Червь - Джон Фаулз

В: Он что-нибудь ещё говорил?

О: Говорил. Но сперва нам пришлось подождать минуту-другую, пока Дик перевьючит мою поклажу на моего коня. Да, вот ещё что: мистер Бартоломью уломал меня прихватить Джонсов карабин. Едва ли у меня достало бы духу из него выпалить, разве что при самых отчаянных обстоятельствах, да Бог миловал. При самом же расставании мы с мистером Б. спешились и отошли к сторонке. Он вновь поблагодарил меня, извинился за то, что поверг меня в смятение, и пожелал мне продолжать путь и ни о чём не крушиться, ибо, если бы он был в силах открыть мне всю правду до конца, я бы и сам уверился, что крушиться нет причины.

В: Он ничего не добавил касательно того, куда же всё-таки направляется и с кем ищет встретиться?

О: Нет, сэр.

В: Было ли похоже, что он воспрял духом?

О: Скорее смирился, как если бы понял, что жребий брошен. Я заметил ему, что по крайности солнце смотрит на его предприятие с приветливой улыбкой: день задался подлинно майский, на небе ни тучки, и он ответил: «Правда, Лейси, я вижу в этом добрый знак». Когда же я высказал надежду, что он непременно сподобится желанного свидания, он лишь наклонил голову и произнёс: «А это, Лейси, я скоро узнаю». И больше не сказал ни слова.

В: А что горничная и слуга — не удивились они, что вы их покидаете?

О: Они без сомнения были извещены, что на этом моя роль приходит к концу. Мы с мистером Бартоломью пожали друг другу руки, вскочили на коней и отправились — он в одну сторону, я в другую. Вот и всё, что мне известно, сэр. Не взыщите, если я не сумел прояснить для вас все предметы, о которых вам бы хотелось узнать обстоятельнее — я ведь предупреждал, что так оно и будет.

В: Теперь поразмыслите вот о чём. Предположим, Джонс не сомневался в справедливости своего подозрения, что горничная не горничная, но шлюха. Предположим, он налёг на неё крепче, нежели чем описывал потом вам, потребовал плату за своё молчание и девица либо сам мистер Б. сочли за лучшее от него откупиться. Иными словами, ему было заплачено с тем, чтобы он от вас отступился и убирался с глаз долой, а то как бы паче чаяния не проболтался, когда вы, как было назначено, расстанетесь с мистером Б. Разве такое объяснение не заслуживает большего вероятия? И не потому ли он до сих пор не востребовал свою долю? Может статься, он получил плату ещё в Девоншире, и плату куда большую против условленной?

О: Не верится, чтобы он сшутил со мной такую шутку.

В: Могу сообщить вам, что Джонс угадал правильно: стыдливая горничная ваша была далеко не стыдливой и вовсе не горничной, но продажной девкой, взятой прямиком из притона Клейборнихи.

О: У меня ум мешается.

В: Беда ваша — избыток мягкосердия, друг мой. Людишки такого пошиба, как Джонс, мне хорошо знакомы. Для них что выгодно, то и честно. Что им стоит поступиться стародавней дружбой ради нескольких гиней?

О: Но зачем же было брать с собой эту девку?

В: Этого я ещё не постигаю. Первое, что приходит на ум, — для услаждения мистера Б. Но вы уверяете, что никаких подтверждений тому не имелось.

О: Я ничего такого не приметил.

В: Касательно же того, будто девица допускала Дика к себе в постель, вы полагаетесь только на слова Джонса?

О: Я также наблюдал, как они друг с другом держатся, мистер Аскью. Его вожделение виделось яснее некуда. Она же старалась таить свои чувства, но всё же взаимная их приязнь от меня не укрылась.

В: Вернёмся к вашему прощанию. Вы, как было велено, отправились в Эксетер?

О: Спустя несколько времени я выехал на большак и прибился к конному поезду, вёзшему поклажу, — его вели два дюжих молодца. Я не расставался с ними до самых городских ворот. В Эксетере я дал себе два дня на отдых, продал коня, а на третий день экипажем воротился в Лондон.

В: Что вы отвечали на расспросы попутчиков?

О: Явил себя самым неприветливым старым угрюмцем, с какими только им доводилось путешествовать. Ни словечка из меня не вытянули.

В: Рассказали вы о своём приключении миссис Лейси?

О: Рассказал, сэр. Она в жизни лишнего не сболтнёт, верьте слову. Не все дамы на театре похожи на эту шальную срамницу миссис Чарк[82], которая вздорными выходками и дурной славой доставила столько огорчений своему достойнейшему батюшке мистеру Сибберу. Вы по ней не судите — она не правило, но исключение. Иное дело миссис Лейси: всякий скажет, что распущенности она не подвержена и к пересудам нимало не склонна.

В: Ну, тогда вам достался воистину редкий перл: таких женщин немного наберётся. И всё же, мистер Лейси, льщусь надеждою, что, засвидетельствовав своей супруге моё почтение, вы попросите её и в сём случае не отступать от этого бесценного правила.

О: Не извольте беспокоиться, мистер Аскью. Ну вот, рассказал — и совесть поочистил. А на душе всё неспокойно. Осмелюсь полюбопытствовать — у меня всё из головы не идёт — что вы сказывали про слугу мистера Б.?

В: Он был найден удавленным примерно в трёх милях от того места, где вы с ним виделись в последний раз. Сам ли он, как это усматривается, наложил на себя руки или сделался жертвой злодея, придавшего его смерти видимость самоубийства, — это пока так же неясно, как и многие иные обстоятельства.

О: Нет ли каких известий о его хозяине?

В: Слыхом не слыхать. И о потаскухе тоже. Счастлив ваш Бог, что вам досталось ехать Эксетерской дорогой.

О: Вижу, сэр. А лучше бы мне было и вовсе не ввязываться в эту историю.

В: Откажись вы, он сыскал бы себе другого пособника. Ваше участие не суть важно. Он задумал учинить что-то в этом духе задолго до того, как отправил к вам домой своего слугу.

О: Вы разумеете, в духе непослушания?

В: Непослушания? Представьте вот такой случай, Лейси. Положим, что есть некий молодой человек вашего ремесла, оказавший недюжинные таланты и способности и имеющий впереди блестящую будущность — не только на подмостках, но и во всём, включая сердечные дела. И вдруг он, из каких-то неведомых понятий и побуждений, о коих не изволит даже объясниться, решает презреть все дары, которые со всей очевидностью предназначало ему Провидение. Ему нет дела до надежд, что полагали на него домашние и друзья, до их просьб и увещеваний. Просто ли это непослушание, Лейси? У меня на родине чернь сложила поговорку о людях, обуреваемых подобным мятежным духом: «Не иначе его чёрт в колыбели укачивал». Тем самым делается намёк, что виною сему пороку не столько сам человек, сколько злосчастная игра природы. Мистеру Б. было дано всё — кроме умения радоваться своей как будто бы счастливой доле. Человек, с которым вас свела судьба, — не какой-нибудь худородный зелёный вертопрах. Впрочем, вы, верно, и сами догадались. Но довольно, а то я уж и так слишком дал волю языку. Благодарствую за показания, Лейси, и смею думать, расстаёмся мы с большей приязнью, нежели чем встретились. Сами видите, и мне порою случается прибегать к актёрству, да только для иных причин.