Наследница тамплиеров - Далия Трускиновская

— Проверяли. Там поблизости на шоссе автозаправка. Мимо проехали два рейсовых автобуса, один междугородний, машины проносились со свистом. И еще — там вдоль шоссе канава. Ребята все осмотрели — никто через нее не лез.

— А как вообще нашли девчонку?

— Ехала тетка на велосипеде, увидела под кустом что-то пестрое. Пригляделась… В общем, только с одного места ее и было видно.

Последовал обмен — Кречет послал Аствацаряну ролик, тот ему — фото покойницы.

Первым отозвался Аствацарян.

— Слушай, это шарлатан! Роман Ширинкин, пятьдесят два года, прописан в Протасове, на Стрелковой, но там не живет, там бывшая жена живет. О нем ничего не знает, проверено. Его не ты первый искал!

— Но где-то же он живет и работает?

— Я же говорю — шарлатан. Дает объявления в «Минутке» — опытный гипнотизер исцелит от всех хвороб. И там его телефонный номер должен быть. Посмотри…

— Гарик, откуда у меня быть «Минутке»?

Бесплатную газетку с рекламой распихивали по почтовым ящикам, и протасовцы, которым надоело выгребать горы разноцветных бумажек, стали просто-напросто заклеивать щель. «Минутку» читали в основном пенсионеры — отслеживали скидки в супермаркетах. Пришлось Кречету звонить Мурчу, чтобы тот взял газетенку у своей бабушки.

Телефон Романа Ширинкина был отключен.

Но Кречет на то и Кречет, чтобы преследовать добычу. Он связался с офисом «Билайна» и попросил выслать детализацию звонков шарлатана в тот день, как входящих, так и исходящих. Последний звонок был в вокзальную справочную. Стало быть, Ширинкин уехал из Протасова поездом или электричкой. Кречет нашел в Интернете расписание. После звонка были три рейса до Бережинки и дальше, до Левицкого, с разницей в четверть часа, рейс до Ключевска, еще — до Савиновки. Так получалось, что шарлатан сгинул бесследно.

Конечно, будь у Кречета под началом сотни две оперативников, он бы живо изловил Романа Ширинкина. Но у него сейчас была только его собственная голова. Ее Кречет и пустил в ход.

Из списка входящих-исходящих он вычеркнул телефоны Лео и Дмитрия Потапенко, а вот незнакомый номер его заинтересовал. С этим номером шарлатан довольно часто общался до приезда Лео и даже в первое время ее житья в Протасове, а потом — как отрубило. Кречет предположил, что номер принадлежит женщине — и не ошибся. Эта женщина, узнав, что шарлатана ищет полиция (иногда и приврать не грех), очень обрадовалась: наконец-то! И проболталась — изгнанный из почти супружеского рая шарлатан забыл свой паспорт, и как он живет теперь без паспорта — непонятно.

По крайней мере, стало ясно, что на поезд дальнего следования, где билет продают по предъявлении паспорта, он не сел.

Кречет попросил женщину: если Ширинкин явится за паспортом, сразу же дать знать. Больше он пока ничего сделать не мог.

Одновременно он искал молодую женщину с ребенком, которая так и не удосужилась прийти за коляской и сумкой с кошельком и телефоном. И это Кречету очень не нравилось.

Профессор ван Эйленбюрх также был поселен в «Авалоне». Кречет кормил его донесениями о деятельности Лео — когда вышла из дома, когда пошла в «Трансинвест». Но в отеле за профессором теологии внимательно наблюдала Инна, за пределами отеля за ним присматривал Мурч, он и сообщил, что старый чудак вертится вокруг «Трансинвеста» и салона «Инари», словно не доверяя Кречету.

Наконец Кречет додумался поискать в Интернете историка Виктора Борисовича Свирского.

Викторов Свирских нашлось полтора десятка, но ни один из них не был историком.

Лео внимательно изучала прадедовы файлы. Она уже примерно представляла себе ритуал, но для ритуала нужны двое — и нужно кое-что еще.

Воссоздать ту обстановку, когда два рыцаря едут на одной лошади…

Это не обязательно мужчины, ведь их лица закрыты.

Прадед знал о первых экспериментах с Икскюльской плитой после того, как ее откопали в развалинах замка. Вернер фон Рейенталь оставил подробные описания. По всему выходило, что либо плита хранила остатки какого-то давнего заряда, или поля, или вообще непонятно чего, либо участники затеи слишком давно соблюдали целибат, но не умели контролировать свои тайные мысли и желания.

Естественно, мысли раздваивались — один поток поворачивал так и этак прадедовы изыскания, другой стремился к Кречету. Лео очень хорошо запомнила те мгновения, когда они вдвоем мчались на одном мотоцикле. Когда они оживали в памяти — все тело откликалось. И девушка невольно улыбалась — мысль, что Кречет так ничего и не понял, очень ее забавляла.

И она вспомнила, что давно не выезжала на своей новенькой «Валькирии». Ее прелесть, ее красавица стояла в гараже «Часового» рядом с «харлеем» Кречета, и там же Лео оставила кое-какие байкерские доспехи — шлем, перчатки и сапоги. Любимая куртка из конской шкуры, увы, осталась дома.

Вдруг очень захотелось скорости, настоящей скорости!

Лео позвонила Кречету и сказала, что через час придет в гараж, так чтоб дежурный впустил ее.

Час был нужен для важного дела — зайти в «Арсенал» и купить плотные штаны, а к ним хоть дешевую косуху. Садиться в седло, имея на себе прямую юбку-карандаш и идеально облегающий фигуру жакет, даже как-то неприлично.

А Кречет был в смятении. Такое с ним редко случалось. Он вдруг понял, что хочет видеть Лео; это — с одной стороны, а с другой — мужская этика не позволяла заигрывать с девушкой, о которой, выполняя заказ, собираешь информацию, подсылаешь своих людей следить за ней. И именно потому, что мужская этика говорила «нет!», желание видеть становилось все острее.

Кречет нашел в кошельке пятирублевик, подбросил, дал упасть на пол. Монетка легла орлом вверх. Это означало: нужно дождаться Лео. Дождаться спокойно и независимо: куча дел, застрял на работе… застрял на работе, да, а сейчас еще нужно заехать в одно местечко… Заехать, да, а поскольку местечко на отшибе, взять байк…

Ключ от гаража он брать не стал — все должно выглядеть естественно и непринужденно. Именно поэтому Кречет занял наблюдательный пост не в своем кабинете, а в курилке, откуда просматривался гараж.

Лео вместе с дежурным подошла к воротам. Кречет встал, потянулся, ощутил правильное напряжение во всем теле, расслабился. Вот теперь уже можно было зайти в кабинет, взять из шкафа шлем и перчатки.

— Привет, — сказал он, войдя в гараж.

— Привет, — ответила Лео. — Кажется, я дура. Нужно первым делом съездить на заправку. У меня горючего — хорошо если на двадцать километров.

— Не вопрос. Покажу хорошую заправку, где не станут мухлевать с недоливом, — пообещал Кречет. — Как раз доедем туда с ветерком.

Он нарочно выбрал заправку неподалеку от Сакрая — чтобы и промчаться лихо, и пообщаться с хорошими людьми; там трудился дядя Коля, приятель покойного отца, бывший афганец, хотя, кажется, бывших афганцев не бывает. Дядя Коля оставил на войне ногу, но так сроднился с протезом, что хоть аргентинское танго танцуй. В кафетерии на заправке работала его жена тетя Люся.