Драконоборец. Том 2 - Илья Крымов

– Все такой же неулыбчивый?

– А что изменилось, чтобы он начал улыбаться? Жизнь стала легче, чем раньше? Веселее? Нет.

Вскоре, рассевшись за столом в натопленной кухне, шестеро людей вкушали обильные яства, иначе не назвать. Они ели мясо камаронтов, не зная, где и когда оно было добыто, наслаждались свежими овощами и фруктами, которые Майрон словно бы вчера собрал на своем огороде в Пьянокамне, пили вино и пиво, прихваченные им во время разных пиршеств. Были каши и супы, рагу и пироги. Госпожа Мирел постоянно вскакивала со своего стула, стремясь за всеми поухаживать: подлить, принести, унести, заменить. Время от времени кто-то из солдат выходил наружу, чтобы проверить лошадей, а по возвращении отмечал, как сильно мело в ночи, как жутко завывали ветра.

Майрон ел неспешно, почти ничего не говоря, но прислушиваясь к остальным вполуха. Его отчего-то сильно занимал мальчик Оби, который вел себя примерно так же. Недоросль молча жевал, водил из стороны в сторону огромными карими глазами, хлопал пушистыми ресницами и слушал. Он был белокож, худощав, имел длинные волнистые волосы, черные как смоль, и тонкий нос с горбинкой. Ничем, в общем-то, не примечательный ребенок, разве что повадками… Но глазам мага чудилось еще что-то в глубине его сущности.

– Как сильно воет, – встревоженно произнесла госпожа Мирел, глядя в потолок, – крышу бы не унесло…

– Мне пора. – Майрон Синда внезапно поднялся из-за стола. – Благодарю за приют. Остальным сидеть.

– Милорд генерал, куда вы?

– Наружу. За мной не ходить, скорее всего, до утра не вернусь.

Он накинул на плечи свой плащ и, вынув из ножен хрустальный кинжал, вышел из тепла под свирепые удары ветра.

В лицо сразу же прилетела горсть колючего снега, а ноги стали проваливаться по колено, однако это не помешало магу начать движение. Он шел и шел в ночи, прислушиваясь к своим чувствам и вою бурана, шел все дальше от «Двух пескарей» и лишь тогда остановился, когда со всех сторон оказалась непроницаемая стена снега, поднятого ветром. Сквозь нее к Майрону шагнула высокая тощая фигура, вся созданная из прямых линий и острых углов. Лед был ее плотью, сосульки – клыками и когтями; синий свет бил из глазниц. Дух зимнего бурана, убийца незадачливых путников, укрыватель земель белым одеялом, явился.

– Помнишь ли ты, что я говорил тебе, То…

– Майрон Синда мое имя.

– Имя поменял, но остался тем же человеком. Я обещал тебе смерть за мое пленение, я принес тебе смерть!

Волшебник широко улыбнулся, и бледная кожа его стала еще бледнее, дыхание похолодело, волосы побелели, а рука с кинжалом появилась из-под плаща.

Наутро обитатели «Двух пескарей» не смогли выйти наружу, ибо здание замело. Из сверкавшей на солнце белизны торчала лишь часть крыши с флюгером, и свет мог проникнуть только на чердак сквозь слуховое окошко. Внизу же царила темнота из-за непроходимого снежного завала.

– Нужны лопаты, – задумчиво произнес Ликар, глядя на стену снега, стоявшую прямо за дверью. – А то так до весны и прокуку… А-а-а!

Солдат отскочил назад, ища на поясе забытый у кровати палаш, а тем временем, оставляя за собой снежный след, в общий зал ввалился белый труп. Жуткий гость неспешно прошагал к ближайшему очагу, где без дров плясало пламя, и сел за стол перед ним.

– Я бы не отказался от стакана горячего вина.

– С-сию минуту, милорд генерал!

Майрон выложил на стол кинжал, достал из сумки трубку и набил ее табаком. Когда солдат вернулся, по залу уже растекался пряный сизый дым, а волшебник все больше походил на человека. А ведь вначале он был настолько белым, что кожа казалась прозрачной, волосы стали инеем, глаза – льдинками.

– Собирайтесь, скоро выедем.

Медленно потягивая вино и покуривая трубку, серый маг смотрел в пламя. Время от времени он тер глаза, прогоняя сонливость, и, в очередной раз отняв руку от лица, узрел перед собой мальчика. Оби стоял у стола, внимательно изучая его. Было что-то необычное во взгляде ребенка… не безразличие, не отрешенность, а вселенское спокойствие. И понимание. Глаза, видевшие слишком много, принадлежавшие мальчику, понимавшему слишком много.

Майрон выудил из сумки золотой лостерций, показал Оби, подкинул монету и поймал.

– Король или горностай?

– Горностай.

– Хм, верно.

Монета взлетела еще раз.

– Король или горностай?

– Горностай.

– Верно.

Монета взлетела в третий раз.

– Король.

Ответ был дан раньше, чем монета была поймана, но оказался верным. Маг продолжил подбрасывать лостерций до тех пор, пока мальчик не угадал сорок три раза из пятидесяти, причем порой он угадывал, когда монета еще была в воздухе. Затем из сумки был изъят деревянный многогранник, на гранях коего находились руны и глифы. Когда-то с помощью такого же Майрон спас себе жизнь, а позже вырезал новый. На всякий случай.

Многогранник упал в кружку из-под вина, а та была перевернута и поставлена на стол.

– Какой знак на верхней грани?

Мальчик внимательно посмотрел на кружку и вывел пальцем по столешнице руну кэлун. Под кружкой оказалась она. Впоследствии он угадал семнадцать раз из тридцати, когда даже десять раз считались результатом выдающимся.

– Ты интересный молодой человек, Оби. Это твое настоящее имя?

Мальчик не ответил, продолжая смотреть своими спокойными, всепонимающими глазами.

– Милорд генерал, вы готовы?

– Да, пора. – Майрон забрал кинжал и направился к двери. – Мир этому дому.

Прежде чем покинуть «Двух пескарей», волшебник расчистил небольшой пятак пространства вокруг трактира, а потом направил голема на восток, к лесу. Перед скачущей троицей снежная стена сама собой расступалась.

Вернувшись в Кихан, Синда повысил Шоха Дразая в звании до майора. Ему было официально поручено командовать егерским батальоном и особо не высовываться из леса до получения соответствующих распоряжений.

После этого волшебник отбыл в Имерборк. Город тот оказался довольно мал и неинтересен, однако удобен тем, что находился в непосредственной близости от так называемого лесного перешейка – самой узкой части Киханского леса, объединявшей его северную и южную пущи. Командиры расквартированного в Имерборке Шестнадцатого пехотного полка Туларафа были оповещены о поставленном над ними генерале, поэтому встретили его как положено, хоть и с опаской.

Проведя короткое совещание с полковником Тенглифом и его подчиненными, Майрон коротко обрисовал план своих действий и поставил перед полком задачу столь же простую, сколь и невыполнимую: враг должен быть разбит и уничтожен, а то, что не удастся уничтожить, придется вышвырнуть за пределы Марахога. Ни больше ни меньше.