Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него - Дэвид Куаммен

Заражаются и мужчины, и женщины. Чтобы добыть себе пропитание, они ходят в лес, где полно и макак, и комаров.

Он показал мне увеличенные изображения микроскопных слайдов с человеческими клетками, инфицированными малярией. Мне они показались просто кружкáми и точками. А для него это были трофозоиты, шизонты, гаметоциты. Он говорил быстро. Да, P. knowlesi легко перепутать с P. malariae, если вы ищете именно последнего, согласился я. Неудивительно, что методы молекулярной геномики дали нам возможность лучше их различать. Неудивительно, что эту зоонозную малярию так долго неверно диагностировали. А потом мы спустились вниз, чтобы навестить его жену в лаборатории.

Джанет Кокс-Сингх – невысокая женщина с короткими каштаново-черными волосами и изящными чертами лица, а в ее речи не слышно практически никаких признаков белфастского акцента. Она сидела на скамейке в лаборатории, недалеко от ПЦР-машины, за собственным большим монитором, под стеллажами, на которых лежали коробки, полные образцов крови на фильтровальной бумаге, засохшие и тщательно упакованные, – драгоценный архив сырья, из которого они с мужем получили бÓльшую часть своих данных. Представьте себе сушеную ДНК…

– Мы разработали ПЦР-метод и теперь можем делать мазки крови на фильтровальной бумаге, а потом заниматься эпидемиологией малярии в очень далеких местах, – рассказала мне Кокс-Сингх. Область Капит в штате Саравак – это в самом деле очень далекое место.

Неподалеку прямо на полу стояли несколько больших баков с жидким азотом для перевозки замороженных образцов – более трудоемкий метод перевозки крови в лабораторию, не совсем устаревший, но для целей Сингхов вполне хватает и методики с фильтровальной бумагой. После первой поездки вверх по реке, когда Сингх проколол восемь пальцев и взял восемь образцов крови, которые показали наличие P. knowlesi, они с Кокс-Сингх продолжили сбор данных, побывав в госпитале Капита и длинных домах, расположенных поблизости. А еще они расширили диапазон поисков, делегировав сбор крови. Они отправили наборы фильтровальной бумаги в другие регионы Саравака вместе со специально подготовленными помощниками и получили от них мазки крови – засохшие, но важные. С помощью старомодного дырокола (тщательно простерилизованного, чтобы избежать контаминации) они выбили из каждого мазка по два бумажных кружочка и пропустили эти кружочки через ПЦР-машину. Два жестких кружочка содержали примерно двадцать микролитров крови – как раз достаточно, чтобы получить ДНК. Затем ДНК нужно было избирательно амплифицировать, чтобы работать с ней. Кокс-Сингх начала описывать мне конкретный метод, который они использовали, «вложенную ПЦР», нарисовав диаграмму на обратной стороне журнальной статьи. Небольшие субъединицы, полторы тысячи нуклеотидов, рибосомная ДНК. Я внимательно разглядывал рисунки. Получив амплифицирован-ный продукт, они отправляют его в лабораторию на континент для генетического секвенирования. Результаты секвенирования представляют собой длинную цепочку букв генетического кода, больше всего напоминающую ругательство, которое кто-то пытается произнести, задыхаясь от гнева (ACCGCAGGAGCGCT!..); эту цепочку вводят в огромную сетевую базу данных, чтобы найти совпадения. Именно так они идентифицировали P. knowlesi в тех первых образцах, объяснила она, а с тех пор – и во многих других.

Ее муж снял со стеллажа коробку и открыл ее.

– Это наша коллекция мазков крови, – тихо, гордо сказал он. Борнео находится в стороне от проторенных путей, и, полагаю, немногие научные журналисты добираются сюда. В коробке лежала аккуратная папка с пластиковыми конвертами, в каждом конверте – кусочек пористой бумаги размером не больше визитной карточки, на каждой бумажке – по темно-красному, почти черному пятну. Рядом с центром темного пятна на бумажке, которую я рассмотрел ближе, виднелась идеально круглая маленькая дырочка. Сделанный дыроколом кружочек, которого здесь не хватало, уже рассказал ученым свои секреты. ДНК-конфетти.

В первые два года работы с населением Капита, в которой используются кружочки из фильтровальной бумаги и ПЦР, команда Сингха и Кокс-Сингх (как и у любых ученых, у них есть помощники и коллеги) обнаружила 120 случаев малярии, вызванной P. knowlesi. Если бы использовались прежние диагностические предположения и методы, большинству больных поставили бы диагноз P. malariae, легкую форму малярии, и, соответственно, они не получили бы никакой медицинской помощи. И страдали бы – или и того хуже. После правильного диагноза и агрессивного лечения лекарствами вроде хлорохина они выздоровели. Статья, описывавшая результаты, была опубликована в авторитетном британском журнале The Lancet, и в ней представили убедительные доказательства того, о чем подозревали еще после странного случая с геодезистом BW: малярия P. knowlesi – зоонозное заболевание.

В процессе поисков, длившихся с 2001 по 2006 гг., команда нашла сотни новых случаев P. knowlesi, в том числе 266 в Сараваке, 41 – в Сабахе (втором из двух штатов Малайзии, расположенных на Борнео) и 5 – в Западной Малайзии, к северо-востоку от Куала-Лумпура, – возможно, где-то недалеко от тех мест, где в 1965 году заразился BW. Кроме того, они нашли P. knowlesi у большинства макаков-крабоедов, у которых сумели взять кровь, подтвердив, что эти мартышки являются резервуаром.

Что печальнее, команда нашла четыре смертельных случая у людей – четыре пациента с малярией обратились в госпиталь, получили неверный диагноз P. malariae (основанный на старой методике микроскопии), потом у них развились тяжелые симптомы, и они умерли. Ретроспективный анализ их образцов крови с помощью ПЦР показал, что все четверо страдали от P. knowlesi. Эти откровения говорили не только о том, что P. knowlesi – зоонозное заболевание, но еще и о том, что люди умирали из-за того, что об этом не знали врачи и микроскописты. Статью, в которой Кокс-Сингх, Сингх и их коллеги представили доказательства четырех смертей, сказала она мне, сначала отказались публиковать.

– Потому что мы говорили, что эта…

Муж договорил за нее:

– …эта болезнь убивает.

– Эта болезнь убивает, – повторила она. – И им это не понравилось.

Под «ними» она имела в виду анонимных рецензентов из The Lancet. Редакторы этого журнала, принявшие их первую статью, отказались публиковать вторую по совету этих рецензентов, отчасти потому, что неопровержимых доказательств причины смерти этих четверых не существовало. Их и не могло существовать, потому что Кокс-Сингх и Сингх работали с архивными образцами крови и восстанавливали истории болезни по записям в медицинских картах, чтобы разобраться в болезнях четырех человек, чьи тела вскрыть для обследования уже невозможно.

– В общем, с этой статьей у нас возникли проблемы.

Но в конце концов, статью приняли для публикации в другом хорошем журнале, и, когда она вышла в начале 2008 г., поднялась немалая шумиха. Сущность статьи выражалась в названии, которое было далеко от скромности и невинности: «Plasmodium knowlesi Malaria in Humans Is Widely Distributed and Potentially Life Threatening» («Малярия, вызываемая у людей Plasmodium knowlesi, широко распространена и, возможно,