Школа наемников - Виктор Глумов

Лекс побежал. Его будут ждать, он обещал вернуться к обеду.

Из оврага навстречу выскочил человек — Лекс дал очередь из автомата и метнулся в сторону, заметив, что предполагаемый противник приник к земле. Попал? Неизвестно. Курсант поднял голову и тотчас пригнулся — бахнул выстрел. Рассмотреть лицо незнакомца Лекс не успел, но чтото в его облике было неправильным. Лежа в ненадежном укрытии, Лекс пытался найти несоответствие. Кожаная куртка, бежевые брюки, на спине болтается шляпа, волосы темные, стрижка… Стрижка?! И стреляет он умело. Омеговец!

— Не стреляй, я свой! — крикнул Лекс.

— Здесь своих нет, — ответили знакомым басом.

— Эван? Кир? — Лекс попытался угадать. — Кир?!

— Лекс, ты, что ли?

— Я это, я.

— Вот так встреча!

Кир встал, отряхнулся и широким шагом направился к Лексу. Улыбка до ушей, глаза прищурены. Лекс тоже поднялся, но автомат из рук не выпустил, потому что Кир, которого он помнил — от походки до выражения лица, — был другим. Интересно, сам он так же изменился? Сейчас сокурсник смотрит на него и ищет отличия?

Чувствуя настороженность Лекса, Кир остановился в двух шагах, кивнул на автомат:

— Ух, какая цацка! Тебе в Цитадели дали? Мне — только ножик.

— Нет, разжился.

— Как у тебя, получается? У меня — нет. Два раза чуть волки не сожрали, на третий раз — местные. Пошел на свалку — обстреляли, насилу ноги унес.

Кир по-прежнему улыбался, но в глазах не было радости. Сквозь кожу омеговца просвечивал Гус, алчный и настороженный. Лекс тряхнул головой: что же теперь, во всех врагов видеть? Это же Кир, курсант, человек слова и чести. Или нет? Честь и Кир как-то не очень хорошо сочетаются.

— Ты видел кого-нибудь из наших? — спросил Лекс, просто чтобы не молчать.

— Нет. — Кир тряхнул головой, и у него задергалось веко. — Нас всего двое. Наверное, сначала отправили лучших. Интересно, какое задание получат остальные?

— Обычное. Взять высоту… найти и убить определенного человека… откуда я знаю? Вдруг такое же.

— Не думаю… Слушай, а вдруг им поручат найти и убить… нас?

Лекс дернул плечом:

— Вряд ли. Зачем убивать лучших?

— А вдруг мы чем-то начальству не угодили? Как это называется?.. Проф-не-пригодность… Не нравится мне это. Давай вместе держаться, а?

— Опомнись. Хочешь навсегда остаться здесь? — Лекс обвел Полигон широким жестом.

— А ты хочешь сдохнуть? — Голос Кира дрогнул.

— У меня есть задание, я должен пройти до конца. Если нет… готов умереть. Но не оставаться, не бегать всю жизнь.

— Лекс, послушай… — забормотал Кир и перешел на шепот: — Тебе, наверное, повезло, а я такое тут видел… кто-то будто наблюдает за мной. Сны снятся странные, а раньше — вообще не снились. Ты, смотрю, тоже один… Нам никогда не расположить к себе местных, Лекс!

— Веди себя достойно. Приказ надо выполнять.

— Я ночую под кустом, как ползун, сплю вполглаза. Меня тут сожрут, точно знаю. Лекс, не бросай меня! Моя смерть будет на твоей совести! Давай вместе, а? — Кир преданно заглянул в глаза.

Точно так же Вита смотрела, когда они уходили. Кир шагнул навстречу. Слишком осторожно шагнул, и Лекс успел увернуться от ножа, направленного в горло. Схватил сокурсника за руку, дернул на себя, одновременно ударив лбом в нос, кулаком — под дых. Кир засипел и обмяк, на плечо закапала кровь из расквашенного носа. Недолго думая, Лекс рубанул его ребром ладони по шее — противник отключился.

Перевернув безвольное тело, Лекс обшарил карманы, забрал пистолет, снял с предохранителя и прицелился в голову недавнего соратника. Нажать на спуск — и всё, курсант Лекс станет хуже мутафагов, хуже «мяса». Гниль проникнет в него и выест изнутри. «Товарищи, которых ты встретишь на Полигоне, — твои враги», — вспомнил Лекс, и его рука дрогнула, он отступил. Нужно втираться в доверие, убивать, грабить. Пять дней без правил. Точнее, правило здесь одно: все враги, никому нельзя верить. Но потом? Как смотреть в глаза приятелям, зная, что они были готовы тебя прирезать за автомат?

Такова жизнь за пределами Цитадели. Привыкай.

Лекс пятился и пятился, не от распростертого тела — от осознания. Потом развернулся и побежал на запад. Конечно же Кир очнется, но как будет жить дальше? А просто — уедет в другой гарнизон или останется здесь, на Полигоне. Кир — не труп, чтобы за пару дней испортиться. Он всегда был с гнильцой, и удивляться нечему.

Лекс прибавил шаг, стараясь обогнать мысли. Автомат висел за спиной, бил, подгоняя.

Интересно, как повел бы себя Гай? Тоже бросился бы с ножом?

У офицера Омеги не должно быть друзей и привязанностей. Абсолютно свободны лишь те, кому нечего терять.

Споткнувшись, Лекс успел сгруппироваться и покатился по иссушенной земле. Отдышался, перевернулся на спину и уставился на стремительно белеющее небо — над горами появился край раскаленного солнечного диска.

Сейчас Кир, наверное, уже пришел в себя и на карачках ползет умываться к ручью. Надо было сломать ему еще что-нибудь помимо носа, чтобы не мешал, а то ведь он упрямый, будет путаться под ногами. На миг пришла мысль, что Кир следил за ним и понял, где находится тайник, но Лекс отверг ее: по идее, схрон далеко отсюда, и там он был один, это точно.

Пошатываясь, курсант повернул назад. Совсем от жары мозги расплавились, он же за Витой шел! Воспоминания о ней были далекими и глупыми, но казались единственными настоящими. Вон два камня, похожие на нерукотворные ворота, узкая лазейка, тропинка ведет вверх. А вот и поляна… Взмахнув кожистыми крыльями, с клекотом взлетел вспугнутый падалыцик и принялся нарезать круги в небе.

Посреди поляны зияла дыра — кто-то попался в ловушку. Значит, ночью приходили волки, шастали вокруг, выли… А Вита была тут одна, без оружия, жалась к стене и боялась, что не доживет до рассвета…

— Вита! — прохрипел Лекс, но никто не ответил. — Вита?

Кто-то попался в ловушку, и не возле камней, а недалеко от пещеры. Лекс двинулся вперед, ногами расшвыривая ветви и траву. Время будто остановилось, как во сне, когда нужно спешить, но не можешь сдвинуться с места. Лекса будто удерживали, оттягивали назад. Возле самой ямы Лекс зажмурился — пахнуло смертью. Нет, он не гибели боялся, а необратимости. Вита ушла, смог ла выбраться и ушла в деревню, ее можно найти; там, в яме, на колья нанизан волк. Еда. Мясо.

Вдох-выдох — разлепить веки — шаг вперед. Нет, в яме не мутафаг. Волосы волнами рассыпались по плечам, голова опущена, ноги подогнуты, растеклась лужа бурой крови. Правая рука судорожно сжимает кол, еще два кола торчат из земли позади спины.

— Вита? — позвал Лекс, еще не веря.

Женщина не шелохнулась.

Тогда он, помогая себе руками, плавно соскользнул на провалившуюся траву и очутился за кольями, как за оградой. Потянулся к девушке, чтобы проверить, бьется ли сердце, и отшатнулся: на него смотрели пустые глазницы. Падалыцики в первую очередь выклевывают глаза.