Куратор 2 - Никита Киров

своих телефонов. Чиновник Шустов всё пытался до меня дозвониться. Жучок в чехле его телефона уже разрядился, но я скачал достаточно его разговоров.

Он беспокоился, куда я пропал, ведь хотел же провернуть свою мелочную схему. Но для него осталась последняя задача, им я ещё займусь.

Вскоре Степанов вышел из бара, очень недовольный, и быстро побрёл по улице к своей машине.

Но едва он нажал на брелок сигналки и сел, я набрал вызов. И телефон, лежащий под днищем у заднего колеса, зазвонил.

Степанов и огляделся. На улице темно, фонари горели слабо. Он посветил фонариком на телефоне, проверяя, есть ли там взрывчатка или что-нибудь ещё.

Только после этого взял трубку.

— Это что за игры? — спросил Степанов.

— Меры предосторожности, — ответил я. — Для меня и для вас, Андрей Иваныч.

Мой голос искажался программой, распознать мой настоящий голос он не сможет.

— Ну и что, ты его проверял? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Поговорим позже, — сказал я. — Нужно место, где вас не подслушают. Этот телефон только для связи между нами. Перезвоню через час, ждите. И подключите телефон к интернету. Кое-что пришлю.

Он сматерился, выключил телефон, вытащил симку и уехал.

Телефон это чистый, купленный в киоске на рынке, без чека, за наличные. Отформатированный и перепрошитый, чтобы отключить рекламную слежку и геолокацию, ну и чтобы защитить подключение к интернету.

И главное — удалённый доступ в любое удобное для меня время.

Изначально это был дешёвый китайский смартфон, косящий под айфон. Глючный, но он может звонить и принимать видео в мессенджере. Я поставил в него одну симку из тех, что мне давал Рахманов.

Будет использоваться только для связи со Степановым.

Я перезвоню ему через час. То, что Степанов отстранён, помешает ему быстро вычислить моё местоположение. Но я всё равно страховался — перезвонил из машины, находясь в городе.

Разговор будет сложным. Он же вредный чекист, будет много спрашивать, чтобы понять, что происходит. И будет следовать принципу: сказать меньше — узнать больше.

А мне нужно узнать какие-то детали от него и понять, можно ли его подключать к каким-то комбинациям, раз уж он работал над вопросом и что-то хотел выяснить.

Будем качать. Сбрасывать крошки информации, и выяснять, что знает он. Он не будет торопиться выдавать своё, поэтому будем завлекать его, как рыбу.

У меня нет крючка на него, у него не водится таких сумм денег, как у Игнашевича, чтобы можно было использовать их, и он не участвует в таких схемах, как Шустов. Поэтому надо подсекать его знаниями.

У меня при себе был термос с кофе, уже остывшим. Город за окном «Тойоты» жил своей жизнью — иногда проезжали редкие машины, горели фонари, припозднившиеся прохожие куда-то шли. Я немного подождал, проверил время и позвонил.

— Кто ты? — коротко спросил Степанов, когда ответил.

Сразу начал с вопросов.

— Начнём с того, что знаю о вас, Андрей Иваныч, — как и привык, вежливо начал я. — В Конторе с две тысячи шестого года, работали простым оперативником под крылом у тогда ещё майора Давыдова. В какой-то момент пошли на повышение в Москву, но там не срослось, вернулись. Сейчас отстранены, против вас ведётся следствие.

— И откуда такой интерес к моей персоне? — он усмехнулся.

Судя по звуку чиркающей спички, он прикурил.

По дороге с рёвом пронеслись две спортивные тачки ярких расцветок. Богатенькие ровесники Толика часто гоняют по ночам. Но микрофон гарнитуры этот звук не передаёт.

— Я сейчас отключусь, — сказал я, — но пришлю одно видео. Посмотрите.

Я отправил ему отрывок из того, что снял Игнашевич — испытание грузового дрона-носителя, и два отдельных изображения: система «Голиаф» за работой и скриншот с сайта новостей о том, что убит Могилевский — основатель фирмы, который создал этот «Голиаф».

Это приманка. Я сижу на берегу и насыпал немного крошек в воду, чтобы рыба подплыла поближе.

Допил кофе и перезвонил, потому что он дозвониться мне не сможет, только принимать вызовы.

— Что думаете?

— Откуда у тебя это? — упрямился Степанов.

— Нет, так дело не пойдёт. Я дал факт. Но я не информатор, как покойный Голубцов, ваш осведомитель в банде Белозёрских. И просто так делиться не буду. Что вы, — я выделил это интонацией, — знаете об этом? Давайте начнём с этого.

— Баш на баш? — он усмехнулся. — Ты, видать, единственный человек во всей стране, кто может так нагло говорить с сотрудником ФСБ.

— Отстранённым сотрудником.

Я посмотрел на экран второго телефона, на котором дублировался смартфон, переданный Степанову, отменил копирование файла и сразу его удалил.

— Копировать нельзя, — сказал я. — Если это увидит кто-то из тех, кто там присутствовал, сразу поймёт, кто снимал. А это ещё рано.

— Ты Иванов? — начал гадать он. — Костя Иванов? Или Витька Останин? Это только Витька такой продуманный, чтобы всё предусмотреть. Хитрее был только Толя Давыдов, но его уже нет.

Я усмехнулся про себя. Всё ещё помнят люди.

— Десять секунд, Андрей Иваныч, и я отключаюсь навсегда, — начал давить я. — У меня есть дела важнее, чем играть с вами в угадайку.

— Да всё-всё, — сдался Степанов. — Не копирую, не спорю. Это дрон-носитель системы «Щит», перспективная разработка «НТЦ Горизонт». Для чего этот вопрос?

— Чтобы знать, насколько вы в курсе обстановки и что можно обсуждать. Основы знаете, хорошо.

В виде студента я бы к нему не пришёл, он наглый и даже не стал бы со мной говорить. Но так ему придётся подстраиваться, он же не знает кто я.

— Но я не понимаю, в чём смысл, — упрямился он.

— Я знал Давыдова, — произнёс я. — Знал Петровича, хотя вы его не застали в Конторе, но лично встречались. И знал Трофимова. Как и о его роли в их смертях.

Он шумно выдохнул через нос, но спорить не стал. Значит, тоже знает.

— Кузьмин умер в собственной ванной, — продолжал я. — Якобы остановилось сердце в горячей воде, но это было убийство. Давыдова застрелили гастарбайтеры, а позже на него повесили сотрудничество с китайской разведкой. Что вы опровергли сами. По какой причине взялись за это дело?

— Сами же говорите, — он перешёл на «вы», — что знали его. Все, кто его знал, не сомневались, что это подстава.

— Вам поверили?

— Да не особо, — судя по звуку, Степанов открыл холодильник. Что-то звякнуло. — Там же на целую кучу народа повесили сотрудничество, всем не до покойника. Да и суть не в этом. Я знал тех киллеров, они как-то давно мелькали. И недавно их… ну, вы должны знать.

— Более того, — добавил я, — с ними был некий