Наемник «S» ранга. Том 4 - Илья Романов

class="p1">Неожиданно для полицейских, мужчина взвыл от боли, упал на колени, выронив оружие, и схватился за грудь.

— П-пожалуйста… П-помогите… — шептал он без остановки.

Мигом уловил момент, Гарри резко подался вперёд, удерживая бандита на мушке, и достал наручники. Пока тот на коленях, его нужно вязать!

Вот только далее произошло то, что в дальнейшем сыграло свою роль в подписании рапорта об увольнении по собственному желанию. Неожиданно для полицейских, бандит закашлялся кровью и неистово закричал, после чего его худое тело начало раздуваться.

БАХ!

Поток крови и внутренностей ударил в полицейских, перепачкав форму и доведя их до ужаса. Многое они повидали за годы службы, но уж точно не такого. Единственное, что осталось от бандита, куски ног с ботинками, и порванная кожанка, разлетевшаяся на части.

— Пиздец… — проблеял Гарри, дрожавшой рукой коснувший щеки, после чего посмотрел на окровавленную ладонь. — Просто пиздец…

Алан с трудом удерживал подрагивающий автомат, продолжая целиться в то место, где ранее находился бандит. Его глаза были расширены, как у наркомана, сердце учащённо стучало, а лицо было бледным, как мел.

— Ч-что это за хрень была? — выдавил он из себя.

Гарри шокированным взглядом посмотрел на него, но не ответил, а дальше в рации прозвучал встревоженный голос дежурной.

— Всем постам, три… Нет, четыре вызова! Перестрелки в районе Гринвич с пятой по восьмую улицу!!!

Только спустя пару секунд до двух напарников дошло, что сейчас они находились как раз в этот районе, а те самые улицы были неподалёку…

* * *

— Господин, позволено ли мне спросить, — обратился ко мне Валекор. — Зачем всё это?

Я же спокойно сидел на крыше одного из домов ущербного района, который держала банда со смешным названием «Острые Козырьки». Любители кепок, которые промышляли всем, начиная от продажи алкашки, и заканчива проституцией.

— А ты ещё не понял? — не оборачиваясь, ответил я вопросом на вопрос.

— То, что я увидел, — взял он паузу. — Вы учитесь? Именно поэтому вы спросили у меня про ближайшую банду, решив, что их смерть не станет тяготить вашу совесть?

— Бинго, — кивнул я. — Пусть к простым людям я не испытываю любовь, но и убивать их без надобности не в моих правилах. С этими отбросами, что сейчас копошатся и пытаются понять, в чём дело, другая история. Их не жаль. Они опухоль этого мира.

— Должен признать, что я понимаю ваши мотивы, но не разделяю их, — вздохнул Валекор.

— Хватит уже душнить, — поморщился и указал большим пальцем за спину. — Успех уже есть, а значит скоро закончим.

План был до невозможности прост. Нужно было проверить слова Джона, чем я и занялся в данный момент. Гринвич считался самым ублюдским, грязным и криминальным районом столицы. Столько мрази на квадратный метр даже для меня стало удивительным открытием. Нас, хех… Нас с Валекором даже грабануть пытались. И не один раз! А уж когда мы начали облавы по бандитским притоном, в которых я не стал тяготиться моралью, то улицы превратились в жужжащий улей!

Создать Некурат. Одна только эта мысль в моей прошлой жизни могла стоить головы. Скажи я об этом графу Бертольду или же Валекору, который сейчас с кислой миной стоял за моей спиной, то меня бы минимум посадили под замок, а максимум — четвертовали. Подобное нарушало все писаные и неписаные законы ковена, а наглецов, сотворивших Некурат, нещадно истребляли.

Но мне нужно было это сделать. И не просто создать Некурат, а сделать так, чтобы обращение было отложенным. Чтобы человек, обращённый мною в чудовище, повиновался моей воли, но оставался в своём обличии до определенного момента. В общем… Мне нужна была ходячая бомба замедленного действия. И не одна бомба, а несколько десятков.

— Р-р-а-а… — раздался из тёмного угла крыши хриплый рык.

— Ко мне, — тихо прошептал я и похлопал по краю крыши, на котором сидел.

Из темноты вышло существо, которое Некуратом назвать по-сути нельзя. Скорее получеловек-полувампир. Частично оставшиеся чёрные длинные волосы на голове были свидетельством, что когда-то оно являлось женщиной. Об этом говорила и объёмная грудь, оставшаяся после обращения, а также даже чем-то милое лицо. Кто-то бы назвал меня натуральным уродом, раз я сотворил подобное с этой женщиной. Но так сделали бы только те, кто не знал, что эта самая женщина при мне продавала наркотики двум мальчишкам, которым не дашь больше пятнадцати. Поймали мы её на горячем, а дальше я взялся за эксперименты, не обращая внимания на мольбы. Как бы это не звучало, но я знал, как сотворить Некурат. Знал, что для этого нужно делать, но не ведал, какую дозу нужно дать. Вся суть заключалась в том, что для обращения кровь вампира должна попасть в рот того, кого обращают. Эдакий ритуал. С Некрат всё иначе. Я насильно закачивал свою кровь в тела бандитов, наркоторговцев, сутинёров и ублюдков, которых встречал в этом районе. Процесс прост до безобразия. На надрезанном указательном пальце появляется вытянутый коготь, которым ты протыкаешь грудную клетку и сердце жертвы. Кровь попадает прямо в сердце, а дальше начинаются изменения. Переборщишь и человек… Хм… Взорвётся. Дашь слишком мало и будет вот, как с вот этой женщиной. Не полная трансформация.

Кстати о ней, она подошла ко мне, покорно уселась на корточки, царапнув когтями покрытие крыши и, урча, начала ластиться.

— Хорошая девочка, — погладил я её по макушке, отчего она утробно замурчала.

Странно, но я и правда мог контролировать Некурат. Со скрипом, действуя в основном на инстинктах, но мог. Правда голова потихоньку начинала гудеть и чем больше я контролировал тварей, тем сильнее нарастал звон в ушах.

— Если позволите выразиться, господин, то я считаю это существо омерзительным, — сухо произнёс Валекор, на что Некурат резко посмотрела на него и угрожающе зарычала.

— Ну-ну, он не хотел тебя обидеть, — успокаивающе погладил я по её голове. — Правда в твоих словах есть, Валекор. И пусть то, что я делаю вызывает омерзение, но ответь сам себе. Если бы на кону стояла судьба твоего брата, тело которого, кстати, так и не доставили, хотя ты говорил, что уже занялся этим вопросом… Но да ладно… Если бы на кону стояла его жизнь, ты бы не прибегнул к любым способам? Не пошёл бы на крайние меры, чтобы спасти его?

Он ответил не сразу, но его тяжёлый вздох был красноречивей любых слов.

— Я понял вас, господин. И да, тело моего брата скоро привезут в особняк.

— Чудно, — кивнул я, продолжая гладить Некурат по голове, и тихо прошептал: — У меня осталось слишком мало времени…

Глава 26

Сидя на крыше, под открытым небом, я наблюдал за далёкими огнями города. Воротник моего чёрного плаща слегка колыхался от прохладного ветра, приносившего с собой звуки подъезжающих машин. Из-под крыши доносились мягкие звуки скрипки и звон стаканов. Голоса, то смеющиеся, то ведущие серьёзные разговоры. Настоящая атмосфера роскоши и праздности.

Я особо не вслушивался, а думал о своём. Быть вампиром, быть существом, плавающим между жизнью и смертью. Живой, но никогда не умирающий. Вечная жизнь. Но в чем её смысл, если даже за тысячи лет некоторые так и не находят то, что ищут? Бессмертие… звучит как благословение для смертных, но для меня — это нечто иное. Вечное существование без явного смысла. Смотря на звёзды, я ухмыльнулся: Сколько из них уже умерло, но их свет всё ещё достигает нашей планеты? Находятся ли они в таком же промежуточном состоянии, как я? Это состояние неопределённости, вечной погони за чем-то неосязаемым. Почему я чувствую, что замкнут в своём собственном времени, пленённый вечностью, которая беспокойно тянется передо мной. Быть обречённым на бесконечные поиски, бесконечные вопросы и размышления — это ведь не то, что представляют себе люди, думая о бессмертии.

Многие стремятся к вечной жизни, не понимая, что именно смерть усиливает остроту каждого прожитого момента, делая каждую ошибку, каждый выбор значимыми. Наполняет их смыслом. Когда у тебя нет конца жизни, то и нет смысла во всех решениях и прожитых годах. Всё это становится бессмысленным. Так может быть смерть — это истинное благословение? Дар?

Опираясь на каменные ограждения купола, я глубоко вздохнул. Согласно моей гипотезе о линии времени, рассказанной Джоном, мои дни скоро будут сочтены. Моё существование, как Райана Купера, подойдёт к концу. Странно, что это осознание не принесло мне страха. Возможно, потому что я прожил две жизни, видел множество вещей, испытал многие страсти