Сладкая месть - Барбара Картленд

Родители понимали, что скоро наступит день, когда продавать больше будет нечего, но наивно надеялись на некое чудо, которое непременно случится и спасет их, сохранив в целости и дом, и их скромные притязания на респектабельность.

Чудо сотворила для родителей Маргарет. Конечно же она спасла семью, когда переехала из крошечного деревенского коттеджа в величественный дворец Грейстоунз. Но прежде она успела полюбить Стивена и потерять его.

Однажды в жаркий летний полдень они сидели вместе на вершине Бредон-Хилл. Прямо перед ними стелились бескрайние изумрудные луга, серебрилась на солнце река, лениво неся свои воды меж живописных берегов, заросших тростником. Пыльные сельские дороги, петляющие между окрестными фермами, были безлюдны. Опустевшими казались и дома фермеров под черно-белыми крышами.

В самом воздухе в этот полуденный час была разлита истома и нега. И вдруг Маргарет остро почувствовала, что сейчас обязательно должно случиться что-то очень важное. Она легла на спину на пожухлую от солнца траву и, глянув вверх, на серую громаду каменной башни, вознесшейся прямо над ними, вдруг воскликнула:

— И зачем только нужно было строить Фолли на самой вершине горы? Зачем она здесь вообще нужна? Это же глупо!

Стивен взглянул на башню и сказал:

— Зачем построили, я не знаю. Но людям свойственно делать глупости, разве не так?

— Всем? — спросила Маргарет только для того, чтобы что-то спросить. Спорить в такую жару ей совсем не хотелось.

— Всем, — ответил он серьезно. — Одни делают глупости, сооружая бесполезные башни на вершинах гор, а другие… другие не могут обуздать собственные чувства. Вот и вся разница!

Маргарет приподнялась и внимательно посмотрела на Стивена. Она почувствовала необычную серьезность в его голосе.

— А что глупого успел совершить ты? — вдруг задала она провокационный вопрос.

Некоторое время Стивен молчал, прикрыв глаза, а потом тихо сказал:

— Моя глупость — это то, что я влюбился в тебя.

Маргарет никогда не забудет этого мгновения. Она и по сей день помнит, как ее вдруг охватило необычное возбуждение, странное сочетание радости и боли. Сама она еще весной поняла, что любит Стивена, именно тогда ее жизнь вдруг наполнилась новым смыслом.

Но даже в самых сокровенных мечтах она и подумать не могла, что Стивен тоже полюбит ее. Ведь он всегда относился к ней как к другу, и только.

В первый момент она даже подумала, что ослышалась: Стивен говорил так тихо и таким ровным голосом. Никакого пафоса! Но тут вдруг солнце ударило ей прямо в глаза, и мир рассыпался на тысячи золотых осколков. Он любит ее! Как замечательно! Она вдруг почувствовала себя частью этого необъятного мира, такого яркого, такого прекрасного, такого удивительного. Как выразить словами тот восторг, который она испытала, услышав признание Стивена? У нее-то и слов таких не было, а потому она лишь молча смотрела на него. Стивен опустился рядом с ней на траву.

— Я должен уехать, Маргарет. Мне надо искать работу.

— Зачем? — растерянно прошептала Маргарет.

— Затем, чтобы мы могли пожениться.

И все. Это была их клятва верности друг другу. Он даже не прикоснулся к ней, не взглянул, не взял за руку. Но ей было достаточно и этой малости. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Пожалуй, начни он пространные любовные объяснения, она бы только смутилась. Зачем слова? Они и так знают, что принадлежат друг другу. А потом Стивен уехал, и лишь тогда, обливая слезами подушку, Маргарет пожалела, что так и не ощутила его объятий, не почувствовала вкус его губ на своих губах, не узнала его ласк. Ах, какой несчастной она тогда себя чувствовала!

— Ты должна быть благоразумной, дитя мое! — сдержанно отреагировала ее мать на признание дочери. Хотя, конечно, она жалела ее и даже по-своему сочувствовала ей.

Маргарет изо всех сил старалась быть благоразумной, выслушивая доводы, которые снова и снова повторяли ей близкие: они оба еще слишком молоды и у них нет и пенса за душой. В будущем они могут рассчитывать только на те деньги, которые заработает Стивен. Ему тоже не приходится рассчитывать на помощь. У него нет связей, простая семья, обычные люди. В таких обстоятельствах и речи не могло быть о помолвке. Вначале нужно встать на ноги, а потом уже мечтать о свадьбе. Кто знает, вполне возможно, на это уйдут годы.

Пожалуй, Маргарет воспротивилась бы, пошла против воли родителей, бросила бы все и уехала за своим любимым хоть на край света. Но к несчастью, ее родители уже успели взять со Стивена слово, что он поведет себя порядочно по отношению к их дочери.

— Они правы! — сокрушенно сказал ей Стивен. — Я должен прежде всего думать о тебе. Ты еще так молода, тебе только семнадцать. В таком возрасте трудно ручаться за серьезность собственных чувств.

Разумеется, то были слова, которые говорили Стивену ее родители, а он лишь послушно повторил их. Потому что любил ее и готов был на все ради ее же блага. Он уехал и даже не оставил ей адреса. Тщетно писала она ему пылкие письма, полные любовных признаний и сердечной тоски, они возвращались обратно нераспечатанными, с неизменным штемпелем на конверте: «Адресат выбыл в неизвестном направлении». Тогда ей казалось, что эти слова кровавыми буквами отпечатались на ее сердце. Стивен бросил ее! Он уехал, и она потеряла его навсегда.

Тремя годами позже, когда Маргарет потеряла всякую надежду, не зная даже, жив ли он или ушел в мир иной, было объявлено о ее помолвке с лордом Брори. Лорд Брори ей нравился. С годами она даже полюбила мужа. Он был таким обходительным, таким добрым и внимательным человеком. Но то была совсем другая любовь, совершенно не похожая на чувство, которое она испытывала к Стивену. Более того, она знала, что это чувство живо до сих пор и в глубине души она по-прежнему любит Стивена.

У Маргарет не было оснований жалеть о тех годах, что она провела в Грейстоунзе в качестве леди Брори и хозяйки огромного дома. Она была счастлива и делала счастливыми всех, кто был рядом с ней. Муж обожал ее, а рождение сына и вовсе сблизило их, связав еще более крепкими и неразрывными узами. А каким счастьем для Маргарет было знать, что ее родители снова обрели относительный достаток. Они даже смогли привести в порядок свой деревенский дом и вернуть кое-что из утраченной обстановки в гостиную, а на обеденном столе снова появилось фамильное серебро. Отец всегда с такой радостью навещал их в имении, особенно зимой, в разгар сезона охоты. И мама будто помолодела и даже немного поправилась, а с ее лица сбежало выражение постоянной озабоченности и тревоги за благополучие семьи. Маргарет была счастлива, что сделала жизнь матери более комфортной и спокойной хотя бы к старости. Она могла отправить мать за границу, особенно в пору сырой и промозглой английской зимы. Последние годы жизни ее мать провела в окружении внимательных и квалифицированных сиделок, которых Маргарет наняла, чтобы те смогли облегчить участь больной.

— Да, — не раз говорила потом Маргарет, — в Грейстоунзе я была счастлива!