Кукла дядюшки Тулли - Шэрон Кэмерон

— Думаю, да. А что вы… Ой, это что, от кролика?

— Ага. Но как он сюда забирается, для меня полнейшая загадка.

Мы обошли комнату, но другого входа в ней не было. Оставался только гардероб.

Я вздохнула.

— Ну что ж. Ничего плохого в этом нет, но с другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы он шнырял тут без нашего ведома. Он так хорошо прячется…

— Да. Это точно, мисс. Ему пришлось стать таким в работном доме, если вы меня правильно понимаете.

Я аккуратно пробиралась обратно к двери, придерживая и свечу и подол платья, но остановилась, чтобы посмотреть на Мэри.

— Нет, я не понимаю, о чем ты. Хочешь сказать, что вы с Дэйви были в одном работном доме?

— Ну да. А вы что, не знали, мисс? Он был таким невидимкой, все время жался по углам, так что на него не обращали внимания. А еще его били, когда он не слушался, или не отвечал, или не называл своего имени. Мама говорила…

Я вздрогнула. Если Мэри было девять, когда она была в доме святого Леонарда, то ему точно было не больше четырех. Я снова пошла к двери.

— …что пыталась помогать ему, но ничего не получалось, и она показала его мистеру Бэбкоку, и он забрал его вместе со всеми и привез сюда, к миссис Джеффрис, и он с тех пор ходит за ней, как хвост. Так и повелось. Это она решила назвать его Дэйви. А еще она знает, о чем он думает. Моя мама говорит, это что-то сверхъестественное.

Мы вылезли в комнату Марианны через гардероб, и после заброшенной детской она показалась нам уютным раем.

— Ну что ж, Мэри, давай будем тщательно запирать двери, даже если на минутку спускаемся вниз. В любом случае это неподходящее место для игр.

Мэри с готовностью согласилась, и только когда она наконец привела комнату в порядок и приготовила меня ко сну, она ушла к себе. Я закрыла гардероб и уже в ночнушке заперла его на замок, а затем оглянулась в поисках места, где можно было спрятать ключ от хитрого маленького мальчика. После некоторых раздумий я завернула его в плотную старую сорочку и засунула на самое дно своего чемодана, под корсет, рассудив, что мои личные вещи такого свойства должны его отпугнуть. Затем привязала запястье лентой к ножке кровати и заснула, думая только о бирюзовом платье, ягодных тарталетках и прочих приятных вещах. А за окном громко завывал трогвинд.

В утро своего восемнадцатого дня рождения я проснулась от грома. Я отвязала ленту, выскочила из постели и раздвинула шторы. Вместо перевернутой бирюзовой чаши над Стрэнвайном кипело затянутое низкими тяжелыми тучами небо. Под блеклым неверным светом на ветру покачивались разноцветные травы, на ветру, который дул не в обычном направлении. Я довольно улыбнулась.

День уже складывался по-особенному. Когда я заколола волосы и затянула шнурки на башмаках, то заметила, что одна из дверей гардероба слегка выступает. Я медленно подошла к шкафу и дернула за ручку. Дверь легко распахнулась, даже не заскрипев петлями, и передо мной показалось пустое пространство. Я рывком открыла чемодан, выбросила по очереди серое платье, шляпу, какие-то платки, пяльцы с вышиванием, про которое совершенно забыла, и нашла свернутую сорочку, засунутую под чулками. Я расправила ее, и с легким стуком ключ выпал прямо на розу на ковре.

У меня не было времени обдумывать хитрость Дэйви или его ночные привычки — меня ожидало слишком много дел. Как они с этим справляются, все эти дамы вроде миссис Хардкасл с этими зваными обедами на сотню и более персон? Я ждала всего лишь пятерых. И учла все мелочи вроде легкой закуски, камина, дядиных полосатых чашек, срезанных цветов и отклеившихся обоев, которые не взял клей Мэри. Мне нравилось продумывать мелочи, я получала удовольствие от каждой задачки, и я подсознательно мечтала о том, чтобы занятия появлялись снова и снова, а день вечеринки всегда был завтрашним.

Однако все было готово, и к половине шестого огонь в камине библиотеки весело потрескивал, печенье, желе, конфеты, тарталетки, мои любимые огурцы и пунш в большой стеклянной чаше стояли на столе, и в вазах красовались маргаритки, гиацинты и розы. Платье и туфли были готовы, и Мэри придавала финальные штрихи моей прическе, в то время как в окно стучал дождь. Я нервно ерзала на пуфике, каждая клетка тела возмущалась по поводу слишком смелого выбора платья. Мэри недовольно стукнула меня по макушке костяшками пальцев.

— Мисс, сидите спокойно, иначе мне придется все переделывать!

Я заерзала еще больше. Бирюзовое платье было таким свободным и легким, что я не могла отделаться от ощущения, будто иду на вечеринку в одном нижнем белье.

— Мэри, может быть, стоит…

— Нет! — отрезала она, стоически закатив глаза, всадила в меня последнюю шпильку и вручила мне маленькое зеркальце. — Так-то лучше. Скажите мне, что об этом думаете.

Я повернулась спиной к большому зеркалу и стала разглядывать свой затылок при помощи маленького зеркальца. Мэри собрала мои волосы в большой свободный узел над самой шеей, оплела его бирюзовыми лентами того же оттенка, что и платье, так чтобы концы кудрей свободно ниспадали на плечи. На свободных концах лент покачивались крошечные огоньки, сияющие в моих рыжих волосах. Я осторожно потрогала один — это оказались подвески со стразами.

— Ого, — сказала я. Никогда даже и не мечтала о подобной прическе. — Где ты это раздобыла?

— Сама сделала, конечно же.

Я прикоснулась к одной из сверкающих подвесок еще раз и удивленно уронила зеркальце на колени.

— Мэри, скажи мне, ты же не сняла их с люстры?

Мэри невинно вытаращила глаза.

— С люстры! Конечно нет, мисс. Как я могла пойти на такое?

Она с преувеличенным энтузиазмом стала убирать расчески и заколки, но заметила, что я продолжаю следить за ней в зеркале.

— Ну, если вам так необходимо знать, мисс, то да, они с люстры. Но новое место подходит им гораздо больше.

Я спокойно сидела на пуфике, тут снова грянул гром, и я поймала руку Мэри и прижала ее к своей щеке.

— Бог ты мой, мисс, — возмутилась она, отскакивая прочь. — Никогда не видела, чтобы юная леди так нуждалась в уроках хорошего тона. — Но по тому, как растянулись ее веснушки, я догадывалась, что она очень довольна. — И в любом случае ведь это ваш день рождения.

Она была права. Это был мой восемнадцатый день рождения, такое событие больше никогда не повторится. Я буду наслаждаться им и не буду думать о завтрашнем дне. Я улыбнулась ей и пошла в библиотеку проверить камин к приходу гостей.

Войдя в библиотеку, я остановилась на пороге. Лэйн уже пришел и, стоя у камина в белоснежной рубашке, хмуро вглядывался в огонь. Ни капли краски или сажи на нем не было. Вот только я сразу заметила, что он снова сосредоточен и напряжен, как и раньше. Он посмотрел на меня в дверях, будто собираясь что-то сказать, и на меня со всей мощью обрушилось чувство безжалостного времени. Сегодня двадцать девятый день, и наша небольшая игра с притворством должна подойти к концу. Я осознала это так отчетливо, будто кто-то из нас проговорил все вслух. По ощущениям было похоже на смерть, как я ее себе представляла. Он долго-долго смотрел на меня немигающим взглядом, а затем снова перевел глаза на пламя.