Референт - Полина Грекова

Анна опустила голову, чтобы Павел не увидел ее глаз.

— А куда мы поедем? — спросила она.

— Здесь недалеко. Тоже у трассы, километра два. — Павел посмотрел в ту сторону, где находился дом Анны. — Домишко тот я вряд ли теперь узнаю, они там все друг на друга похожи. Просто погуляем. Хочется рассказать тебе эту историю именно там. Там, где все произошло. Заказчик наконец подошел. Широко улыбнулся, кивнул в сторону стоящих на обочине машин:

— Ну что? Теперь в офис? Так сказать, последний штрих, и вперед — в светлое капиталистическое будущее!

— Вы езжайте, мы чуть позже подъедем. У нас с Анной Николаевной тут еше одно дело намечено.

Нестеров попрощался. Мужчина поспешил к своей машине. Павел с Анной брели позади.

«Меня узнают! Обязательно узнает кто-нибудь из соседей, знакомых, — тревожно сжималось ее сердце. — Кто-нибудь обязательно поздоровается. И что тогда? Вежливо, но недоуменно кивнуть и с улыбкой объяснить Павлу, что те, видимо, обознались? А если назовут по имени?»

Немного успокаивала мысль о том, что случайных прохожих можно не опасаться. Мельком взглянув на встречную женщину в дорогом французском летнем костюме, в изящных туфлях, со стильной прической, вряд ли кто-нибудь узнает в ней прежнюю Анну. Вечно замотанную, серую, незаметную, усталую. Но вот бабульки на пятачке! Они же всех, кто мимо проходит, как в подзорную трубу разглядывают, обсуждают. Узнают. Эти обязательно узнают. Еще и спорить начнут:

— Да это никак Анна наша приехала?

— Да брось ты!

— Точно тебе говорю! Смотри, какая стала.

— Здравствуй, Анна! Что, в гости приехала или на совсем вернулась? Как там Наташенька?

«Надо что-то делать! Этого нельзя допустить!» Она внезапно остановилась, словно наткнулась на невидимую стену:

— Ой! Павел Андреевич, у меня такое чувство, что я дверь дома не захлопнула. Просто прикрыла — и убежала. Торопилась очень.

— Да ерунда, — улыбнулся Павел. — У меня тоже так бывает. То вдруг кажется, что ключ в замке забыл, то — машину на сигнализацию не поставил. На самом деле все нормально.

— И все же можно я позвоню, успокоюсь?

Нестеров, все так же ласково улыбаясь, протянул ей мобильный телефон. Анна начала набирать номер.

— Из машины позвонить можно, — напомнил Павел. — Сядешь на заднее сиденье, нормально поговоришь. Зачем тебе стоять, как перед таксофоном?

— Нет-нет, я здесь. Вы идите, я сейчас догоню.

Пожав плечами, он направился к «мерседесу».

— Алла! Зоя Михайловна? Это Анна, референт Павла Андреевича. — Анна старалась говорить как можно тише, почти шепотом. — У меня к вам огромная просьба. Вы не могли бы посмотреть телефон фирмы, с которой мы в Шацке сотрудничаем. У вас наверняка должен быть в каких-нибудь документах. А то мне срочно позвонить нужно, а Павел Андреевич отошел.

Узнав номер телефона, Анна позвонила. Попросила к телефону Лариску.

— Ларис, мне нужна твоя помощь!

— Мы тут уже закончили, — довольно и весело отозвалась та. — Сидим, чай пьем. А что случилось?

— Потом объясню. Мой дом помнишь?

— Конечно.

— Там недалеко, у восьмого дома, небольшая площадка с двумя скамейками. На ней бабульки местные собираются. Всегда кто-нибудь сидит. Поезжай туда, поговори с ними. Попроси, если они меня сегодня увидят, пусть виду не показывают, что со мной знакомы. Скажи — я в Москве в фирму устроилась. Туда только москвичей брали, а я соврала, что москвичка. Тот мужчина, который со мной, — мой начальник. И если узнает, что я местная, сразу уволит. А в Москве работу трудно найти, Наташка голодать будет — в общем, пожалостней что-нибудь придумай. Хорошо?

Лариска ответила не сразу:

— Да что случилось-то? Ты толком объяснить можешь?

— Потом! Пожалуйста, Лариса! — взмолилась Анна.

— Правда расскажешь?

— Конечно!

— Ну смотри. Ловлю на слове. Так… А тут же вроде не так близко. Я успею?

— Успеешь!

Сев в машину, Анна отдала телефон Павлу.

— Ну как дверь? — поинтересовался тот. — Все нормально?

— Что? А, да-да, все нормально. Вы оказались правы — дверь закрыта. Извините, что долго разговаривала. Соседка старенькая. Пока спустилась, пока назад поднялась, — забормотала она и зачем-то добавила: — Я понимаю, что дорого. Но телефон ведь на фирму зарегистрирован — я скажу в бухгалтерии, чтоб из моей зарплаты вычли.

— Ну перестань, а! — с улыбкой попросил Павел. — Из какой зарплаты?

Шофер отвернулся к окну, пряча усмешку.

— Вон Васильевич даже над тобой смеется, — кивнул в его сторону Павел. — А если б не знал меня, подумал бы, что я крохобор, из-за копейки удавиться готов.

— А кстати, я так и подумал, — скорбно проговорил Васильевич, сделав серьезное лицо.

Павел развел руками:

— Во! Тем более! Поехали. Прямо по трассе.

— Подождите! — вскинулась Анна. Почувствовала, что кровь бросилась в лицо, прижала к шекам дрожащие пальцы.

— Я утром торопилась, не позавтракала. А сейчас от голода даже голова кружится. Может, перекусим где-нибудь?

— Конечно. Дело хорошее. Васильевич, давай к какому-нибудь ресторанчику.

Машина остановилась на обочине. Нестеров посмотрел в окно:

— Еще вперед немного, метров тридцать. «Мерседес» тронулся с места.

— Стоп! Вот здесь. — Павел повернулся к Анне. — Вот здесь сломалась в тот вечер моя машина. С этого начинается та самая история, которую я хотел рассказать.

Они вышли из машины. Павел помог Анне спуститься с крутой земляной насыпи. Остановился, окинул взглядом небольшие деревянные домики, нестройным рядком тянущиеся вдоль дороги.

— Я даже не знаю сейчас, в каком из домов провел ту ночь. Эти избушки так похожи. Конечно, если поближе подойти.

— Нет! Не надо поближе! — вырвалось у Анны. — Зачем? Мы же погулять хотели. Давайте просто пройдемся, поговорим.

Павел взглянул на нее удивленно:

— А здесь-то ты почему со мной на «вы» разговариваешь? Мы ведь не на работе. Стесняешься? Боишься? Что с тобой происходит?

Она виновато и успокаивающе улыбнулась. Нестеров в ответ коротко и нежно коснулся ее пальцев.

Они шли по узенькой тропинке. Анна двигалась следом за Павлом, опустив голову, чтобы встречным прохожим труднее было ее узнать.

Тропинка кончилась. Павел замедлил шаг. Дождался, пока Анна поравняется с ним.

— Так вот, — снова начал он. — Ночь, машина сломалась. Деваться некуда. Пришлось проситься на ночлег. Я провел ночь в одном из этих домишек. Это была невероятная, сумасшедшая ночь. Еще недавно я был абсолютно уверен, что ничего счастливей в моей жизни уже не будет.