Тот самый парень из порно. Книга 2 - Ашира Хаан

Когда он поднялся в спальню, я уже лежала в постели, притворяясь спящей, и он лишь провел ладонью по моему плечу, придвинул к себе поближе, обняв за живот и почти сразу вырубился, уткнувшись лицом в мои волосы.

А вот мне заснуть так и не удалось, пока небо за окном не начало сереть.

Утром от волнения желудок скручивало узлом, и меня чуть не стошнило от одного глотка кофе. Я отставила его в сторону и терпеливо ждала, пока Дэрил закончит есть. Сегодня вечером у него была запланирована фотосессия для крупного сайта эротических игрушек, и он планировал первую половиу дня провести в спортзале — чтобы мышцы на снимках выглядели четче и выразительней.

Но с похмелья у него под глазами темнели круги, а лицо выглядело чуть опухшим. Я сдержала рвущийся с языка упрек, что не надо было вчера так напиваться. Теперь на фоточках будет совсем не такой конфеткой, как хотелось бы.

Но сдержалась.

Его дело. Его карьера. В конце концов, за эту рекламу ему все равно заплатят копейки по сравнению с тем, что он зарабатывает в порно. Вот если б с утра у него вставать перестало бы, я уверена, он бы пересмотрел свои приоритеты.

Поездка на студию прошла в тягостном молчании. Я была сонной и расстроенной из-за вчерашнего вечера, Дэрил играл желваками, явно не одобряя мою затею с кино, но тоже не высказывался на этот счет. Мы оба были молодцы и не пилили друг друга, но из-за этого почему-то становилось все хуже и хуже.

Такой веселой атмосферы, как у массовки в «Братьях Карамазовых» на этой съемочной площадке не было. Все были нервные, куда-то срывались и бежали, не выпуская стаканчики кофе из рук. Люди, которые только что задали мне вопрос, куда-то мгновенно исчезали, вместо них появлялись новые, задававшие следующий, но и они не слушали ответы.

Наконец меня просто втолкнули под камеру, усадив на стул в маленьком офисном помещении, подсунули какую-то бумагу, которую надо было подписать, а потом без паузы потребовали:

— Покажи удивление.

— В смысле? — не поняла я.

— Удивись. Прямо сейчас.

В лицо ударил яркий свет лампы.

Я растерялась. Вот так вот, в суете, с растрепанными волосами, сидя в серой комнате похожей на переговорку, на пустом месте — удивиться?

Приоткрыла рот и распахнула глаза, пытаясь понять, то ли это, что требуется, или нет.

Кто-то за камерой вздохнул и поправил:

— Сильное удивление. Даже возмущение. Ты пришла домой и застала мужа в постели с другой женщиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Было б чему удивляться. Вот если бы не застала…

Но я попыталась достать из себя воспоминание о том, как Валера сообщил, что уходит и…

Ц меня просто закаменела челюсть, а взгляд застыл в одной точке чуть выше ослепительного света, от которого слезились глаза.

— Гм… — сказали за камерой. — Хорошо, теперь чуть-чуть другое. Ты сидишь в кафе, и тут заходит мужчина, которого ты безумно любила, но он тебя бросил много лет назад. Сначала оторопь, потом справиться со своими чувствами. И вот он идет к тебе с букетом цветов, и ты понимаешь, что у вас есть второй шанс. И разрешаешь себе почувствовать давно похороненную любовь. Вперед.

Оторопь… Я снова приоткрыла рот и распахнула глаза, как при удивлении. Потом сжала губы и отвернулась — справилась с собой. Но когда попыталась улыбнуться, изображая любовь, яркий свет погас и мне сообщили:

— Все, спасибо. На этом закончим.

Из-под пальцев выдернули подписанную бумагу, скомкали и выкинули в мусорное ведро. На меня уже никто не смотрел, в комнату приглашали кого-то еще, но я все равно в последней надежде спросила в пространство:

— Завтра приезжать?

— Нет, не надо.

Я вышла за ворота студии, остановилась и вдруг поняла, что не вижу экрана телефона из-за набежавших слез.

Актриса Голливуда. Мой муж — порнозвезда

Дэрил сердился.

Он не успел еще вернуться домой, только заехал за новым телефоном, когда мой звонок выдернул его обратно, к воротам студии. Подобрал меня, молча открыв дверь и так же молча рванув с места, едва я щелкнула ремнем безопасности.

Все кончилось, вся моя прекрасная карьера.

Я глотала слезы, стараясь не показывать, как мне больно, но моя печаль была так сильна, что я с трудом не плакала вслух. Она была яркой и чистой, такой, какими чувства бывают лишь в детстве, когда потерянная игрушка — крушение мира.

С годами наращиваешь шкурку и даже смерть близких переживаешь не с такой отчаянной остротой. Потому мое внезапное расстройство застало меня врасплох.

А Дэрил сердился.

— Лили… — шипел он, когда я непроизвольно всхлипывала. — Ну я же предупреждал тебя! Ты ведь помнишь?

— Да…

Я пыталась загнать слезы обратно, но справиться с эмоциями не получалось.

Почему так? Ведь все казалось таким близким и радостным!

Я судорожно вздохнула, и Дэрил, покосившись на меня, в досаде ударил по рулю ладонями.

— И что ты теперь расстраиваешься? Ты же была готова!

— Нет…

Не знаю, почему.

Сама не заметила, когда я успела пропитаться наивными мечтами. Может, их там на входе распыляют тайком, а я вдохнула двойную дозу? Или на неподготовленный русский организм сильнее действует?

— Понимаешь, это самый большой обман фабрики грез — то, что каждый может прорваться и стать звездой! Не может! С низов пробиваются только самые талантливые, гениальные, прирожденные актеры! Если бы ты… или я были такими, мы знали бы об этом с детства. Передразнивали бы учителей, смешили одноклассников — вот так рассказывают потом о гениях.

Да я даже не смела думать о том, чтобы стать актрисой! Не в те годы, Дэрил!

У нас в классе самые смелые девчонки мечтали уехать в Москву и стать валютными проститутками.

Кино же… Советское уже умерло, российское еще не родилось, кинотеатры стояли пустыми и зарастали китайским ярким барахлом.

О чем тут мечтать?

Я хотела быть экономистом. Понятия не имея, что это значит, кроме теплого офиса. Все лучше, чем на рынке торговать, завернутой в десять слоев одежек.