Убийственная стрижка - Эллен Байеррум

Тип из епископского сада.

Лейси первая прервала молчание:

— Агент Торн, полагаю. Вижу, ваш галстук так же плохо сочетается с голубым костюмом, как и с рыжевато-коричневым.

Усы Мака дернулись. Первое предупреждение.

Агент Торн кашлянул. Он удивительно напоминал комика, друга главного героя во второсортной комедии: редеющие, светлые, очень коротко стриженные волосы, бледно-голубые глаза и длинноватый нос. Он казался ужасно серьезным и лишь изредка криво улыбался. Он представил своего спутника. Агент Джосайя Уоткинс был черным, коренастым и таким же мрачным… Все обменялись рукопожатиями и сидели в неловком молчании, пока не открылась дверь и не вплыла Клодия Дарнелл, выглядевшая так, словно для этого случая специально прилетела из Палм-Бич. Взгляды всех присутствующих обратились на нее. Для женщины за пятьдесят выглядела она потрясающе: легкий ровный загар, сверкающие аквамарины глаз и прямые платиновые волосы, уложенные в прическу «паж». Мягкий замшевый костюм цвета сливочного масла облегал заманчивые формы. Клодия Дарнелл была неотразима — настоящая львица, и Лейси отметила мгновенный скачок уровня тестостерона присутствующих на встрече мартовских котов.

Поздоровавшись с Клодией, агент Торн откашлялся.

— Должен сказать, все вы слишком остро реагируете. Мы лишь хотели побеседовать неофициально с мисс Смитсониан относительно ее статей о Марше Робинсон. Разумеется, если вы предпочитаете коллективное обсуждение, для нас это вполне приемлемо.

Клодия рассмеялась:

— Понимаю, когда люди требуют присутствия адвоката, ФБР предполагает, что они в чем-то виновны. Но будь мы знакомы получше, вы уже знали бы, что я никогда не говорю с представителями закона без адвоката.

Лейси украдкой осматривалась. Вонг неловко заерзала в кресле, и агенты многозначительно переглянулись. Мак вертел в руках ручку. Лейси решила, что ей нравится Клодия, при условии, разумеется, что ее не уволят. Пресловутая Клодия Дарнелл была когда-то секретарем в одном из офисов на Капитолийском холме, завела скандальный роман с женатым конгрессменом и приобрела известность отнюдь не благодаря умению печатать. Ожидаемая шумиха не заставила себя ждать. Но Клодия была умна и поэтому уволилась, получила образование и разбогатела, не позируя перед камерами в голом виде. Лейси показалось, что широкая белозубая улыбка Клодии не предвещает ничего хорошего для тех, кто осмелится встать на ее пути.

— Я отложила полет в Палм-Бич, чтобы приехать сюда, джентльмены. Итак, игра начинается?

Торн сразу обратился к Лейси:

— Скажите, каким образом вы связались с Маршей Робинсон? И что заставило вас посчитать, что она имеет какое-то отношение к смерти стилистки?

— Это достаточно очевидно, не так ли? Она позвонила мне. Кстати, вы понимаете, что Энджи Вудз, возможно, была убита? — парировала Лейси.

— Здесь я задаю вопросы, мисс Смитсониан. А теперь…

— Может, по крайней мере хотя бы скажете, расследует ли Бюро обстоятельства смерти Энджи?

— Согласно заключению медэксперта, это обычное самоубийство…

— Не могли бы вы пояснить, что подразумеваете под определением «обычное самоубийство»? — перебила Лейси.

— Нет никаких доказательств, что там был еще кто-то.

— Вы видели отчет полиции?

Торн молчал.

— И что, все это похоже на другие бесчисленные «обычные самоубийства», которые не обошлись без небольшой посторонней помощи?

— Мисс Смитсониан…

Мак постучал ручкой по столу: еще одно предупреждение.

— Я думала, это лишь неофициальная беседа, — бросила Лейси.

Присутствовавшие, за исключением Клодии, с неодобрением уставились на нее. Клодию, казалось, происходившее только забавляло.

— Нас интересует Марша Робинсон, а не Энджела Вудз, — снова начал Торн.

— Даже если Энджела покончила с собой из-за чего-то сказанного Маршей?

— И что же она сказала?

— Марша не знает. Но угрызения совести не дают ей покоя.

Торн продолжал давить на Лейси. Та рассказала ему все, что он хотел узнать. Иначе говоря, все, что написала в статье. Он потребовал от нее дополнительной информации о порносайте Марши, каковой, к радости, у нее не было. Кроме того, она понятия не имела, связана ли со всем этим смерть Энджи.

— Я пишу о моде. И задавала только имеющие отношение к моде вопросы.

— Бросьте, мисс Смитсониан. Какая мода?

— Согласна. О том, что в ОК считается модой.

Торн укротил ее строгим взглядом.

— Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы занимаетесь тем, что каждый день доводите людей своими колкостями дурного тона.

— Ну, в основном верно.

— Простите, агент Торн, независимо оттого, являются ли «Преступления против моды» дурным тоном или нет, они повышают тираж газеты и добавляют немного легкомыслия городу, слишком серьезно себя воспринимающему, — возразила Клодия.

— Но эти статьи не легкомысленны.

— В таком случае, дорогие агенты, репортер «Обсервер» пытается пролить свет на подозрительную смерть, которую в противном случае постарались бы скрыть.

Мак громко откашлялся.

— Я заказал мисс Смитсониан написать статью и продолжение к ней. У нас эксклюзивный материал.

Лейси едва не ахнула.

Это ты, крутой парень? Я не ослышалась?

— Скажите, вы обсуждали с Маршей Робинсон что-то не вошедшее в статью? — допытывался Торн.

— Меня интересовало ее личное мнение по поводу того, стоит ли носить оранжевое в тюрьме. Лично я предпочитаю черно-белые полосы, только не горизонтальные. Обвинителя по особым делам это тоже интересует?

— Видели бы вы, что она приготовила к следующему выпуску, — вмешался Мак.

— Ну, мисс Смитсониан?

Лейси воззрилась на редактора. Тот кивнул, словно они уже договорились о содержании колонки.

— Похоже, вы вдохновили меня своим выбором уникальных галстуков. Как вам нравится такой заголовок: «Слишком уродлив, чтобы умереть: галстук борется с преступлениями вместо ФБР»? В конце концов, Эллиот Несс[33]был известен любовью к модным прикидам, и все мы знаем, как Дж. Эдгар Гувер обожал свои вечерние костюмы и даже пачки[34]. Вот это, можно сказать, настоящая мода, которую следовало бы перенять в Бюро.