На пути Орды - Андрей Горюнов

– Я – Буранбай… А там колдун! …Мертвый! Ядгара зарезал…

– Кто зарезал? Колдун зарезал? Или мертвый зарезал?

– Мертвый колдун Ядгара зарезал!

– Ты можешь говорить, чтобы повелитель понял то, что ты знаешь, и увидел мысленным взором то, что ты видел? – спросил Буранбая Шаим.

– Могу! – кивнул тот с готовностью и снова понес околесицу: – Я – Буранбай! На переправе… По броду реки плыл мертвый колдун… На боку… Вдруг он встал!

– Уберите его, пусть отдохнет! – раздраженно отмахнулся Чунгулай.

Буранбая, подхватив под мышки, оттащили долой с глаз повелителя.

– Ну вот что, – вынес вердикт Чунгулай. – Вчера разведка столкнулась со злым, могучим колдовством. Только очень наивный темник бросит свою Орду на гром, который пробивает затылок и входит в голову… А потом, чтобы выйти из головы, отрывает лицо. Верно, Бушер?

– Верно, мой повелитель!

– Я не настолько глуп, чтоб рисковать всеми людьми и своей славой мудрого полководца. Шаим, подготовь ударный отряд из опытных воинов. Вдвое сильнее вчерашней разведки!

– Слушаюсь, повелитель!

– И еще. Скажешь людям, что колдуна надо взять живым. Мне нужен хороший новый лекарь и кудесник… Бушер стал стар…

– Я понял тебя, повелитель! – злорадно покосившись на Бушера, кивнул Шаим. – Кто поведет отряд? Ты разрешишь мне?

– Нет! Отряд поведет Хубгэ. …Ты, Шаим, мне еще пригодишься…

Шаим склонил голову перед Чунгулаем. На лице его играла улыбка торжества.

* * *

– Их много?

– Армада, – ответил Коля, опуская бинокль.

– Смерть, если валом пойдут.

– Не факт. – Аверьянов вставил ленту в крупнокалиберный пулемет и поправил разложенные под рукой ручные гранаты. – «Много» еще не значит «хорошо»! …Но это, – он похлопал по пулемету, – на самый последний случай. Вы как там – готовы? – крикнул он мужикам, возящимся с тяжелыми мешками возле ворот.

– Ага! – ответили снизу. – Как только, так сразу!

– Пойдем посмотрим.

– Ты дашь мне пострелять? – спросил Жбан, идя за Колей к воротам.

– Нет, – отрезал Коля.

– Не доверяешь, – обиделся Жбан.

– Не в этом дело. Патронов мало. Я попадаю, в беглом, – восемь из десяти. А у тебя девять из десяти улетят в молоко.

– Нет молока, – возразил Жбан. – Коровы после вчерашних ужасов доиться перестали.

– Я не про то. Ты пугаешься звука выстрела, я заметил вчера. Пока не перестанешь вздрагивать – стрелять не будешь.

– Но ведь тебя, Коля, могут ранить… А никто из нас стрелять не умеет!

– Вот это верно, – кивнул Коля, осматривая нехитрое приспособление в воротах. – Здорово сделали. А кольца откуда?

– Глухарь придумал. И на рассвете отковал.

– Вот это руки! – восхитился Коля.

– У Глухаря-то?! – подхватили мужики. – Не руки, золото!

– Он бабам иглы швейные, знаешь, Коль, кует – девичий волос по толщине.

– И глаз как у ястреба.

– И слышит плохо… – задумчиво протянул Коля.

– Что?! – приставил ладонь к уху Глухарь.

– Вот что! – решился Аверьянов, протягивая Глухарю спецназовский автомат с глушителем. – Смотри сюда. Вот эту штуку вниз, это предохранитель… А мушка с планкой – чтоб на одной линии… – он мельком взглянул на Жбана. – Извини…

* * *

Сбившийся плотно отряд выстроился на опушке… Кони нетерпеливо плясали на месте, звериным чутьем предчувствуя скорый бег…

Сотник Хубгэ опытным хватким взором окинул своих батыров. Поднял руку… Все напряглись. Секунда. Хубгэ махнул – на штурм!

Отряд сорвался с места и, мгновенно рассыпавшись, понесся к Берестихе.

* * *

– Пошли!

– Валом?

– Нет! Не валом, – радостно сообщил Коля. – Ударный кулак. Разведка боем. Это очень хорошо.

– Чего хорошего-то?

– Боятся!

– Татары не боятся никого!

– Кроме нас! Нас опасаются.

– С чего ты взял-то?

– Училище!

– Не понял?

– И в Академии год уж отучился. Ладно, автобиографию – на потом… – Коля Аверьянов повернулся вниз: – Слушай команду! Работаем штатный вариант! Приоритет операции – «скорость»!

– Штатный! Приоритет поняли! – ответили снизу мужики.

– По местам!

– Все на местах!

– Открыть ворота!

И ворота Берестихи быстро и плавно распахнулись, встречая татарский отряд: за ночь Глухарь успел отковать несложные два рычага для «дистанционно-оперативного управления шлюзом», – как выразился Коля Аверьянов.

* * *

До Берестихи оставалось не больше полета стрелы, как вдруг ворота крепостишки быстро распахнулись. Взгляд Хубгэ быстро скользнул по стенам крепости – на стенах ни души! На открывшейся взгляду «площади» внутри Берестихи, на Красном крыльце княжьих «хором», – никого!

Хубгэ понял – народец сбежал. Оставшийся юродивый, или какой-нибудь дед-инвалид, раскрыл ворота, надеясь на пощаду! Напрасные надежды!

На полном скаку отряд влетал в ворота…

Что-то резко свистнуло, и из песка взметнулся вверх трехмиллиметровый витой стальной трос…

Резко натянувшись, трос задрожал, растянутый поперек ворот, и зазвенел под весом восьми огромных мешков с песком, четыре мешка справа, четыре слева. Хубгэ не понял, налетая, что дежурившим возле ворот двум мужикам достаточно было одновременно выбить из-под мешков опоры… Мешки, устремившись к земле, с помощью простых блоков натянули трос, лежавший до того спокойно на земле поперек ворот, аккуратно присыпанный сверху песком…

* * *

Наблюдавшие за всем происходящим издалека, с опушки, не могли, конечно, узреть с такого расстояния трехмиллиметровый стальной трос…

Темник Чунгулай, Шаим и мудрый Бушер увидели лишь то, что смогли, – ворота медленно, приглашающе распахнулись перед отрядом Хубгэ…

Крепостишка решила сдаться на милость победителя, – тут никаких сомнений!

Отряд на полном скаку ворвался в ворота, и половину отряда – лучших батыров, включая самого Хубгэ, – непонятная сила мгновенно, одновременно, всех до одного, выбила из седел…

* * *

Замыкающие отряд батыры были куда в лучшем положении: они успели увидеть трос, вышибающий из седел… Однако остановить бешеный галоп лошадей было им уже не под силу.

Едва успев пригнуться к самым гривам, они сумели избежать ловушки и, миновав коварное устройство, распрямились в седлах, оглашая Берестиху торжествующими визгами…