Как удачно согрешить - Бронвин Скотт

Ей на глаза навернулись слезы. Риордан просит ее о том, чего она дать ему не в силах.

— Я не могу выйти за вас замуж, — едва слышно прошептала она.

Она не смогла бы обеспечить благопристойность, в которой он так нуждался. Брак с ней лишь упрочил бы его порочную репутацию, ведь он бы женился на женщине, обещанной другому мужчине. Подобное деяние находится в одном крошечном шаге от двубрачия, а у ее дяди имеются в доказательство соответствующие бумаги.

На лице Риордана застыла маска стоицизма, ее отказ был ему непонятен. Он решил, что она отвергает его как недостойного кандидата себе в мужья, хотя в действительности недостойной являлась она. Он опустил руку в карман сюртука.

— Тогда, возможно, вас заинтересует вот это. Это записка от барона Хесперли, в которой он заявляет о своих намерениях. Он хотел бы нанести вам визит, из чего вы можете смело заключить, что его внимание приведет к определенному результату.

Пораженная этим, Мора прижала руку ко рту, но не забрала у него записку.

— Дело не в том, что я не могу выйти замуж за вас. Я вообще не могу связать себя узами брака.

Она вскочила из-за стола, размышляя о том, как все запуталось. Ей нужно как можно скорее убраться отсюда, подальше от Риордана, пока ее секрет не раскрыли. Она была права, что ни о чем ему не рассказывала, иначе он взвалил бы на свои плечи еще и ее бремя.

Она оказалась недостаточно проворной. Риордан схватил ее за руку и крепко сжал. Его глаза метали молнии, когда он прорычал одно-единственное слово:

— Почему?

— Это мое дело.

Мора попыталась высвободить руку, но Риордан держал крепко. Она была его последним шансом, последним и самым лучшим. Поэтому он не намеревался сдаваться.

— Вы ответили отказом на мое предложение, и я имею право знать, на каких основаниях. — Он пронзил ее проницательным взглядом. — К тому же я уверен, что в вашей жизни других подобных предложений не будет. — Последняя фраза была произнесена умышленно. Он надеялся разозлить ее и заставить ответить, чтобы сломить вызывающее неповиновение. — А вот в чем я совершенно не уверен, так это в том, что мы не зачали ребенка. Вы о подобном исходе не думали? — Эти слова возымели определенное воздействие. От подобной перспективы она слегка побледнела. — Природе все равно, первый это раз или сотый. Ребенок может стать следующим графом Чатемом. Вам всего-то и нужно сказать «да».

Это был запрещенный прием. Риордан понимал, что Мора поставит интересы ребенка превыше своих собственных. Но таким образом он получал преимущество над ней в этой игре. Ему отчаянно нужно было победить. У него двое воспитанников, о которых нужно заботиться. Знали они это или нет, но их будущее зависело от того, удастся ли ему сломить сопротивление Моры. Он приблизил губы к самому ее уху.

— Расскажи мне свой секрет, Мора. Я сохраню его, ты же знаешь. Со мной тебе ничто не угрожает.

Риордан понимал, что так оно и есть. Его слова не пустые заверения незадачливого обожателя. Какие бы ужасные тайны ни хранила Мора, он сумеет ее защитить.

Она отвернулась и еще раз попыталась высвободить руку. На этот раз он позволил ей это сделать.

— Рассказав вам, я тем самым ничего не изменю. Признание не позволит мне как по мановению волшебной палочки выйти за вас замуж.

Теперь к ее сопротивлению примешивалось сожаление. Риордан воодушевился. Значит, она вышла бы за него замуж, если бы не возвела вокруг себя мнимых преград. Ему нужно убедить ее. Придется дознаться, каков ее секрет, и убедить, что он не такой уж непреодолимый, каким ей кажется.

Подойдя к широким двойным дверям столовой, Риордан закрыл их и со щелчком повернул в замке ключ.

— Почему бы нам не присесть? Если дедуктивные способности мне не изменяют, ночь нам предстоит долгая.

Мора замерла в нерешительности.

— Что вы делаете?

Схватив стоящий у стены стул, Риордан развернул его спинкой к себе и оседлал.

— Намереваюсь поиграть в Румпельштильцхена[16]. Буду угадывать твой секрет.

Почувствовав себя более уверенно, Мора заявила:

— Вы не сможете заставить меня рассказать вам.

— Тебе ничего не придется говорить. Я буду гадать всю ночь и в конце концов узнаю правду, хочешь ты этого или нет.

— Что ж, тогда я не признаю, что ваша догадка верна.

Риордан оскалился по-волчьи, решив немного взволновать Мору. Необходимо выяснить ее тайну. Ему нужна эта женщина.

— Этого и не потребуется.

Риордан подумал о том, что ему следовало бы с самого начала выяснить о Море побольше, когда у него зародились первые подозрения относительно ее изысканных манер, хорошей одежды, способности организовать званый ужин и непрямого ответа из агентства миссис Пендергаст. Но он не стал углубляться в изыскания, так же как не расследовал причины самоубийства Эллиота. То, что скрывалось, могло оказаться слишком болезненным или опасным, поэтому он предпочел не доискиваться причин в надежде, что в этом нет необходимости. Теперь же необходимость возникла, а время, возможно, на исходе.

— Что ж, начнем с наиболее очевидного. У тебя нет тайного любовника, поджидающего подходящего момента, чтобы увезти тебя прочь.

— Так вы намерены поиграть в «Двадцать вопросов»?[17]

Мора вела себя довольно дерзко, уверенная, что сумеет сохранить тайну при себе.

— Что-то вроде этого, — ответил Риордан, и по его губам скользнула легкая улыбка. Прямые ответы являлись лишь одним из многочисленных способов выяснения правды.

— Нет у меня тайного любовника, — призналась Мора.

Риордану и без того это было известно, но он все равно пристально всматривался в ее лицо, выискивая признаки того, что она скрывает, вдруг между строк отыщется зерно истины. Любовника в прямом смысле этого слова, конечно, нет, но мог оказаться возлюбленный. Правда, Риордан в этом сомневался. Мора не принадлежала к типу женщин, с легкостью порхающих в любовных связях. Кроме того, влечение к нему было искренним.

Раз ей не с кем сбегать, тогда, возможно, имеется что-то, от чего сбежать было нужно. Что она рассказывала о себе? Жила с семьей дяди с шестнадцати лет, когда ее родители умерли, и она осталась сиротой. Сейчас ей лет двадцать или двадцать один, и она хорошенькая. Возможно, решила ускользнуть от какого-то скандала. Она пришла в ужас, когда он упомянул колонку светских сплетен в газете.