Мой пылкий рыцарь - Ханна Хауэлл

Остановившись на крутом обрыве и спешившись, Гейбл внимательно изучал своего противника. Дугган Макнейрн, уперев руки в бедра, стоял чуть в стороне от своего отряда. Это был крупный мужчина плотного телосложения. На его лице застыло надменное выражение. Чувствовалось, что он привык, чтобы ему беспрекословно повиновались. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы Гейбл безоговорочно поверил всему, что слышал о нем. До сих пор ему казалось невероятным, чтобы кто-нибудь, совершив столько преступлений, остался в живых. Теперь же сомнений не было — Дугган Макнейрн способен на все. И единственный способ положить конец его безумствам — вдруг ясно осознал Гейбл, — это убить его.

— Ну что, норманн, привез ты мою шлюху-дочь? — проревел Дугган Макнейрн.

Услышав слова отца, Эйнсли подъехала к Гейблу и успокаивающе коснулась его руки:

— Не обращай внимания. Он старается разозлить тебя.

— Знаю, — стиснув зубы, ответил тот. — Меня приводит в ярость то, как он говорит о тебе.

— По-другому он не умеет.

Эйнсли украдкой помахала рукой Колину, стоявшему неподалеку от отца, и с радостью заметила, что он тоже взмахнул рукой в знак приветствия.

— Ты по-прежнему готов выполнять все условия договора и присягнуть на верность нашему королю? — прокричал Гейбл.

— Я пришел. Чего же тебе еще, норманн? — с вызовом спросил Дугган, делая знак одному из своих людей, чтобы тот подъехал ближе к реке.

— Ему следовало бы вежливее разговаривать с тобой, — негромко заметила Эйнсли.

Впрочем, эта перебранка ее не удивила — девушка слишком хорошо знала манеру отца оскорблять людей.

Дальше все пошло по заранее намеченному плану. Гейбл в присутствии свидетелей напомнил условия договора. Дугган Макнейрн подтвердил, что он с ними согласен, и принес клятву верности королю. Все это время Эйнсли внимательно изучала окрестности. Тот факт, что ее отец послушно явился в условленное место, сам по себе был подозрителен, но еще больше Эйнсли забеспокоилась — да что там забеспокоилась, у нее буквально мурашки побежали по спине! — когда увидела, что Дугган уж слишком весел. Ему бы следовало быть в ярости — ведь его принудили кланяться перед каким-то норманном и поклясться в верности королю, которого он ненавидел всей душой. Одного этого было достаточно, чтобы такой гордый, самолюбивый человек, как Дугган Макнейрн, рвал на себе волосы, а он стоит и ухмыляется, словно ему принадлежит весь мир. «Нет, это неспроста», — подумала Эйнсли, начиная нервничать.

— Что-то тут не так, — шепотом сказала она подъехавшему Рональду.

Бросив на него быстрый взгляд, девушка снова стала внимательно изучать каждый клочок земли на обоих берегах реки.

— Почему ты так думаешь, Эйнсли? — спросил старик, придвигаясь поближе к девушке, иначе из-за стоявшего вокруг шума они не смогли бы расслышать друг друга.

— Взгляни на моего отца, Рональд. Где его ярость? Он потерпел поражение, однако, судя по выражению лица, чувствует себя победителем. Мне казалось, он будет так разгневан, что придется привязать его к дереву, иначе он набросится на Гейбла и попытается прикончить его, а вместо этого…

— Да, старый Дугган выглядит довольным. — Рональд тоже начал оглядываться. — Но я не вижу ничего подозрительного…

— Я тоже. Казалось бы, мои страхи должны развеяться, но они, напротив, все возрастают. Черт побери, я непременно должна понять, в чем здесь дело, прежде чем мы пересечем реку!

И она продолжала напряженно вглядываться в каждый кустик, но так ничего и не обнаружила. Эйнсли проклинала свою беспечность. Вероятно, ей следовало бы внимательнее отнестись к рассказам о кознях и уловках отца, но они были так отвратительны, что она предпочитала оставаться в неведении. А вот теперь эти знания могли бы пригодиться, но увы!.. Более того, догадаться о подстроенной отцом ловушке и указать на нее Гейблу следовало до того, как начнутся переговоры о выкупе — ведь тогда главными действующими лицами станут она сама, Гейбл, Рональд и Джастис. Им придется стремительно пересечь реку, и времени на то, чтобы защитить себя, уже не останется.

— Ну что, норманн, ты наконец удовлетворен? — прокричал Дугган.

— Да! — крикнул в ответ Гейбл, с трудом сдерживаясь.

— Тогда давай сюда эту шлюху. Мне кажется, по договору ты должен вернуть и калеку.

— Этот человек — твой родственник. Я возвращаю и его.

— «Человек» — слишком уважительное слово для старого дурака. Ну давай сажай мою дочь на коня! Пусть едет сюда, а я вышлю навстречу кого-нибудь из своих людей.

— Она вернется на той лошади, которая сейчас под ней.

Эйнсли невольно вздрогнула, услышав поток ужасных ругательств, которыми разразился ее отец, услышав это сообщение. Колин пытался успокоить Дуггана, но тот продолжал ругаться. Девушка почувствовала, что ей стыдно за отца. Ведь он — высокородный лэрд, рыцарь, а ведет себя как последний бродяга. Сочувственные взгляды, которые бросали на нее люди Гейбла, лишь усугубляли неловкость.

— Я по-прежнему ничего не замечаю, — прошептала она тихо, так, чтобы слышал только Рональд.

— Может, и замечать-то нечего, — так же тихо отозвался старик.

Но в его голосе не было уверенности, и Эйнсли догадалась, что Рональд просто пытается успокоить ее. Он сам не верит тому, что говорит. Воспоминания о сне, который она недавно видела, преследовали Эйнсли, и она продолжала оглядываться, тщетно пытаясь угадать, какую ловушку подстроил им ее отец.

Голос Гейбла прервал ее невеселые размышления:

— Пора ехать, Эйнсли.

— Подожди, — неожиданно попросила она, чувствуя, что ее охватывает паника.

Гейбл дотронулся до ее судорожно стиснутых рук.

— Ты что, боишься отца?

Эйнсли несколько раз глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки, и обернулась к Гейблу.

— Нет, просто минутная слабость. Уже прошло!

— Ты уверена? Ты очень бледна.

— Все будет в порядке, не беспокойся!

— Эйнсли… — нерешительно начал Гейбл. Она коснулась пальцами его губ, давая понять, что слова излишни.

— Нам пора выполнить свой долг.

Гейбл кивнул. Лицо его приняло напряженное выражение. Всадники неторопливо двинулись к середине реки, навстречу им выехал человек Макнейрна. Сторонам предстояло встретиться на стремнине, одной — передать, а другой — принять выкуп и снова разъехаться на противоположные берега реки. Эйнсли пыталась уверить себя, что ничего страшного не случится, все пройдет так, как и планировалось, Гейбл живой и здоровый вернется к своему отряду и поедет домой…

Но тем не менее она продолжала напряженно вглядываться вперед, ища подвоха.

Человек, посланный за ней, был уже так близко, что Эйнсли видела бисеринки пота, блестевшие у него на лбу. Вот он бросил беспокойный взгляд в ту же сторону, куда уже давно тщетно всматривалась она сама, — и все встало на свои места. Значит, она была права! Присмотревшись пристальнее, Эйнсли увидела, что на противоположной стороне реки, спрятавшись в ветвях раскидистого дерева, сидит человек, сжимая в руках лук. Его стрела была нацелена прямо на Гейбла. Уверенная, что неподалеку спрятались и другие воины, Эйнсли не стала раздумывать.