Разбойник с большой дороги. Кадетки - Вера Чиркова

Как выяснилось, маркиза Лерайт была права, Дерелли знал себе цену и денег зря не просил. Уже через три месяца к воротам Ганреальского монастыря пришел худой, как язвенник, мужчина и попросил позвать Олифанию Станвел.

Еще через пару месяцев он с помощью Зантарии купил неподалеку на деньги, вырученные от продажи всего, что удалось вернуть, небольшую усадьбу. Дирк Станвел поселился там с тихой и кроткой женщиной знатного рода, судя по фигуре, ожидавшей ребенка, которому она и передала по наследству и графский титул, и запущенное поместье.

— На Идрийсе их нет, — заключил магистр с длинными, по плечи, белыми волосами и внимательным взглядом старого священника.

Несколько десятков магов различной внешности и возраста, сидевших вокруг огромного шара из голубого тумана, как-то очень дружно выдохнули и откинулись на спинки сидений, широкой спиралью окружающих артефакт. Годренс огорченно стиснул зубы, все это время он упрямо надеялся на удачу, каждый момент ожидая заветного сообщения.

— Отдых полчаса, потом идем на западное побережье материка. Сначала проверим Торем, Хинсарские степи и пустыню, потом повернем на север. Увести его дальше к югу капсуле не хватило бы энергии.

Маги молча и вежливо кивнули. Про капсулу знали все, выучили почти наизусть, пока Год создавал точно такие же, а они проверяли дальность действия. Дроу молча следил, как тают, не сходя с места, добровольные помощники, и пытался понять, чего сейчас больше в его душе — усталости, отчаяния или искренней благодарности этим людям, безропотно оставившим все свои дела, чтобы помочь ему отыскать друга. Вот уже третьи сутки с помощью магического иллюзиона они блуждают по Идрийсу, и каждый движется по своей собственной тропке, существенно сокращая время поиска.

Он и сам пробовал. Здесь, на плато, энергии хватало на самые мощные заклинания, но сказывался недостаток умения. Как выяснилось, маги с раннего детства невидимками бродят по Эркаде, сидя перед шаром иллюзиона, и некоторые знают самые большие человеческие города и поселки не хуже их коренных обитателей.

— Пойдем умоемся и перекусим? — окликнул Года учитель, и его голос эхом пролетел под огромным сферическим куполом опустевшего иллюзиона. — Сейчас полчаса уже ничего не решают, а маги за это время забросят в Хинсарские степи еще пару отрядов наводчиков вдобавок к отправленным вчера.

— Лангорис вчера ничего не говорил про отряды, — нехотя поднимаясь из удобного кресла, угрюмо пробормотал Годренс.

— Он и про послов, еще два дня тому назад отправленных ко всем правителям, ничего не говорил, но это же не значит, что их нет, — пожал плечами Вирденс и, крепко ухватив ученика за руку, нажал камень переноса.

Небольшой аккуратный домик с высокой башней, прилепленной к задней стене, словно выпрыгнул им навстречу, обдал ароматом петуний и спелых яблок, валяющихся на курчавой низенькой травке. На открытой веранде стоял накрытый к чаю стол, двустворчатая дверь в комнаты была широко распахнута.

Годренс снова кисло поморщился — здесь у всех так. Воровства на плато нет и не может быть, маги живут так, словно все они одна большая семья. Такими и детей воспитывают, и потому юные маглоры, приходящие в Сандинию и Ардаг на практику, лучше будут голодать, чем возьмут с воза морковку или яблоко.

— Не сопи, иди лучше умойся и переоденься, в Хинсарских степях сейчас жара, — буркнул учитель, прежде чем исчезнуть, и дроу нехотя поплелся в дом.

Однако делал все быстро. Маги на удивление ужасные педанты. И полчаса — это именно полчаса, уже за минуту до срока все будут сидеть в своих креслах свежие и серьезные, готовые смотреть в шар еще хоть сутки, хоть трое, торопливо пробегая сознанием по иллюзорным тропам чужих владений. Но увидят не только камни и кусты, но и людей, если они были на этом месте в течение последнего дня. Именно ради этого и ходят там со вчерашнего дня маглоры-наводчики, запускающие в небо прикрытые облаками обзорные площадки, на которых стоят записывающие камни. И вот эту картину и увидят наблюдатели, сидящие в иллюзионе.

— Быстрей, — выпрыгнул из портала незнакомый маг, сцапал Года воздушной лапой и вместе с надкушенным пирожком перенес под купол иллюзиона.

Сейчас голубой шар разбух в несколько раз, показывая общую для всех картинку, и дроу впился в нее взглядом, забыв опустить руку.

Холм, желтеющий на фоне синего неба выгоревшей травой и песком, выглядел диким и необитаемым, и несколько различных шатров, приткнувшихся между валунов на не истоптанном пока склоне, только подчеркивали эту пустынность. И кучка степняков в неизменных платках, широких штанах и белых рубахах, подвязанных веревками или полосатыми платками, тоже вела себя не так, как обычно.

Они не варили в котлах обязательное мясо или ячменный квас, не доили кобылиц и верблюдиц и не играли в черно-белые кости. Все: и крепкие мужчины, и подростки, и даже женщины, тоже одетые в шаровары и рубахи, только более длинные, — сидели вокруг поставленного у кустов маленького навеса, зачарованно уставившись в одну точку.

— На что они смотрят? — не выдержал кто-то из магов, и тотчас ответил напряженный голос наводчика:

— Опускаем площадку, но подвести очень близко не удастся.

— Не нужно, мы идем туда, — отозвался неизвестно когда оказавшийся рядом с учеником Вирд. — Лангорис, ты идешь?

— Минуту, только отправлю вестника Иру, — буркнул беловолосый и скомандовал: — Сагрис, Двар, идете с нами.

Дроу не успел сказать и слова, как вокруг него на миг потемнело, потом обдало жаром, и он обнаружил себя стоящим на том самом склоне.

И тут же в уши ворвался хрипловатый, заунывный голос, с раздирающей душу тоской выводящий куплет старинной баллады.

— Тэри! — отбросив пирожок, ринулся к кадетке Годренс, протискиваясь к небольшому полотняному навесику между плотно сидящими прямо на песке людьми.

У большинства из них головы были полностью скрыты под свободно распущенными платками, но на некоторых лицах маг заметил грязноватые дорожки не раз подсохших слез.

— Уходим, — раздался негромкий, но уверенный голос Иридоса, — они все под чарами. Лангорис, ты сам останешься?

— Я посижу, — предложил один из пришедших с ними магов. — Вон у того калеки очень интересные эмоции.

— Раскаяние и тоска, — бросил мимоходом глава дома ди Тинерд, сгребая всех воздушной плетью и через миг так же кучкой опустил на зеленую травку перед выделенным Годренсу домом. — Девушкой займется Гайлена, а мы с Лангорисом будем вытаскивать вот этого зверя.

Только сейчас Год рассмотрел валяющегося рядом с ними оборотня, в котором лишь смутно угадывался отлично знакомый ему облик белого ирбиса. Только кокон истощился почти до прозрачности, и сквозь белесые разводы можно было рассмотреть чуть поджившие шрамы и страшные, почерневшие синяки полуголого мужчины. Чуть дальше лежала бледная босая девушка в грязной шелковой мужской рубашке и выцветшем цветастом торемском платке вместо юбки, и маг с большим трудом узнал в ней маркизу Дарве Ульгер.