Цыц! - Екатерина Вильмонт

— Марин, ты, похоже, рада, что Беляеву накостыляли?

— Сама удивляюсь, до какой степени! Ну, а ты-то как? Ятебя не разбудила?

— Да нет, спасибо, что позвонила. Я оклемалась. Атеперь ты еще меня развлекла.

— Ладно, я уже к дому подъезжаю. Еле жива. Тогда дозавтра.

— До завтра, спасибо!

— Ну что там? Кто с кем подрался? — накинулась нанее Мила.

Лиля рассказала все, что узнала от Марины.

— Классно! Молодец твой Чингисхан! Одобряю! Сейчаснебось зализывает раны… Вот и отключил телефон. Ему надо прийти в себя. Вот чтоя тебе посоветую как бывший адвокат: не делай поспешных выводов, не принимайскороспелых решений, пока не объяснишься со своим хахалем. Все, может, не такстрашно. И вообще… Затаись.

— То есть?

— Сделай вид, что ничего не было. А когда он опятьзаговорит о детях, спроси его с невинным видом: «Зачем тебе дети, у тебя же ужеесть трое?» И посмотри, что будет.

— А если он не вернется к этой теме? И вообще все-такистранно, что он не звонил… После всего…

— С мужиками это бывает. У тебя просто опыта маловато.А у меня не раз так было… Захлестнет мужика, а потом он в себя приходитнесколько дней. Они ж по-другому устроены… Думают только о себе. А что ты,может, маешься, это им до фени. Все, успокоились. Давай-ка лучше обсудим, чеммне завтра кормить Леонтовича.

— Но он ведь тоже наверняка козел.

— Ну и что? Зато красивый и талантливый…

Всю ночь Лиля не спала, ворочалась с боку на бок, а к утрупришла к выводу: пусть все идет как идет. Пока. Не буду я принимать решений, неповидавшись с ним. Мила ночевала у нее. Они договорились, что вечером Лиляпойдет к Миле, а Мила останется у Лили и будет принимать Леонтовича.

— Лиль, я тебя сейчас отвезу, потом заеду на рынок,приготовлю ужин, приберусь тут… И вообще. Ой, мне ж еще в салон, на макияж!

— Мил, не надо на макияж! Накрась глаза и довольно. Онпривык к загримированным рожам, может, его на натуральное потянет, поконтрасту.

— Лиль, скажи, почему мы в чужих делах такие умные, а всвоих дуры дурами?

Лиля в ответ развела руками.

В издательстве только и разговоров было, что о вчерашнейдраке. История обрастала кучей самых невообразимых подробностей и догадок.

— Лиль, они не из-за тебя? — шепнула ей в коридореАнчутка.

— Анна Евгеньевна, побойтесь Бога, при чем тут я?

— Кто знает, кто знает…

— Люблю Ахметшина! — заявила вдруг Таня.

Лиля вытаращила глаза.

— Какой мужик! Обалдеть! Лилька, неужели ты еще невлюбилась?

Лиля нервно засмеялась.

— Пожалуй, теперь могу… Герой, ничего не скажешь! Нохотелось бы знать, из-за чего подрались.

— Скорее всего из-за бабы, — подала голос новаядевушка Света. — Наверное, Ахметшин у Беляева бабу отбил…

— Какую бабу? — вдруг перепугалась Лиля, — Тычто-то знаешь?

— Откуда, просто догадка… Чего им еще делить? Ахметшинпока никто, а Беляев величина…

— Дутая!

— Не имеет значения! Лиль, а ты бы позвонила Ахметшинупод каким-нибудь предлогом, встретилась, может, он бы раскололся, —посоветовала Таня. — Тебе же наверняка есть, что с ним обсудить.

О! подумала Лиля. Мне столько надо с ним обсудить… А что, вконце концов, работа прежде всего.

Она набрала его номер. Слава Богу, абонент явно был в зонедействия сети. Но трубку не брал. Он увидел, что это я звоню… Не хочетотвечать… Все сидели, выжидательно глядя на нее.

— Не слышит, наверное.

— Или не хочет с издательскими говорить послевчерашнего. А может, у него фингал под глазом…

— Лиль, позвони ему с городского. Попробуй!

Это даже хорошо, что они все здесь и не сводят с меня глаз.Легче будет… Она позвонила с городского.

— Ринат? Здравствуйте, это Лиля Орешникова.

Она едва сдержалась, чтобы не разреветься. На ее звонок онне ответил…

— Лилечка, прости, родная моя, я тебе потом всеобъясню, тут на меня столько всего обрушилось… И ты уж наверняка знаешь, чтовчера было в издательстве. Ничего, этот сукин сын еще попомнит…

— Но что случилось? Ринат, тут есть ряд вопросов,необходимо обсудить…

— И у меня тоже есть вопросы, которые надо обсудить. Ноя не знаю… Ты вечером будешь дома?

— Да.. То есть… А что?

— Я позвоню. Прости, но так случилось… Кучанеприятностей… Ничего, прорвемся. Целую тебя, мой Лилёнок!

Лиля обомлела. Никто, кроме мамы, никогда не звал ееЛилёнком! Что это значит? Он вспомнил или сам придумал?

— Лиль, ну что?

— Не поняла. Говорит, на него обрушилась куча каких-тонеприятностей. Вечером позвонит.

— Девчонки, надо нажать на Нельку. Они же подралисьсовсем близко от Вовиной приемной. Она вполне могла слышать. Но она хранитсекреты, почище ФСБ. Надо попросить Иру, она с ней дружит, — заметилаТаня.

— Ира в отпуск ушла.

— Да, не везет.

— Все, хватит, займитесь делами! — рассердиласьвдруг Марина.

Через час позвонила Мила.

— Лиль, скажи, где у тебя мешки от пылесоса? Он забитпод завязку!

— Ой, посмотри в стенном шкафу. Я не помню, кажетсяодин еще был. А ты там что, грандиозную уборку затеяла?

— Между прочим, о твоей репутации забочусь. Я тобойприкидываться не буду, но квартира-то, между прочим, твоя.

— Смотри, не перетрудись, а то к вечеру выдохнешься.Кстати, — Лиля выбежала в коридор, — как бы ни было, сегодня ночуй уменя. А я буду у тебя.

— Ринат приедет?

— Я не поняла. Но он спросил, буду ли я вечером дома!

— О, блин! Как все запуталось… Ладно, я побегу.Созвонимся.

К вечеру Лиля была уже сама не своя от волнения. Что значитэто «Лилёнок»? Он вспомнил меня и счел это большой неприятностью? Но, с другойстороны, голос звучал так тепло… Или он узнал, что ко мне приходила егосвояченица и теперь разбирается с нею? Господи, как страшно… И я уверена, чтоон первый полез в драку с Беляевым… В издательстве все твердят, что Беляев такэто не оставит, наверняка отомстит Ринату… Господи, как я его люблю, какскучаю, как хочу увидеть… И пусть у него хоть десять детей… Ведь если онзахочет их бросить, все равно бросит… Он же не из-за меня… Ой, я запуталась…