Тоннельщики - Александр Сапегин

– Плидётося есё палу чясов плихватить.

– Напугал ежа голым задом. Надо – прихватим.

– Богдан Михайлович, а почему вы рассматриваете вариант с нападением? Вдруг «Коник» и парни нормально отработают? – ожил Мухин. – А мы им тут полосу препятствий сооружаем и горячую встречу приготовили, да самим бы не вляпаться. Костей же не соберём.

– Возможен и такой вариант, – крякнул Шкарпетко. – Возможен, кто его знает, но я бы противометеоритные батареи и рельсотроны оставил. Лишними не будут. Дополнительный пулемёт в хозяйстве не помеха, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

– Хорошо, оставляем первый вариант с добавлениями, – из-под нахмуренных бровей Богдан пронзил взглядом присутствующих. – Признаю, моя паранойя, может, вхолостую воет и зря нагоняет жути, но пираты в секторе есть, и планету они оседлали, а мы как бельмо в глазу. Я, коллеги, не стал бы исключать третий вариант: «Коник» может вернуться с «заряженным» экипажем и миной на борту. Так сказать, двух зайцев одним выстрелом.

– На Кузю ментальную закладку не воткнуть, психокодирование не даст, – с ходу выступил против третьей версии Мухин.

– Ты уверен? – скепсис Богдана можно было черпать ложкой. – Кодировка не панацея, любого можно окрутить, только подход найти. Бабы, наркотики, карточные долги. И всё, пропала птичка, даже с кодом в башке только так танцуют под чужую дудку. Тебе ли не знать. Я утрирую, ясен пень. Хорошо, не будем рубить сгоряча, но и отбрасывать возможность манипулирования людьми не станем. Я головой отвечаю за подчинённых и станцию. Бот, если он прибудет без корвета на хвосте, принимаем на стыковочный терминал выносной галереи. Людей заблаговременно эвакуируем на принтер. Если вдруг рванёт, персонал уцелеет. Если не рванёт, я выдохну с громадным облегчением и первым налижусь на радостях до зелёных человечков. Принимается план действий?

– Принимается, – единогласно согласились члены импровизированного совета в Филях.

– Тогда чего сидим? Работаем, братцы, работаем! – подгоняя подчинённых, несколько раз хлопнул в ладоши Богдан.

* * *

Они управились на два часа сорок минут раньше обозначенного планами срока. Противометеоритные пушки, рельсотроны и проекторы силовых полей заняли предписанные места, превратив станцию и принтер в ощетинившихся ёжиков.

Работа закончилась, началось самое тяжкое – ожидание. «Коник» не выходил на связь, прошли все оговорённые сроки. Трижды Кузьмин пропустил сеансы связи. Незримо подводя себя и приписанный экипаж к сухой статистике безвозвратных потерь…

– Есть засветка! – сообщил дежурный связист, обработав телеметрию с гравитационного ретранслятора, расположенного в пяти световых сутках от стройки.

– Можешь определить тип? – повернул голову Богдан.

– Нет, сильный фоновый «шум», такое чувство, будто у них гиперпривод рассинхронизирован, поэтому корабль идёт короткими прыжками. Остановка, накопили энергию, прыгнули. При таком цикле работы двигателя возникают возмущения, словно гравитационные мины хлопают, забивая диапазон чувствительности маяков.

– Всем постам готовность номер один!

– Есть ответ «свой-чужой»! – радостно, словно праздничный тост после новогоднего боя курантов, выкрикнул связист. – Это «Коник»! Получен вызов по закрытому каналу…

– Ну вот, Михалыч, а ты переживал, – хлопнул Богдана по плечу Шкарпетко. – Расслабься, шеф, всё нормально.

Глядя исподлобья на набившихся в рубку вахтовиков, Олег попытался перевести вызов на закрытый терминал.

– Рано расслабляться. Выводи сюда, – игнорируя глухой ропот Мухина, приказал Богдан.

Над центральным проекционным столом повисло изображение рубки штурмового бота. На переднем плане скалился в камеру Николай, за спиной которого индифферентно подпирал стену Михеич. Еврейский викинг выглядел несколько потрёпанно, да и наспех замазанный восхитительный бланш под левым глазом не добавлял хмурому брутальному образу кладовщика-штурмовика гламурного лоска. Часть приборов рубки зияли подпалинами и были побиты.

Ответив на положенные вопросы со скрытыми паролями, правильность которых подтвердил Олег, Николай отдал краткий рапорт, что рейд завершён в целом успешно, группа потерь не имеет, повреждения, полученные ботом в ходе операции, могут быть устранены силами ремонтных дроидов станции в течение одной смены. Повреждены внешняя антенна и блок синхронизации двигателей, пришлось мудрить по месту, выкручиваться и переходить на так называемую «последовательную» схему. Также на борту штурмбота имеется три незапланированных пассажира, извлечённых из анабиозного «морозильника» наглухо пристыкованной к побитому пиратскому корвету гражданской лайбы. Сказав последнюю фразу, Николай блаженно улыбнулся, а Михеич томно вздохнул.

Не отрываясь от голограммы, Богдан скосил взгляд на Мухина. Олег тоже почувствовал неестественность поведения напарника. Ни для кого, кто хоть сколько-нибудь интересуется слухами и сплетнями, не являлась секретом подкаблучность бравого пилота. Татьяна прочно держала мужа в ежовых рукавицах, что не отменяло у суровой хозяйки и матриарха семейного гнёздышка наличия ума и житейской сметки. Нежная, но с острым и болючим кулачком половинка пилота никогда не запрещала мужу пить пиво с мужиками, ибо ведала и блюла древний принцип, гласящий, что мужчина, которого жена не пускает пить пиво с друзьями, уходит хлебать шампанское с другими бабами. Кузя сидел на крючке давно и прочно, даже в мыслях не помышляя о загулах налево, а тут такой публичный коленкор и взгляд с паволокой. Попал Николаша, причём во всех смыслах. Девочки-связистки тоже словили игривый настой самца в период гона и непременно доведут сию пикантность до его жены, а уж у той не забалуешь.

Ладно бы только Кузьмин поймал весенний флёр влюбленности. Флегматичный до слоновьего состояния Михельсон от него недалеко ушёл. Про Михеича знали гораздо меньше, чем про прошлого Казанову, но два влюблённых лося – это уже симптом! Дело ясное, что дело тёмное. Кажется, парни находятся в неадеквате, воспринимая окружающую действительность через розовую призму игривого гормонально-сексуального фона, а это уже само по себе непорядок и отступление от заданных границ нейропараметров и биометрических норм.

На взгляд Богдана Мухин едва заметно скривил губы и махнул ладонью, предлагая брать клиентов тёпленькими. Ответным жестом, показанным за спиной, Северов принял предложение коллеги. Оставалось подготовить поляну и не облажаться при захвате экипажа и пассажиров. Хотя не ясно, что у них там за пассажиры или пассажирки.

Торопливо частя и проглатывая слова с окончаниями, Кузьмин отбрехивался тем, что подробности будут оглашены в узкой компании после прибытия на станцию, а пока он отправляет на имя Мухина и Богдана зашифрованный пакет. Связист кивком подтвердил получение файла.

– Сколько у вас добавилось пассажиров? – без слов обменявшись мнениями и идеями с Олегом, переспросил Богдан.

– Три, то есть трое.

– Почему не указываете в рапорте расу, пол, гражданскую принадлежность к сектору? Может, нам потребуется уведомить чьё-нибудь консульство. Был ли у вас прямой контакт, взяты ли экспресс-анализы и бак пробы?