Принц Полуночи - Лаура Кинсейл

— Сними вуаль и чепец.

Она повиновалась. Ее белокурые кудри упали ей на плечи.

Чилтон протянул к ней руки, держа их у нее над головой. Его ладони не доставали до ее волос примерно дюйма. Эс-Ти увидел, как тонкие золотые волосы начали двигаться, прилипая прядями к его ладоням. Голубка Мира тихо ахнула и подняла руки, прикасаясь к руке Чилтона. До Эс-Ти донеслось чуть слышное потрескивание.

Вздрогнув, Голубка Мира сказала:

— О Боже!

— Это — врачующая сила Господа, — произнес Чилтон. — Господне благословение на тебе за то, что ты привела к нам мистера Бартлетта. Исчезла ли твоя боль, драгоценное дитя?

— Да. Боль исчезла!

Все присутствующие загудели. Люди начали громко возносить молитвы, не исключая и гостей-священников. Истинное Слово поцеловал руку Эс-Ти и принялся всхлипывать.

— Господь привел к нам мистера Бартлетта, — объявил Чилтон — Мистер Бартлетт, вы придете? Вы дадите нам дар, который вложил в вас Господь?

Эс-Ти прокашлялся.

— Ради Бога, — сказал он негромко, — вы что…

— Ради Бога! — вскричал Чилтон. — Да! Ради Него! — Он протянул руку. — Так, значит, вы придете? Мистер Бартлетт, не думайте, что можете делать это в одиночку. Вы не можете уйти и совершать чудеса, которые мы видим здесь каждый день. Это возможно, если вы присоединитесь к нам, станете членом нашей семьи во Господе. Тогда врачующая сила, которая есть в вас, будет использована мною, чтобы помогать другим. Вы придете?

— Я бы не хотел, — ответил Эс-Ти. — Нет, спасибо.

Стоны и бормотание вокруг стихли.

Голубка Мира с печалью смотрела на него. Она встала с колен, подошла к подставкам для молитвенников.

— Пожалуйста, — прошептала она, — Пожалуйста, останьтесь и помогайте нам.

Чилтон способен проповедовать целый день, и Истинное Слово мог бы выплакать все глаза. Но этот яркий, полный надежды женский взгляд! Эс-Ти сказать «нет» было невозможно.

Он глубоко вздохнул.

— Хорошо. Что я должен делать?

— Молиться, — сказал Чилтон, и все прихожане принялись опускаться на колени. — Пойдемте со мной и вашей возлюбленной Голубкой Мира и присоединимся к нашей молитве.

И ему пришлось опуститься на колени, опять держаться за руки и бесконечно долго слушать, пока ноги его не заболели. Солнечные лучи, проникавшие сквозь цветное стекло витражей, ложились на пол все более длинными полосами.

Какое-то время он размышлял, как Чилтон устраивает свой фокус с «силой». Эс-Ти не сомневался, что был наэлектризован: он слышал рассказы о возникающих при этом ощущениях. Во Франции сто восемьдесят гвардейцев короля получили одновременно заряд, добываемый машиной. Они дергались на потеху парижанам, и это известие докатилось и до Ла-Пэр. Но какой именно способ использовал Чилтон, оставалось тайной. Эс-Ти знал: для этого нужна какая-то машина, но здесь он не видел ничего, что можно было бы за нее принять.

Если кто-нибудь из присутствовавших и усомнился во врачующей силе Чилтона, то об этом не говорил вслух — богослужение продолжалось почти до сумерек. Эс-Ти умирал с голоду. Когда наконец все закончилось, он отошел от Чилтона к группе гостей-священников.

Они все уставились на него.

Толпа прихожан Чилтона завихрилась вокруг него. Все говорили одновременно, приветствуя его в своей семье. Истинное Слово проложил себе дорогу сквозь тесно сбившихся женщин и снова поцеловал руку Эс-Ти. Девушки последовали примеру его чувственного соседа. Голубка Мира обняла его.

Чилтон стоял на ступеньках, разговаривая с прихожанами. Он повернулся к Эс-Ти и схватил его за плечи.

— Я глубоко счастлив, сэр! Я благословляю вас за ваше решение.

— Уберите ваши руки, — резко сказал Эс-Ти. — Я передумал.

— Тогда мне очень жаль. Это случается иногда — поспешно данные обещания часто затем отвергаются. Мы не хотели бы, чтобы вы оставались, если вы не готовы к этому целиком.

— Вы не останетесь? — К нему сзади подошла Голубка Мира. — Вы уезжаете?

— Да. Я никогда не собирался остаться, по правде говоря.

— О! Мне так жаль. Спасибо, что подарили мне прикосновение. У меня голова прошла.

— Я не дал вам ничего, чего бы у вас уже не было, — негромко проговорил он.

Чилтон схватил его за локоть.

— Если вы подождете минутку, я с удовольствием провожу вас и мою маленькую Голубку до конюшни.

Лицо Голубки просветлело. Ради нее он подождал. Чилтон присоединился к ним. Когда они проходили по главной улице мимо дома Голубки Мира, Чилтон заметил, что ей следует вернуться к своим обязанностям.

Она повиновалась без возражений, только взяла Эс-Ти за руку и крепко ее сжала, а потом повернулась и вбежала в калитку.

— Боюсь, что вы разбили ее сердце, — заметил Чилтон. — Глупенькое дитя.

— Очень, — согласился Эс-Ти.

Чилтон кивнул, вздохнув.

— Мало кому удается сохранить такую невинность, когда они попадают к нам из самой отвратительной каши, которую только может заварить человек.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Эс-Ти. — Никогда не догадался бы, что она была на улице, если бы она сама не рассказала мне. Я бы принял ее за девушку из благородной семьи.

— Я польщен, — отозвался Чилтон. — Видите ли, обучение — важная часть нашей работы. А вот и маленькая Честь. Готова ли лошадь мистера Бартлетта?

— Нет, не готова. — Появившаяся из глубины конюшни девушка помотала головой. — Эта лошадь вот-вот потеряет подкову. Старый Папка — Спасительное Благословение, хотела я сказать, — увел ее, чтобы подправить.

— Вы не очень спешите, мистер Бартлетт? Может быть, отобедаете со мной?

В простой, чистой комнате дома, где когда-то жила явно зажиточная семья, каждый мужчина хотел бы сесть рядом со своим новым другом мистером Бартлеттом. Они любили его здесь, в Небесном Прибежище: он был одним из тех, кого они ждут. Его «сила» на шаг приближала их к тому дню, когда Джейми поведет их вперед и ввысь, к слиянию с миром Небесным.

Все украшения из комнаты убраны. Не осталось ни картин, ни каминной полки, ни ковров — только лепнина на потолке. Комнату перегораживали два длинных стола. Мужская часть паствы Чилтона размещалась только за одним.

Эс-Ти получил овсянку, приправленную нарезанными яблоками. В Небесном Прибежище ели редко, зато помногу.

Прислуживающие девушки выстроились вдоль стены; все наклонили головы. Один из мужчин начал громкую молитву. Когда он произнес «Аминь», начал другой, а за ним кто-то еще. Эс-Ти смотрел, как его каша становится холодной и комковатой. От голода у него разболелась голова.