Горький, свинцовый, свадебный - Влада Юрьева

Из чувства благодарности Дина и раздавала рекомендации. Она окончательно успокоилась и больше не ждала подвоха. И вот Ксения в ее доме, рядом с ее детьми!

— Изменились обстоятельства.

— Я не понимаю, — признала Дина. — Я хвалила Птицелова! Но никогда никому… ни о чем…

— Я верю тебе. Я и не говорила, что эти обстоятельства связаны с тобой.

— Но ты ведь здесь!

— Это следствие чужих действий, — вздохнула Ксения. — Появились те, кто желает нам зла. Ситуация становится все более серьезной, и люди, которые знают моего работодателя, — неоправданный риск.

— Слушайте, я столько лет хранила тайну! — возмутилась Дина. — Что, сейчас что-то будет по-другому?

— Скорее всего, нет. Но мы оказались в ситуации, когда мы не имеем права проверять это.

Прежде чем Дина успела ответить, вокруг ее горла захлестнулась тонкая петля. Хозяйка дома даже не подозревала, что сзади нее кто-то есть, этот человек не издал ни звука! Ее руки инстинктивно взметнулись вверх, к шее, но это было на секунду позже, чем нужно для выживания. Бечевка уже врезалась в кожу, и Дина, сколько бы она ни ломала ногти, не могла подцепить ее.

Поток кислорода резко оборвался. Первые несколько секунд это не ощущалось, но потом начали гореть легкие, появилась боль и слабость в мышцах. В уголках зрения стали мелькать темные пятна, и хоть глаза невольно оказались навыкате, видеть нормально Дина не могла. Тело спазматично дергалось, сражаясь за жизнь, однако тот, кто душил ее, знал, что делает: у нее не было ни единого шанса освободиться.

Хрип, вырвавшийся из ее перетянутого горла, разбудил детей. Дина не могла этого увидеть, она только услышала плач. Потом откуда-то издалека донесся голос Ксении:

— Посмотри, что ты наделала! Теперь придется решать, что делать с ними.

Разделение на команды было непривычным, но жаловаться Дамир не собирался. Для него важнее всего было то, что Алиса согласилась взять более безопасную часть задания и не таскаться сюда с ними.

Вероятность того, что Птицелов явится за Диной Воронко, была предельно высока. В лучшем случае он поговорит с ней и она ничего им не скажет. В худшем… Об этом и думать не хотелось.

Алиса тоже не осталась без дела. Она отправилась к бывшей невесте Леонида Воронко, мужа Дины. В свое время о помолвке бизнесмена и простой учительницы много трубили в прессе и на интернет-порталах, потом все внезапно закончилось. С тех пор та девушка больше не появлялась на публике, и обнаружить ее удалось лишь усилиями Вероники.

С Диной все обстояло проще: ее адрес был известен Карине. Семья Воронко жила в загородном доме, элитном, но не откровенно роскошном. Тут даже не было охраны, только автоматический шлагбаум, который поднимался при использовании специальной карточки. У Дамира и Севера такой карточки не было, поэтому машину они оставили у дороги, а дальше направились пешком.

Север был неразговорчив, что-то определенно тревожило его, не давало сосредоточиться на расследовании. Дамир от вопросов воздержался, он и не претендовал на звание знатока человеческих душ. Ему так было даже удобней.

Дом Воронко они нашли без труда, позвонили в звонок у калитки, связанный с домом. Ответа не последовало — и это было несколько странно. Карина упоминала, что ее подруга не работает и почти все время сидит дома с детьми.

— Может, с дочками гуляет? — предположил Дамир.

— Такие, как она, только по двору и гуляют! Точнее, дети гуляют, а мамаша красит ногти. Думаю, здесь она, просто по телефону заболталась.

Повторный звонок ситуацию не исправил. Пока Дамир раздумывал, как быть, Север подошел вплотную к калитке и, просунув руку сквозь прутья, стал возиться с замком.

— Что, собственно, ты делаешь? — удивился Дамир.

— Решаю проблему. У меня в одном из домов похожий замок, я знаю, как он открывается.

— Хм. Почему ты знаешь, как вскрывается замок в твоем собственном доме?

— Потому что я не всегда знаю, где потерял ключ, — фыркнул Север. — Вскрытие замка — знание более универсальное, потому что он остается на месте независимо от того, насколько я пьян.

— У вас с Алисой схожий взгляд на закон, вы бы сработались.

— Только если бы наше общение было строго дозированным. Иначе один из нас обязательно убил бы другого.

Насчет своих умений Север не обманул: замок открылся до того, как они смогли привлечь внимание соседей. Правда, попасть внутрь дома будет не так просто, но Дамир пока не терял надежды, что им откроют.

Как только они подошли к двери, стало ясно, что ситуация мирной уже не будет. С той стороны слышался отчаянный детский плач — и ни одного взрослого голоса в ответ.

Вряд ли Дина была настолько горе-мамашей, чтобы бросить рыдающих детей. Скорее всего, у нее была веская причина игнорировать их.

Север осторожно повернул ручку, и дверь открылась. В доме было светло, пусто и спокойно — за исключением этих рыданий.

— Очень похоже на ловушку, — отметил Дамир.

— Дети-то в ней использованы настоящие!

— Нам лучше позвонить в полицию, а потом идти за ними.

— Так проект же пострадает! — возразил Север. — Сами справимся!

— Слушай, при чем здесь вообще проект? Мы говорим о жизнях детей!

Однако Север не собирался его слушать. Он прекрасно понимал, что Птицелов мог устроить тут западню, но был достаточно самоуверен, чтобы не обращать на такое внимания. Дамиру пришлось следовать за ним, чтобы прикрыть его при необходимости.

Движения в доме не было, как не было и толпы вооруженных головорезов. Плач доносился из комнаты, которая, судя по рисункам на двери, была детской. Эта дверь сейчас была наполовину открыта, детские голоса звучали громко, испуганно, отчаянно.

Север и на этот раз двигался без особых раздумий. Он хотел распахнуть дверь, но что-то ему помешало.

— Да не пори ты горячку! — не выдержал Дамир. — Что если там бомба за дверью лежит?

— Тогда уже рвануло бы, и мы бы не успели ни о чем пожалеть.

— Это сомнительный аргумент!

— Но мы же живы! А вес за дверью… он какой-то странный! Как будто не на полу, а на самой двери.

Его описание, поначалу показавшееся странным, оказалось пугающе верным. На ручку двери было подвешено мертвое тело.

Судя по всему, это была хозяйка дома, та самая Дина, которую они искали. Молодая, ухоженная, одета по-домашнему — в спортивный костюм из мягкой ткани. Похоже, она никуда не собиралась идти, когда ее поймали и казнили.

Хотя кто-то другой подумал бы, что произошло самоубийство. Шея жертвы была сдавлена петлей ремня, закрепленного на дверной ручке, тело повалилось на колени, неспособное окончательно упасть. Лицо сохранило все признаки удушения: глаза навыкате, прикушенный язык… И это было ошибкой преступников.