Отсос - Стюарт Хоум

Новые участники потасовки буквально алкали крови, и нигилисты отошли, дав возможность местным в буквальном смысле растоптать троцкистов. Прямое насилие применялось этой публикой совершенно без разбора – активисты Рабочей Лиги, потерявшие сознание, был избиты не менее зверски, чем кучка боевиков, все еще находившихся в сознании.

С успехом завершив свою миссию, погромная команда повернула назад к побитому фордовскому микроавтобусу. Впереди было еще столько работы! В тот же день предстояло разнести печатный пресс Рабочей Лиги, рядом с Уэлл-Стрит, и церковь Спиталфильдс. Тем не менее, никто из нигилистов не роптал по поводу загруженного графика, так как нет ничего лучше для поддержания духа, чем сжечь дотла дом или разворотить ценное оборудование! Сортирный Рулон Бэйтс был на седьмом небе от счастья и единственное, о чем он сожалел, было то, что Майк Армилус не был рядом и не мог насладиться действием вместе с ним. Очень жаль, что генералиссимус Союза Нигилистов был завален бумажной работой, ему бы понравилась та конфронтация, которая возникла по всему восточному Лондону!

Майк Армилус провел весь день, работая с заказами на издания, которые предлагались через книжный клуб «Книжные Услуги Нигилизма». В последнее время заказы так и сыпались. Маленькое предприятие стало очень рентабельным и, если бизнес будет расти теми же темпами, то скоро Армилусу придется нанять постоянного помощника. Тогда единственное, что ему надо будет делать самому – это обналичивать чеки и заниматься редакторской работой.

Можно сделать целое состояние, выбирая самые сочные куски из революционной литературы, и публикуя их в виде брошюр под сногсшибательными новыми названиями. Так называемая радикальная читающая публика требовала не интеллигентного или логического теоретизирования, а насилия и сенсаций. Большинство обитателей политических задворков были готовы платить немерянные деньги за экстремистскую риторику, подаваемую легко перевариваемыми кусками. Майк заполнил эту нишу, и, по сути, Союз Нигилистов существовал, как рекламная вывеска для его успешного печатного бизнеса. Однако при удачном стечении обстоятельств и воображении, этот бизнес смог бы субсидировать мировую пролетарскую революцию, единственной целью который было бы наслаждение без границ.

Армилуса потрясло сообщение по радио о том, что полиция Сассекса арестовала Быстрого Ника Картера. Он вынул из холодильника банку пива «Стелла» и одним глотком выпил половину. Несмотря на то, что пиво было холодным, оно согрело Майка и подняло его настроение. После некоторого размышления он решил, что ситуация не так уж и плоха – у Картера в тюряге будет масса времени для писания, да и судебное разбирательство сделает ему рекламу. Без сомнения, огромная армия кретинов, подсаженных на журналистские гиперболы, поставит всю поднимающуюся волну революционного насилия, связанного с Быстрым Ником, в заслугу Классовой Справедливости, но многие из тех, кто в результате такой подачи новостей стечется в КС, быстро устанут от говноедства Стива Драммонда, и со временем найдет дорожку в Союз Нигилистов.

Армилус опять принялся за работу, засовывая в конверт тексты Сореля, Штирнера и Нечаева. Удивительно, заказы приходят изо всех уголков страны, вот этот совсем из глубокой деревни! Майк взял в руки брошюру Лафарга и тут раздался стук в дверь.

– Ну, Тина, проходи, – сказал Армилус, проводя ее через кухню и думая о том, каковы его шансы залезть к ней в трусы.

– Вот, пожалуйста, – сказала Тина, кладя папку на кухонный стол, – новые тексты.

– Отлично, – развязным тоном сказал Армилус. – А теперь расскажи про арест Ника.

– Что? – жалобно воскликнула Лиа.

– По радио недавно прошло информационное сообщение о том, что сассекская полиция арестовала Картера. Ты что, этого не знала?

– О, нет, нет, нет, нет! – всхлипнула Тина, перед тем как разрыдаться.

– Да ладно, все не так уж плохо, – заметил Майк, после чего выдержал длинную паузу. – По крайней мере, его не убили полицейские снайперы.

– Что ты собираешься по этому поводу предпринять? – Лиа заскрежетала зубами.

– Не знаю, вот, выпей пива, – пробурчал Армилус, доставая из холодильника две банки «Стеллы».

Они сидели и пили молча. Майк размышлял на тему, почему женщины всегда такие охренительно сентиментальные. Картер парень жесткий, такой может сам о себе позаботиться. Тем не менее, Армилусу девушку было жаль. Если он только сможет придумать какой-нибудь план побега для Ника, пусть совсем безнадежный, то от этого Тине полегчает. Если бы не девушка, то, как только у Майка прошел бы первый шок от ареста Ника, он бы неизбежно отнесся к такой ситуации, как к возможности разбогатеть, которая дается всего раз в жизни. Боже ты мой, у него нет причин чувствовать себя виноватым в том, что случилось – кто, как не он прятал Картера в своей кенсингтонской квартире и потом регулярно давал беглецу возможность заработать в обмен на небольшие фрагменты политической прозы!

Инспектор Ньюман пребывал в радостном настроении. Он победил! Анархистская опасность миновала. Быстрый Ник Картер был привязан к стулу внизу. Теперь, когда подлец у него в руках, он заставит его страдать. Во время первого допроса инспектор был мягок, но, набив желудок жирным дерьмом, которое подавали в полицейской столовой, он почувствовал в себе настоящую жестокость. Ньюман допил остатки чая с плавающими чаинками, поднялся и прошел в звуконепроницаемую комнату для допросов.

– Так вот, пизда ты этакая, – инспектор с оттяжкой ударил Картера в живот), беседовал с ним в таком стиле вот уже несколько часов), – ты подпишешь признание или будешь мне здесь крутого строить?

– Мне… – выкашливал Ник, глотая воздух. – Мне нечего сказать до тех пор, пока я не увижу адвоката.

– Адвоката! – загоготал Ньюман, надевая медный кастет на правую руку, – если ты немедленно не подпишешь признание, единственным человеком, которого ты увидишь, будет, еб твою мать, доктор!

– Я хочу адвоката, и мне надо сделать установленный законом телефонный… – Картер так и не закончил предложение, потому что Ньюман сжатым кулаком врезал ему по рту. Послышался вызывающий тошноту хруст ломающейся кости и через несколько секунд Ник уже выплевывал сгустки крови и остатки трех зубов.

– Может я и не прав, – согласился полицейский. – Думаю, ты увидишь не только доктора, там еще будут дантисты, сестры и хирурги.

– Да, – Картер все еще не сдавался, – а ты увидишь адвокатов. Тебе никогда не удастся навесить на меня эти обвинения, потому что я невиновен! Как только я получу адвокатскую поддержку, я тебя засужу на полную катушку. Только представь, за что тебя посадят – незаконный арест, незаконное задержание и нанесение телесных повреждений. Тебя объявят банкротом, и ты потеряешь все, от дома до своей вонючей работы!

– Можешь строить из себя крутого сколько угодно, – бахвалился Ньюман, – к тому времени, как ты отсюда выйдешь, ты вылижешь мне задницу и поцелуешь мои сапоги. Я уже видывал таких как ты – латентных психопатов, которые думают, что они крутые, но не было еще ни одного, блядь, мудака, которого бы я не сломал. Ты меня не испугаешь, ползучий ты, блядь, кусок говна. Я не садист, но я научу тебя понимать, что такое боль.