Хроники искателей миров. Город заклинателей дождя - Томас Тимайер

Первый шаг - всегда самый трудный.

Этой жизненной мудростью отец напутствовал семилетнего Макса Пеппера, впервые отправляя его в школу. Бог весть, почему он вспомнил об этом именно сейчас.

Макс с огромным усилием поднял ногу и поставил ее на узкий карниз. При этом пригоршня щебня и пыли посыпалась вниз. Он проследил взглядом за полетом камешков, пока они не исчезли в тумане пропасти, и его замутило.

- А теперь просто сделайте это, - услышал он позади себя Уолкрис. - У нас не так много времени. И чем дольше мы проторчим здесь, тем выше вероятность, что нас обнаружат. Соберитесь с духом и вперед!

Словно для того, чтобы подкрепить свои слова действием, мисс Стоун слегка потянула конец веревки, которая, словно пуповина, соединяла ее и редактора.

- Не торопите меня, - огрызнулся Макс. - Для начала мне необходимо немного привыкнуть к высоте. В конце концов, не каждый день сотрудникам «Глобал Эксплорер» приходится карабкаться по скалам на высоте трех километров!

- Не стоит смотреть вниз. Лучше повнимательнее смотрите себе под ноги, - прозвучало сзади. - Этого будет вполне достаточно. Ну же, вперед!

Макс собрался с духом и сосредоточился на каменном карнизе. На вид он был довольно надежным, если не считать нескольких трещин, через которые легко можно было просто переступить. Гранит - прочная порода и выдерживает значительный вес. Полуметровой ширины уступа вполне достаточно, чтобы сохранять равновесие.

В детстве он с легкостью балансировал на бревне, чему помогало развитое чувство равновесия. Препятствия, перед которыми его друзья пасовали, казались ему чепуховыми. Правда, тогда до земли было совсем близко, хотя в воображении они с приятелями преодолевали головокружительные пропасти и бурные водопады. Тот, кто срывался, считался погибшим и выбывал из игры.

Макс вздохнул. Кто бы мог подумать, что эта детская забава однажды обернется для него реальностью.

Вдобавок ко всем прочим несчастьям, поднялся ветер. Он раздувал его куртку, бросал пыль в глаза, ерошил волосы. Ни о чем не думать, убеждал себя Макс, сосредоточиться на участке карниза в двух метрах впереди - и все. Это единственное, что в данную минуту должно тебя занимать. Первый шаг, как известно, самый…

Эту фразу он беспрестанно повторял в уме, а сам, прижавшись спиной к каменной стене и цепляясь за малейшие выступы, медленно продвигался по узкому выступу. Примерно так, боком, движутся по песку после отлива крабы. Главным недостатком такого способа была необходимость все время смотреть влево. От этого затекала шея и ломило между лопатками. В конце концов он оглянулся и с удивлением обнаружил, что преодолел уже больше пятидесяти метров.

- У вас отлично получается, - подбодрила его Уолкрис, которая легко шла по карнизу в двух шагах позади. - Видите вон тот кустик? Это наша цель.

В это мгновение высоко вверху раздался пронзительный крик.

Подобного звука Максу никогда не доводилось слышать. Высокий, пронзительный, полный сатанинской злобы. От него буквально волосы вставали дыбом.

Крик прозвучал еще дважды, и его отголоски канули в пропасть. Казалось, даже ветер затаил дыхание. Макс обвел взглядом окрестности.

- Господи, что это было? - с ужасом спросил он.

- Кто угодно, только не человек, - ответила Уолкрис. - Животное, но такое, о котором я понятия не имею. А я многое повидала, поверьте на слово.

- Мне почудилось, что эта тварь недовольна нашим вторжением на ее территорию.

- Боюсь, все обстоит как раз наоборот. - Уолкрис продолжала следить за стеной обрыва над их головами. - Если я не заблуждаюсь, мы с вами сейчас занимаем первую строчку в ее сегодняшнем меню.

Очень медленно, чтобы не потерять равновесие, женщина вытащила из набедренной кобуры кольт.

- Вперед, - скомандовала она. - Давайте-ка живо убираться отсюда.

Макс тем временем пытался справиться с паникой. Только не потерять концентрацию, уговаривал он себя. Один неверный шаг, одно необдуманное движение - и долгий полет вниз. Кошмарное положение. Бездонная пропасть внизу и неизвестный враг вверху - хуже не придумаешь.

Но когда скрежещущий визг раздался уже ближе в сопровождении другого, скрипучего и ритмично повторяющегося звука, ему пришлось изменить свое мнение.

Тяжелый запах ударил в ноздри Макса. Или это обман чувств, или здесь действительно пахнет чесноком? Кажется, ему уже приходилось слышать этот запах, когда он наклонился над останками громадного мертвого насекомого на покинутой стоянке экспедиции Гумбольдта…

Макс Пеппер снова обернулся к спутнице - и его глаза расширились от ужаса. В лучах восходящего солнца сзади к ним приближалось чудовищное шестиногое существо…

…Человек-птица медленно поднялся с колен и выпрямился. Он снова раскинул руки и опустил голову, словно в глубокой задумчивости.

- Что ты ему сказала? - одними губами шепнул Оскар.

- Сама точно не знаю, - ответила Шарлотта. - Он начал цитировать одну очень древнюю поэму. Сильвия Амарон пересказывала мне всю эту историю еще в интернате. Честно говоря, я поняла только наполовину. Речь в ней идет о борьбе сил солнца и ветра. О солнечной королеве, которая скитается по морям, постепенно растрачивая свои жизненные силы. И только по последним двум строкам я поняла, откуда этот текст, и подумала, что, возможно, не случится ничего плохого, если я тоже прочту строчку-другую.

Она смущенно улыбнулась, словно извиняясь.

- Похоже, ты попала в десятку, - ухмыльнулся Оскар.

- Поживем - увидим, - ответила Шарлотта.

Жрец развязал тесемки на подбородке и снял свою маску. Под ней обнаружилось лицо очень пожилого и умудренного жизнью человека с курносым, слегка приплюснутым носом и живыми темно-карими глазами. Широкий рот с тонкими губами сложился в легкую улыбку. Это лицо являло собой полную противоположность внушающей ужас маске.

- Инти к’анчай, - произнес жрец, указывая на волосы девушки. - Инти к’анчай…

Гумбольдт недоуменно взглянул на Шарлотту.

- Что это значит?

- Я думаю, он имеет в виду цвет моих волос, - пояснила она. - Эти слова можно перевести как «солнечный свет».

- Ты уверена?

- Далеко не на все сто, - Шарлотта заколебалась. - Со мной вечно так. Когда мне приходится изучать какой-то язык, я запоминаю совсем не то, что требуют мои учителя.

- Во всяком случае, начало многообещающее, - ученый решительно выпятил подбородок. - Но мы обязаны добиться большего. Сейчас самое время использовать лингафон. Скажи-ка, племянница, а твоих языковых дарований хватит на то, чтобы попросить вернуть нам наши сумки и рюкзаки?

- Я попробую, но обещать ничего не стану.

- Что вы собираетесь предпринять? - спросил Оскар.