Украина - противостояние регионов - Александр Широкорад

Что же касается произведений на «мове», напечатанных кириллицей, то в 1862 г. их никто и не думал запрещать.

Между прочим, больше всего возмущались деятельностью галицийских «пьемонтцев» сами малороссы. Так, в мае 1875 г. бывший член киевской громады, богач и консерватор Михаил Юзефович направил в Петербург петицию, в которой утверждал, что украинофилы превратились в подрывную организацию и ведут среди крестьян пропаганду независимости Украины. В довершение он добавлял, что украинофилы распространяют антироссийскую агитацию в Галичине и что все их движение — не что иное, как австро-немецкий заговор.

Император Александр II, обеспокоенный поступающими к нему сведениями о деятельности «пьемонтцев», приказал создать специальную комиссию, в которую вошли министр внутренних дел Тимашев, шеф жандармов Потапов, министр народного просвещения граф Дмитрий Толстой и тайный советник из Киева М. Юзефович как эксперт.

В результате работы этой комиссии был подготовлен указ, подписанный Александром II 18 (30) мая 1876 г. в немецком курортном городке Эмсе, откуда и взялось его название.

Об Эмском указе Грушевский писал: «...весной 1876 года вышел указ, направленный против украинского слова вообще... Уже сами по себе эти запрещения были очень тяжелы, а вдобавок цензура от себя еще усердствовала, и некоторое время украинские книги вовсе не пропускались и появлялись только случайно, вследствие какого-нибудь недосмотра. Происходили при этом всяческие курьезы: вычеркивались украинские слова из рассказов, писанных по-русски; на концертах украинские песни разрешались к исполнению под условием, чтобы текст был переведен на русский или французский языки и т. п.»[112].

Историк-националист Д. Дорошенко заявил, что этот указ «про абсолютну заборону украïнського письменства» [«про абсолютный запрет украинской литературы»]. Еще более истерично об Эмском указе высказываются нынешние незалежные историки.

Увы, это все сплошная ложь, как и вся идеология «украинствующих». Содержание указа 1876 г. таково:

1) Не допускать ввоза в пределы Империи, без особого на то разрешения Главного Управления по делам печати, каких бы то ни было книг и брошюр, издаваемых за границей на малороссийском наречии.

2) Печатание и издание в Империи оригинальных произведений и переводов на том же наречии воспретить, за исключением лишь: а) исторических документов и памятников и б) произведений изящной словесности, но с тем, чтобы при печатании исторических памятников безусловно удерживалось правописание подлинника; в произведениях же изящной словесности не было допускаемо никаких отступлений от общепринятого русского правописания, и чтобы разрешение на напечатание произведений изящной словесности давалось не иначе, как по рассмотрении рукописей в Главном Управлении по делам печати.

3) Воспретить также различные сценические представления и чтения на малороссийском наречии, а равно и печатание на таковом же текстов к музыкальным нотам.

В 1881 г., когда министром внутренних дел был граф Игнатьев, администрации губерний был разослан циркуляр, вносивший некоторые изменения и дополнения в правила 1876 года. В нем после перечисления приведенных выше трех пунктов указанных правил говорилось: «Ныне Государь Император Высочайше повелеть соизволил:

1) Пункт 2-ой правил дополнить пояснением, что к числу изданий, которые дозволяется печатать на малороссийском наречии, прибавляются словари, под условием печатания их с соблюдением общерусского правописания или правописания, употреблявшегося в Малороссии не позже XVIII века;

2) Пункт 3-ий разъяснить в том смысле, что драматические пьесы, сцены и куплеты на малороссийском наречии, дозволенные к представлению в прежнее время драматическою цензурою, а равно и те, которые вновь будут дозволены Главным Управлением по делам печати, могут быть исполняемы на сцене, с особого каждый раз разрешения Генерал-Губернаторов, а в местностях, не подчиненных Генерал-Губернаторам, с разрешения Губернаторов, и что разрешение печатания на малороссийском наречии текстов к музыкальным нотам при условии общепринятого русского правописания предоставляется Главному Управлению по делам печати, и

3) Совершенно воспретить устройство специально малорусских театров и формирование трупп для исполнения пьес и сцен исключительно на малороссийском наречии».

А что, собственно, в Эмском указе и циркуляре Игнатова ужасного? Требуется соблюдение русского правописания? Так это требование касалось всех областей России. У поморов был свой говор, у нижегородцев — свой, и т. п. И что теперь, каждая область должна была иметь свое правописание? Тем более что в Полесье селяне говорили на одном диалекте, на Полтавщине — на другом, в Галиции — на третьем.

Кстати, а как вопрос об использовании местных диалектов в 1876 г. решился в просвещенных странах Западной Европы?

К 1876 г. ситуация с региональными языками в большинстве западноевропейских стран была куда более сложной, нежели в России. Так, в объединенной Германии имелись десятки диалектов, которые различались между собой куда больше, чем великорусский говор, черниговско-северский, полтавско-черкасский и другие местные диалекты. До сих пор в Германии различают Хохдейч (Hochdeutsch) и Нидердейч (Niederdeutsch), то есть верхнегерманский и нижнегерманский языки. Каждый из этих языков имеет десятки диалектов, например, баварский. Если верить германской прессе, то остальные немцы и сегодня с трудом понимают баварцев. Я уж не говорю о том, что к 1876 г. на востоке Германии среди крестьян сохранялись и древнеславянские языки, которые окончательно исчезнут к 1914 г.

Германское правительство с начала 70-х годов XIX века принимает самые решительные меры по ограничению использования местных языков. Унифицируется правописание, в государственных учреждениях, армии, школах и университетах используется лишь один официальный диалект германского языка. Следует заметить, что в Германии к тому времени была конституционная монархия, и влияние Рейхстага было очень велико. Но большинство депутатов поддержали действия правительства, направленные на консолидацию страны.

Ну а теперь перейдем к Франции. С легкой руки бездарных советских историков 99,9% населения Российской Федерации считает, что во Франции все и всегда разговаривали по-французски. Ну а на то, что в романе Дюма д'Артаньян и де Тревиль могли разговаривать между собой на гасконском языке, непонятном Атосу и Портосу, обыватель как-то не обращал внимания.

На самом деле в Средние века на территории нынешней республики Франция коренное население использовало десятки местных языков. Так, например, в Бретони разговаривали на особом бретонском языке, относящемся к кельтской языковой группе и очень близком к языку древних галлов. В 1491 г. Бретонь из независимого герцогства превратилась в провинцию Франции. С этого времени начинается принудительное насаждение французского языка. Речь идет о языке германского племени франков, который стал к VIII веку господствующим в районе Парижа. В 1539 г. король Франциск I издал эдикт Виле-Коттере, которым обязывал все юридические акты и иную деловую документацию королевства вести исключительно на французском языке.