Песнь феникса - Инна Андреевна Бирюкова

не понимаю. Я цела и невредима, будто и не было ничего!

А одежда! Длинное, до пят (босых, кстати!) одеяние из какого-то легкого, почти прозрачного – явно на грани приличия – материала, абсолютно белое, с притягательной золотой строчкой по швам и вышитыми тонкой золотой же нитью узорами. Рукава широкие, как крылья птицы. На талии прихвачено пояском. По летнему времени – то, что нужно. Непонятно только, лето здесь или нет… Вроде тепло. Умеренно так, без удушающей жары…

– Уже проснулась? – прервал мои размышления мягкий, приятный голос.

От неожиданности я дернулась, пошатнулась и едва не рухнула за борт, однако в бок меня как будто подпихнула воздушная подушка, помогая устоять на ногах. Я обернулась, но ничего не увидела. Магия воздушной стихии наивысшего порядка. Удерживать над землей такую махину – целый дом, разве что с колоннами вместо стен! – да еще и размениваться при этом на магические пассы, не давая мне упасть – это, с моей точки зрения, мощно. По правде, это мощно с любой точки зрения.

– Я в запредельном мире?

– В какой-то степени да, – навстречу мне шла женщина, невероятно прекрасная. В таких же легких одеждах и так же, как и я, босая. Это, наверное, здесь мода такая. Волосы ее крупными тяжелыми золотыми кудрями стекали по совершенной открытой спине ниже тонкой осиной талии. Кожа испускала то же свечение, что наполняло все вокруг. И цвет у нее был… как у золотого песка, она даже поблескивала иногда так же. Глаза женщины были какие-то странные. Но я так и не поняла, почему.

– Что значит в какой-то степени?

– Для твоего мира, в котором ты родилась и выросла, этот мир запределен. Для тебя это теперь новый дом.

– Значит, я все-таки умерла?

– Конечно нет, глупышка! Духи бестелесны, а ты при теле. Разве не видишь?

– Вижу, – тупо кивнула я. – Но ничего не понимаю.

– Я забрала тебя из разрушающейся башни сюда.

– Забрали?

– Телепортировала.

– Вы за мной следили? Как иначе вы узнали, что я там?

– Я объясню. Сила, попавшая к тебе по ошибке, – это моя сила. Сила Феникса.

– А вы – Феникс? – не поверила я. – Это же сказки!

– Ну не совсем. Люди, конечно, много привирают. Например, изображают меня огромной огненной птицей, сгорающей, умирая, и возрождающейся из пепла. На самом деле, я просто живу так долго, что человеческому разуму сложно это понять.

– Ну почему же, мы прекрасно понимаем, например, что драконы живут сотни лет… Да и другие магические существа тоже…

– Я живу во сто крат дольше драконов. Я наблюдала за сотворением этого мира и других миров. Но дело не в этом. Дело в твоей силе, которая на самом деле моя. Разумеется, крошечная ее часть, но все же и ее слишком много для вашего мира. Она создает неравномерность и медленно разрушает его.

– Так что же мне делать? Убиться вы мне не дали, сила ваша разрушает мир. А мне как дальше жить?

– Очень просто. Ты останешься здесь, со мной. Проживешь счастливую жизнь, состаришься и умрешь. В покое, сытости и безопасности.

Я снова взглянула вниз.

– Почему так пусто? Ни людей, ни зверей, ни птиц.

– Сила слишком велика, – с грустью объяснила женщина. – Никто не может прижиться рядом с ней. Мой мир пуст, но зато он весь принадлежит мне. Теперь и тебе, конечно, тоже.

– Вам, наверное, очень одиноко.

– Мне спокойно. Везде, где есть жизнь и люди, покоя не найти.

– А если я не захочу оставаться?

– Девочка, ты должна понять, что я не зазнавшийся мальчишка по имени Зэйрин. Тебе придется мне подчиниться, ведь мое слово – здесь закон. Главное, пойми – это единственный выход. Вернешься – погубишь всех, кого любишь. Всех, кого знаешь, кем дорожишь, кого считаешь другом. Никого не станет. И твоего мира не станет тоже.

Она говорила это спокойно, словно объясняя прописные истины неразумному младенцу. И вообще, впечатление Феникс производила самое положительное, но…

– Я все понимаю, девочка. Однако любовь забудется, воспоминания – хорошие ли, плохие – сотрутся из памяти. Время все вылечит, и ты проживешь со мной счастливую жизнь в несколько раз более длинную, нежели жизнь простого смертного. Подожди, не перебивай меня. Я наблюдала за тобой с самого твоего рождения, я знаю все о тебе, твоих друзьях и муже. Вы так быстро обвенчались… Как ты думаешь, была бы ты нужна ему без своего дара? Он совсем не похож на пылкого влюбленного юношу. Гораздо более он походит на умного, расчетливого воина. Зэйрин назвал тебя козырем. Возможно, и Ян Роутэг решил, что не плохо было бы иметь в рукаве такую карту? И умело ее разыграть при случае.

Признаться, когда негодяй Зэйрин вел подобные речи, мне было откровенно начхать. Он злодей. Ему положено врать, юлить, манипулировать, заставлять усомниться в близких. Но когда то же самое повторяет настолько древнее, настолько мудрое существо… В общем, я почувствовала жгучее желание немедленно вернуться домой и учинить кое-кому ужасающе грандиозный скандал.

Феникс говорила еще что-то, но у меня уже зашумела в ушах кровь. И я точно знала, что это плохой знак. Потому что дальше будет…

Истерика. Что, кстати, для меня большая редкость. Но допекли. В конце концов, я хрупкая девушка, а не закаленный сражениями и лишениями вояка. И пореветь мне еще в логове Ковена хотелось, но там все как-то было некогда, да и не с руки… А тут – долгая «счастливая» жизнь под заботливым крылом женщины-птицы. Рыдай – не хочу, хоть до глубокой старости.

– Я не поняла, – недоуменно прервалась на полуслове Феникс. – Это ты так радуешься?

– Да не радуюсь я! Я страдаю! Не нужна мне ни сила ваша, ни ваш мир, ни такое пресное спокойное существование!!! Я домой хочу! К мужу! Я хочу на него орать, и чтобы он меня потом утешал! Неужели это непонятно?! – я обессилено села на пол и спрятала лицо в коленях, голося, как обиженный ребенок.

– То есть, ты отрекаешься от дара? – невозмутимо уточнила женщина.

– Отрекаюсь! Отказываюсь! Открещиваюсь! Отступаюсь! Не хочу я его, на кой он мне сдался?! От него же только проблемы одни-и-и-и!!! – глаза обожгло, словно огнем и из них рекой хлынула новая порция слез.

– Замечательно! – Феникс хлопнула в ладоши, звонко рассмеялась и, присев передо мной, аккуратно смахнула со щеки слезинку. – Смотри!

Плакать мне уже поднадоело, поэтому я покладисто приоткрыла глаза и посмотрела. На указательном пальце женщины весело поблескивала одна-единственная слезинка. Одна, но какая! Капля жидкого золота, ей-ей! Неужели, это я ее… выплакала?! Капля, как живая, растеклась по сияющей коже тонким слоем и впиталась в нее, не оставив и следа.

– Эт-то ч-что? Эт-то ч-чего? – залепетала я и начала активно тереть глаза. Слезы размазывались по лицу и рукам. Самые обычные – я проверила.

– Моя сила, – Феникс просто-таки лучилась удовольствием. – Со слезой она в тебя вошла. Со слезой должна была выйти. Все очень просто. Прости, пришлось немного на тебя надавить, ты все никак не хотела рыдать. Тем более без добровольного, искреннего отречения ничего бы не вышло. Знатно я тебя напугала?

– Знатно, – честно призналась я. – У меня руки до сих пор трясутся. И коленки. И вообще.

– Успокаивайся. Теперь уже тебе точно бояться нечего.

– А раньше было чего?

– Конечно было. Теперь тебе уже пора отправляться. Время, конечно, здесь течет медленнее, чем в твоем мире, но, думаю, твои друзья уже и так достаточно за тебя переживали.

– Мои друзья? Они меня ищут?

– Конечно, ищут. Но моя сила окутала тебя словно коконом, не пропуская сигнал. Они там уже с ног сбились… А маячки, что на тебе Ян поразвешивал, сила сожгла вместе с заклинанием Тоноклафа, которым он пытался ее блокировать. Знал бы он, что пытается сдержать, – и пробовать не стал бы, – вдруг усмехнулась она.

– Погодите, я не могу уйти. Я же от любопытства с ума сойду! Расскажите мне, что произошло, хоть в двух словах! Ну пожалуйста!

– О, люди! Я дважды спасла тебе жизнь, а тебе все мало! И, конечно, тебя не волнует то, что я не люблю долгие беседы. Я и так наговорилась сегодня с тобой на год вперед.

– Почему дважды? – поинтересовалась я, присаживаясь за появившийся