Невеста Повелителя ирлингов. Дневник моего сна - Франциска Вудворт

– Пятнашки?! – уставился на меня Крон и два его сына в придачу.

– Слушайте, это вообще-то ваша вина, – обвиняющим тоном произнесла я. – Заняться у вас нечем. Мне стало скучно гулять по парку. Тут ребята предложили подурачиться в воздухе. Какие проблемы?! Имеете что-то против игр молодежи? – спросила я, коварно намекая, что он уже в это число не входит.

– Желаешь поиграть? – полыхнул глазами Крон, почувствовав завуалированное оскорбление.

– Спасибо, наигралась. Есть хочу, – заявила я и, посмотрев на парней, добавила: – Желательно бифштекс… с кровью. – Даже мне самой моя улыбка, что скользнула по губам, не понравилась. Парни ее тоже оценили, как и намек.

– Вы не проводите? – перевела я взгляд на Крона. Тому ничего не оставалось, как предложить мне руку. Когда я уходила, то спину мне сверлили два недоуменных взгляда. Не-е-т, мальчики, сдавать я вас не буду. Я вашим воспитанием сама займусь!

– И как это понимать? – произнес Мариус. Новая фаворитка отца сбивала с толку нестандартным поведением. Вместо того чтобы удариться в слезы, нажаловаться и просить наказать обидчиков, она их выгородила.

– Что мы с тобой просчитались, и нам придется разгребать последствия, – заметил Таурониэль.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сам подумай! Она явно не молодое мясо на одну ночь. Ты крылья ее видел? Я, например, такие вижу впервые, – признался он. – Зубастая девочка, – отнял он от уха платок, проверяя, остановилась ли кровь.

– Я слышал, что его не было сутки, и никто не знает, где пропадал. Вернулся уже с ней. – Тот факт, что ее поселили в смежных покоях, он озвучивать не стал. Именно это послужило толчком к тому, что они решили поставить на место нахалку. Их задело, что какой-то девке выделили покои, какие по праву должна занимать лишь жена.

Таурониэль опять прижал к уху платок. Надо же, как она его приложила. Девчонка с характером. А девчонка ли? Если у нее крылья, то возраст может быть не столь юным, как внешность. Но у нее они прозрачные! Невероятно, но факт. Где же отец откопал ее?

– Ты заметил, что она подчеркивает между ними дистанцию, а он обращается на ты?

– Думаешь, они еще не любовники? – нахмурился Мариус.

– Да какая разница! Ты задумайся о том, где он ее поселил. Даже если еще нет, то это ненадолго.

– Бесстрашная, стерва! Ты ее улыбку напоследок видел? – в голосе прозвучало невольное уважение.

– Братец, даже не смотри! Тебе за нее отец не только крылья оторвет, но и все остальное, – хмыкнул Таурониэль. Вообще, происходило невероятное. Впервые они разговаривали больше двух минут и обходились без взаимных оскорблений. – Чувствую, что что-то происходит, о чем мы не знаем, и мне это не нравится, – поделился он.

– Спешно готовятся к приезду гостей. Отец собирается сделать какое-то объявление.

– Думаешь, женится?! – нахмурился Таурониэль.

– Тогда бы было объявление о свадьбе и приглашение гостей, а так… У меня неприятное чувство, что от нас что-то скрывают.

Таурониэль хотел по привычке съязвить, что может чувствовать его тупой братец, но прикусил язык. Внезапно вспомнилось полное презрения лицо светловолосой стервы, когда они пререкались с Мариусом. Лучше промолчать. Происходило нечто непонятное, и в данной ситуации с братом лучше держаться вместе. По крайней мере, на данный момент.

– Давай сделаем так, – предложил Таурониэль, – я прижму всех, кого можно, чтобы выяснить о ней все и что вообще готовится, а ты попробуй наладить отношения с этой девкой и порасспроси ее.

– Почему я, а не ты? Это же на тебя пачками вешаются.

Таурониэль еле сдержался, чтобы не пройтись по тупости братца. Вот в кого он такой? Гениальный тактик на поле боя не видел дальше собственного носа в иных вопросах.

– После того как она прошлась зубками по моему уху, я к ней и близко не подойду.

– Боишься? – с насмешливым удивлением спросил Мариус.

– Она не поверит в мою неожиданную симпатию к ней. А ты ей ничего такого не сделал. Придумай, как ее привлечь. Ну, там тренировку в саду устрой, мускулами поиграй. Женщины любят обнаженное красивое тело. А там, глядишь, и сболтнет тебе что-нибудь лишнее.

– Она говорила, что у нее есть сестра, – вспомнил Мариус, прищурив глаза. – Хотел бы я познакомиться с этой крошкой.

– Я бы так не спешил. А если она такая же зубастая, как и сестричка?

– Я не против, если пару раз укусит.

– Даже самое дорогое?

– Ты о чем? – нахмурился Мариус, и Таурониэлю оставалось лишь беспомощно закатить глаза. Нет, пусть брат мечтает о крошке, а его больше волнуют планы отца, которые вызывают тревогу.

– Не будем терять время. Пойду навещу любовницу Гардиана, камердинера отца. Уж она-то всегда в курсе последних событий.

– Она не кусается? – поддел брат.

– Нет, у нее как раз о-о-чень нежные губки, – произнес Таурониэль, уходя.

* * *

– Занятные у вас сыновья…

– Я с ними поговорю, – процедил сквозь зубы Крон.

– Поздно с ними разговаривать. Воспитывать с детства надо было, – фыркнула я. – Между прочим, а кто занимался их воспитанием?

– Слуги, учителя… – в замешательстве ответил Крон.

– А вы где были? Что-то мне подсказывает, что в вашей семье не принято было выбираться в поход или на пикник.

– Ну, почему, в поход мы ходили, – начал оправдываться Крон. – Как-то гоблины забрались на наши земли, пришлось уничтожить. – Увидев мое вытянувшееся лицо, он понял, что сказал что-то не то.

– Мм… а сколько им тогда было?

– Мариусу сорок пять, а Таурониэлю… шестнадцать. – Увидев мой непередаваемый взгляд, он быстро добавил: – Да там ничего серьезного не было. Мы быстро справились. Да и я с ними пошел лишь потому, что захотел развеяться.

Умереть не встать, семейный отдых по-царски. Что-то мне поплохело. Веселое детство у блондина было. Вспомнив, что старшему уже тогда было сорок пять, я задумалась, а сколько же сейчас? Внешне они выглядели как ровесники, года на двадцать два – двадцать три. Крон на их фоне смотрелся не отцом, а старшим братом.

– А младшему сейчас сколько?

– Сорок два.

Все, держите меня! Что-то с этими долгожителями я себя ущербной чувствую.

– По уму не скажешь, – хмыкнула я, вспомнив их поведение.

– Не обманывайся, Таурониэль хитер и изворотлив.

– Ничего, и не таких обламывали, – тихо произнесла я.

– Что?

– Дружная у вас семья, говорю. – Поняв, что я явно не хвалю, Крон замкнулся и доведя меня до дверей моих покоев, оставил переодеваться к обеду.