Один против Абвера - Александр Тамоников

Ох уж это русское авось! А вдруг не засыплет?

Он ударил на шум длинной очередью, потом вырвал чеку из гранаты, метнул ее, сунул голову в нишу с архивами, съежился, заткнул уши. И ведь получилось, черт возьми! Алексей кашлял в дыму, задыхался. Ударная волна хорошо тряхнула его, но до контузии не довела.

В районе шахты что-то трещало, рушилось. Ломались трубы, вываливалась кладка из стен. Немцы истошно кричали.

Обвалилась часть прохода вблизи шахты. На пути преследователей вырос полноценный завал, который дальше не стал распространяться, имел локальный характер.

Дуракам сегодня везет? Саблин недоверчиво ощупал себя, потрогал мешки с архивами. То-то же. Все свое, как говорится, при себе. Но не тащить же архивы по этому лазу. Это тупо, непосильно, самоубийственно. Самим бы уйти да барона сберечь.

Алексей пополз дальше, одолел пятнадцать метров и снова задумался.

«Если помимо барона кто-то знает о тайнике, устроенном в этой шахте, то этот человек понимает, что к нему можно подобраться и с другого конца. Нет, я точно не дружу сегодня с головой. Тайник должен остаться внутри завалов. Потом можно будет разрыть его. Было бы желание».

Саблин отсчитывал пройденные метры. Еще немного. Он метнул гранату куда-то за ноги. Она покатилась по полу. Алексей подался вперед, распластался, закрыл затылок руками.

На этот раз все прошло не так гладко. Взрывная волна ударила по пяткам, прошлась по телу как электрический разряд. Боль в голове была яркой. Его вырвало. Колбаса, съеденная в местечке, выплеснулась на стену. Пошатнулось сознание, и он не сразу пришел в себя. Дышать в дыму было нечем.

Капитан полз, не глядя назад. Там что-то грохотало, падало, сыпалась земля. Ему хотелось надеяться на то, что граната сделала свое дело.

Он догнал свою компанию метров через тридцать. Люди, впечатленные грохотом, прервали движение, ждали. Алексей уперся в чью-то коленку, вскрикнул. Фонаря при нем уже не было, потерял в упражнениях по взрывному делу.

— Это вы, товарищ капитан? — спросил Герасимович. — Вы живы, поздравляем. А чем, если не секрет, вы там занимались? Нас вроде не преследуют. Разрешите перекурить?

— Я вам сейчас перекурю! Лишь бы бездельничать! — Он рухнул плашмя.

Передохнуть стоило. Сердце колотилось как полковой барабан.

Саблин отдышался, перевернулся на спину, кратко рассказал о проделанной работе.

Погони не будет. Но озлобленному противнику ничто не мешает обойти замок, спуститься к реке и встретить беглецов во всеоружии. Если немцы знают про этот выход. Интуиция подсказывала капитану, что один человек точно в курсе.

— Все здесь?

— А куда мы отсюда денемся, товарищ капитан? — Семашко усмехнулся. — Тут даже свернуть некуда.

— Все целы?

— Частично, — отозвался Герасимович. — Ваша группа, товарищ капитан, я, рядовые Лабазник, Ложкин и Потапенко. Раненых нет.

— Что с боеприпасами?

— Лучше бы не спрашивал, — проворчал Черкасов. — Как с деньгами. Какие-то есть, каких-то нет.

— Да ни хрена практически нет, — прямолинейно выразился Герасимович. — Пара гранат, по полмагазина патронов. Еще кулаки, но их мы уже отбили.

Люди нервно посмеивались. Воспоминания о рукопашной каленым железом жгли мозг. Столько товарищей потеряли!.. А на дворе конец войны, между прочим.

«Все эти люди погибли из-за этого проклятого немецкого барона, — мрачно подумал Алексей. — Почти десяток в замке, да еще и у Берегового».

— Как там наш цветочек аленький? — проворчал Алексей.

— Вот скажи, командир, ты о ком сейчас спрашиваешь? Если обо мне, то даже не знаю, что тебе ответить, — проговорил Хомчик.

— Значит, с бароном все в порядке?

— Как огурчик, — подтвердил старший лейтенант. — Он впал в предынфарктное состояние, но я его оттуда вывел. Фон барон потерял дар речи, взамен получил пару качественных фонарей и, кажется, смирился с тем, что жизнь его отныне заиграет новыми красками. Сейчас он яростно чешется, мрачен как Наполеон у Березины.

— Барон, примите мое почтение, — под смех товарищей проговорил Алексей. — И перестаньте, бога ради, чесаться, а то вся шерсть вылезет.

В три часа пополудни впереди забрезжил бледный свет, потом забегали солнечные зайчики. Исчезла кирпичная кладка. Люди ползли по широкой бетонной трубе, сточному коллектору. Проход расширился, появилась возможность обгонять друг друга.

Алексей опережал уставших товарищей. Народ здорово выдохся.

У Олежки Хомчика треснуло стекло в очках. Хорошо, что есть запасные, но к ним еще резинку привязать надо.

Хрипел и отплевывался барон Кляйст. Он был жалок, помертвело скуластое лицо, глаза провалились в черепные впадины. Он перемещался машинально, если тормозил, то получал под зад и продолжал движение.

Труба выходила на склон, покрытый травой. В тальниковых зарослях петляла река. За ней виднелся лес. Все это укрывала небесная лазурь с перистыми облачками.

Рядовой Лабазник первым вывалился наружу, заскользил по склону, стараясь удержаться на ногах. До воды он не добрался. Сверху над трубой, выступающей из склона, похоже, был обрыв. Разразилась пальба. Твари уже ждали!

Лабазник дал маху, за что и поплатился. Пули рвали грязную фуфайку, он извивался под градом свинца — разумеется, недолго. Немцы возбужденно орали.

Тянуть резину смысла не было. Отступать назад, в трубу, туда, где проход перекрыли два завала? Злость снова охватывала бойцов. Жилистый вертлявый Ложкин и приземистый Потапенко, обросший щетиной, уже были наготове. Святое дело — отомстить за товарища!

Они одновременно подались вперед и с вывертом выбросили мощные оборонительные лимонки. Кажется, обе долетели до обрыва, ни одна не покатилась обратно по склону. Бойцы отпрянули, зажали уши. Рвануло так, что дрогнула труба, по ней пошел густой гул.

Красноармейцы выпрыгнули на склон, ударили короткими очередями, экономя патроны. Немцы заорали, отпрянули с кручи. Они не ждали такого, просто стояли над трубой и упражнялись в остроумии. Несколько мертвецов покатились вниз, теряя автоматы.

Герасимович выпрыгнул, примкнул к веселью. За ним посыпались оперативники. Хомчик вытолкнул из трубы полковника немецкой разведки.

Немцев на краю обрыва уже не было. Те, которые остались в живых, схлынули в кустарник. Очевидно, к реке имелся проход от задней стороны замка.

«Сейчас они опять пойдут, — сообразил Алексей. — Слева гуща тальника, узкая полоска песка между водой и кустами».

— На север, вдоль реки!.. Все туда! — выкрикнул Алексей, махая рукой. — Собрать оружие, прикрывать отход!

У мертвецов, свалившихся с обрыва, оружия было больше чем достаточно. Автоматы, магазины к ним, колотушки в поясных чехлах. Бойцы лихорадочно хватали все это, набивали карманы и подсумки.