Тьма, смотри на меня (сборник) - Илья Соколов

Я умудряюсь забить ответный мяч лихим ударом в дальний угол. Фицхук, постоянно оказываясь последним у своих ворот (а значит — условным голкипером), талантливо пропускает и пропускает… Наша хищная блондиночка сейчас бесчинствовать начнёт, уж это точно.

Ясный, красивый день на пустыре рвётся в клочья песчаным смерчем, когда она «прорубает» путь к победе, забивая гол за голом. Соперники как будто безучастны. Мы победили 6: 4, даже не протрезвев.

Она всецело смотрит на меня. И говорит:

— Мы выиграли. Ведь это очень круто!

Фицхук, заполнив радостным восторгом часть пространства, обнимает нас, потом судью — крепки́ объятья лучших…

Тут же (за гаражами), слегка опасаясь проснуться, пьяная и счастливая блондиночка целуется со мной взасос.

Артюр великолепен!

Шеф-повар в строительной каске очень учтив, преклонен и даже застенчив. Он галантно падает в кокон окна, пока мы с Артюром изучаем меню + тигрят. Полосатые хищники, отчаянно рыча, разыгрывают пьесу Шекспира (понять бы ещё — какую именно)…

Я плескаю немного вина в свой бокал. Артюр бессменно думает о снах.

Заказ готов — я принимаюсь за еду. Тигрята доиграли первый акт.

За ближайшим столом (за спиной Артюра) пьёт кофе бесподобная красотка. Я пробую салат, при этом пробуя развеселить её. Она игриво отводит глаза, роняет взгляд себе в чашку.

Артюр, озадаченный моим невниманием, размеренно поворачивается на стуле в сторону этой леди. Он быстро смотрит на неё — она великолепна (намного лучше, чем он сам). Внезапная музыка создаёт романтику в зале нашего ресторана. Артюр хочет показать мне, что он неподвластен красоте.

Я доедаю с ухмылкой. Пригубив сладкого вина, гляжу на трагедизм тигрят в вольере из стекла. Играют очень чётко. Верю!

Моя вера в нынешнюю действительность резко падает в кокон сомнений, когда «наша» кокетливая красавица вынимает оружие из жарко-красного жакета. Она хлещет по официантам из пистолета марки Welrod. Обычный обед подпорчен кошмаром. Похоже, кто-то привёл чужой сон за собой.

Артюр глядит на отражение в окне. Тигрята убежали из вольера, слегка не доиграв концовку пьесы. Мой жёлтый пиджак удерживает жар всего происходящего, пока ужасающая красавица глядит на меня, почти не целясь.

Я улыбнулся ей в глаза. Моя, возможно, лучшая ошибка!

Артюр врубает свет. Кровь болит от рычащего света…

Мы в жутком подвале, мечтаем выйти на балкон. У меня ещё три сигареты в пачке осталось. Гляжу на плакат великолепной леди с пистолетом. Задумываюсь о театральных постановках для животных.

Артюр предлагает сходить в ресторан.

Открываю глаза после чёрной пустыни — на меня пристально смотрит очень симпатичная девушка в белом халате.

— Вы всё-таки проснулись! Наконец-то… — она, по-моему, взволнованна.

Мы с ней в довольно странном кабинете. Ночь. Всё вокруг будто затоплено зеленоватым светом тусклых ламп. Девушка-врач говорит:

— Моё имя Гликерия… Лика, помните?

Я отрицательно мотаю головой. Не помню ничего.

У нас вчера была попойка, что ли?

— Я ваш лечащий врач, — сообщает мне эта белокурая красавица. — Защищаю диссертацию по онейрологии… Вы мой исследуемый. Я изучаю ваши сны. Но мне сейчас мешают это делать…

Она с грустью в голосе говорит:

— Мой старший коллега хочет присвоить себе все материалы исследований вашего уникального случая.

Я говорю, что очень польщён. Она улыбается в ответ на это.

— Чем же я такой исключительный? — спрашиваю я, садясь на кушетке. — Что вы тут со мной проделывали? Опыты какие-нибудь?

Лика пристально смотрит на меня, будто обдумывая — рассказать или нет…

Её глаза цвета неба весной восхищают меня всё сильнее. Она говорит:

— Ваши сны содержат предсказания будущего всей планеты. Всего человеческого рода.

Я говорю с улыбкой: Типа, я новый Нострадамус? Погоду прогнозирую?

— Можно сказать и так, — продолжает Лика. — В своей диссертации я пишу, что сон предопределяет весь последующий день в реальности. А сны в утробе, перед рождением, возможно, предопределяют дальнейшую жизнь человека вплоть до самой смерти, которая также является сном…

Из её прекрасных пояснений я пока так и не понял, во что именно влип.

— На основе содержания ваших сновидений мы научились составлять «планы будущего». Они точны на 96 процентов. То есть — сбывается практически всё.

Дальше эта удивительная блондинка поведала мне, как я своими снами уже предсказал несколько крупных авиакатастроф, которых в итоге удалось избежать. Предвидел множество терактов и серийных убийств в разных странах. Спас сотни жизней. Сделал планету чуть безопасней.

Лика глядит на меня с восторгом. Так, будто я инкрустирован алмазами.

— Но почему я ничего не помню? — спрашиваю её с недоверием. Она пожимает плечами и говорит:

— Быть может, вы сквозь сон впадаете в транс. На вроде самогипноза. После такого вряд ли что-то возможно запомнить. Свои предсказания вы сообщаете, так сказать, не приходя в сознание.

— Я говорю во сне?

Она утвердительно кивает головой. На её лице появляется чудесная усмешка. Которая почти сразу же исчезает. Лика говорит строго:

— Вам нужно бежать отсюда, залечь где-нибудь на дно…

Вот это поворот. Только что я был почти Спасителем, новой надеждой цивилизации, а через минуту меня уже выгоняют куда подальше.

Видя моё удивление, Лика начинает объяснять ситуацию:

— Доктор Гаусэн, мой начальник в этом проекте, собирается передать вас в руки военных или спецслужб. Кто больше заплатит. И поэтому в самое ближайшее время из нашего онейро-центра вас перевезут в какой-нибудь правительственный подвал…

— Плакала тогда ваша диссертация, — говорю я Лике, ухмыляясь.

Девушка явно не разделяет мой иронический настрой на всё происходящее. Она чуть ли не силой «выволакивает» меня из кабинета.

Больничный коридор пугающе пуст. На подоконники стелятся тусклые лучи уличных фонарей. За окнами таят морозные звёзды.

Она говорит — нужно удостовериться, что путь свободен.

Лика уходит вперёд, оставляя меня одного. Страшный коридор затянут темнотой… Я прячусь за поворотом в какой-то нише, опасаясь быть замеченным. И тут же чувствую лёгкий укол в шею.

Очки лысого старикана, сверкнувшие словно два солнца – единственное, что я успеваю запомнить перед потерей сознания. Мой разум накрывает сон.

В новой версии «Тёмной игры» мы становимся немного другими. И это сказано ещё довольно не твёрдо. Фицхук стал Бэтменом, наша милейшая блондинка заделалась Женщиной-кошкой, а я определился Джокером.