Скандал в Дуате - Алекса Богунова

Об этом я не подумала,

− А где мать Александра? Она с ним?

− У него давно нет матери. Она умерла. Александр не любил говорить о своей семье. Мне всегда казалось, он сторонится родни. В их семье произошло какое-то несчастье, но Александр всегда отмалчивался, когда я спрашивала. Только слухи. Кажется, его мать сгорела, когда был пожар. Я почти ничего не знаю. Он думал, что это его последний визит в Хургаду. Больше не хотел возвращаться в Египет. Он собирался забрать меня в Америку.

− Вот как? Вы настолько близки? Мне жаль, Рахема, так жаль… Теперь все понимаю. Как же мне жаль, правда.

− Я готова умереть за него, − ее губы вновь дрогнули. − Пожалуйста, сделай все, чтобы он снова открыл глаза и стал прежним! У тебя есть браслет Маат. Это очень сильная вещь! Я верю, что у тебя получится разбудить моего Александра.

Я сама не знала, что именно у меня получится, а что нет? Не доводилось извлекать людей из комы. Не хотелось кормить влюбленную девушку пустыми обещаниями. Мне показалось, что Рахема ждет от меня чуда. Я сама только что лишилась мужа. Но разве я могу вернуть его, хотя бы для того, чтобы развестись по-человечески?

В закутке для персонала мне подобрали подходящую по размеру форму. Свою одежду, сумку с вещами и документами мне пришлось оставить в шкафчике Рахемы.

Вскоре мы с ней, изображая милосердных сестричек, толкали перед собой тяжелую тележку со склянками, ампулами и шприцами по коридору в направлении палаты, где лежал Александр.

− Что делать, если ко мне пристанет кто-то из вашего начальства? − шептала я, озираясь по сторонам.

− Молчи, опускай глаза и стесняйся, − посоветовала Рахема. − Скажу, что ты новенькая, дурочка из деревни. Стажируешься. Они в госпитале самые забитые.

− Рахема, какая деревня? Я не похожа на египтянку из деревни! − тихо запаниковала я.

− Я скажу, что ты из русской деревни. У нас полно ваших работает. Не волнуйся, ничего не будет. Мы идем спокойно, никуда не спешим. У нас все хорошо. Мы на работе. А вот и палата. Стоп. Моя подруга уводит охранника. Подождем.

Около палаты подруга Рахемы, худенькая, подвижная медсестра, разыгрывала целый спектакль. Доказывая что-то, она отчаянно жестикулировала перед носом крупного, угрожающего вида египтянина в черном костюме. Наконец, он согласился с ее доводами и нехотя потащился следом, озираясь на оставленный пост. Когда они скрылись за поворотом коридора, мы не мешкая юркнули в дверь.

В палате стоял резкий запах лекарств, словно, предварительно перемешав, ими протерли пол и стены. Было прохладно и зловеще тихо. За полупрозрачной занавеской, в середине комнаты на высокой кровати, подключенный к множеству медицинских приборов, лежал Александр. Его тело до подмышек закрывало светло-зеленое плотное одеяло. Левая рука была утыкана всевозможными датчиками.

Невозможно ошибиться − это был тот самый юноша, с которым я говорила в магазине «Сувениры Шенти». Глаза плотно закрыты. Бледное лицо будто занесено тонким слоем алебастровой пыли. Жизни в нем, признаться, в тот момент оставалось не больше, чем в экспонатах музея восковых фигур.

Рахема, как только увидела Александра, оттолкнула тележку и припала лбом к безжизненной руке. В палату в любой момент могли войти.

− Рахема, не время плакать, − я тронула ее за плечо. − Дай мне взглянуть на Александра поближе.

Когда Рахема отстранилась, я взяла Александра за руку и тихо позвала его по имени. Не знаю, чего я хотела добиться, но результат превзошел все ожидания. Юноша неожиданно открыл глаза. Он приподнял голову, вцепился в край моей одежды и с необыкновенной силой потянул на себя.

− Маат! − хрипло произнес он. − Маат!

Я уже понимала, что на этой древней богине истины и справедливости Маат здесь все помешались.

− Маат! Перо Маат! − с невероятным возбуждением говорил Александр, уставив перед собой невидящий, подернутый серой пленкой вэгляд. − Ты должна вернуть Перо Маат!

Он до мурашек напугал меня, даже под коленками стало холодно. Рахема тоже не выдержала.

− Оставь его! Он сейчас умрет! − всхлипнула она и дернула меня за руку. − Ему плохо! Уходи!

Вот уж нет. Я только синее впилась в студента.

— Александр, очнитесь, вы мне нужны! Помните меня? Я купила у вас сувениры! Птица, скарабей, пантера, браслет, Анубис. Что это за сувениры? Там была голова Анубиса! И этот браслет, − я торопилась узнать у парня как можно больше, и сунула ему в лицо свой браслет.

Александр прекратил твердить «Маат», замер, затем неожиданно вполне осмысленно взглянул мне прямо в глаза, неожиданно ясно и укоризненно.

− Что ты здесь делаешь? Твое место рядом с Шенти! Найди Шенти до заката солнца. Он будет сегодня в последний раз. Найди Шенти! До заката! − членораздельно произнес Александр, и вновь безвольно уронил голову на подушку.

В тот же момент в палату ворвались разъяренные охранники.

Рахема не растерялась. В одного из охранников она запустила тележкой, которая, громыхая как маленький танк, покатилась и сбила его с ног. В другого охранника Рахема вцепилась как клещ, не позволяя дотянуться до меня.

− Беги! − крикнула Рахема. − Беги, как ветер! Найти Шенти! Верни мне Александра! Быстро!

Хорошо, что я отказалась от предложенных медсестрами туфелек-лодочек. Я осталась в кроссовках, и это меня выручило. Я неслась по коридору со скоростью, которой от себя не ожидала. Я отбрасывала с дороги тележки с инструментами, сбивала с ног врачей и больных. Надеюсь, что никого не покалечила. Где же здесь выход?! От меня кубарем откатился дылда в халате, который важно нес перед собой увесистую папку. Бумаги и ретгеновские снимки разлетелись во все стороны. Я загривком чувствовала, что в погоню за мной устремилась толпа взбешенный людей. Их гневные, требовательные вопли заполнили коридор.

За первым же поворотом меня поджидала та самая тщедушная подружка Рахемы. Она без лишних слов схватила меня за руку и увлекла в систему узких технических коридорчиков, ведущих вниз ступенек, снова коридорчиков. Задыхаясь, я едва поспевала за ней. В конце концов, подружка Рахемы остановилась перед непримечательной дверью с надписью на английском «выход». Погоня вроде потеряла нас. Девушка открыла дверь своим ключом, произнесла злым голосом несколько слов на арабском и вытолкнула меня наружу. Очевидно, посоветовала убираться восвояси да поскорей. Или поблагодарила за визит. Пусть это будет благодарность. Не так обидно.

Я оказалась на заднем дворе Найл Госпиталя, и, заметив калитку в ограде, без промедления ринулась к ней.

Подсчитаем убытки. В результате громкого побега я осталась без одежды, вещей, денег, документов и на пустой дороге, в стороне от городских улиц и жилых зданий. Зато с верным смартфоном в кармане халатика. Над моей головой пролетел снижающийся пассажирский самолет, поселив в душе тревожное ожидание. Зато я поняла, где нахожусь. Видимо, аэропорт совсем близко.