Девушка по вызову - Анна Данилова

– Да пошла ты! – И Надя, чувствуя, что теперь уже может обойтись и без Наташи, решительно устремилась к приторно улыбающемуся ей мужчине.

Он сам приблизился к ним. Почти не глядя на смущенную и не знающую, куда себя деть Наташу, Виктор оценивающе-откровенно рассматривал Надю.

– Как тебя зовут? – спросил он, доставая сигарету и закуривая.

– Надежда.

– Отлично. Вот и поехали, Надежда. Один человек ждет нас. Ты как, не против? Надеюсь, ты умная девочка и понимаешь, что к чему?

– Но вы же мне еще ничего не рассказали… – пролепетала, смущаясь, Надя и бросила быстрый взгляд на стоящую в двух шагах от нее Наташу, присутствие которой упорно старался не замечать Виктор.

– По дороге все расскажу. В обиде не останешься… в смысле денег…

– Тогда поехали, – вздохнув и выдохнув резко, как перед прыжком в ледяную прорубь, неестественно широко улыбаясь, словно бравируя собственной решимостью, сказала Надя. – Мы поедем на машине?

Наташа, слушая весь этот разговор, поразилась, с какой легкостью Нарышкина согласилась поехать с совершенно незнакомым ей мужчиной, да еще и спросила зачем-то про машину: неужели ей не все равно, на машине они поедут или нет?

– Конечно… А ты, – Виктор как будто только заметил стоящую рядом Наташу, – подожди меня минут пятнадцать, я сейчас вернусь… У меня к тебе разговор особый.

Наташа смотрела, как Виктор останавливает такси, как помогает Наде сесть в машину, и не понимала, что с ней творится. Кто ей Нарышкина? Да никто. Так, подружка по общаге, однокурсница. Но почему же ей стало так страшно за нее? Неужели это из-за Лены Кравченко?

Но предпринимать что-либо было уже поздно: машина с Виктором и Надей умчалась.

Наташа подняла голову и посмотрела на ярко-голубое летнее небо с плывущими облаками, обрамленное пышными кронами деревьев. Под этим небом разверзся ад, а как хотелось бы, чтобы небо, отразившись на земле, сделало бы все вокруг светлым и солнечным, теплым и наполненным любовью…

Да, она после смерти Лены Кравченко, безусловно, внутренне изменилась. Но, оказывается, не настолько, чтобы отказаться от манящей ее легкой жизни. Легкой… Жизнь проституток порой напоминает кошмар, но если женщина молода и физически и психически здорова, то она еще какое-то время держится, успокаивая себя часами отдыха и видом хрустящих банкнот… Но это опять же КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ. А что будет потом?

Прошло пять минут. Десять. Двенадцать.

А спустя двадцать минут Наташа уже сидела в машине и объясняла водителю, явно не местному, как проехать до гостиницы.

Она поняла, что не сможет переступить через себя второй раз и встретиться с Виктором. Он никогда не простит ей предательства и при случае отомстит. Лучше уж она поживет еще несколько дней в гостинице, наслаждаясь свободой, а потом – видно будет…

* * *

Вечером, пообедав в гостиничном ресторане, Наташа выпила рюмку водки и, помянув про себя Лену, вернулась в номер и позвонила в общежитие.

– Полина Яковлевна, это я, Наташа Балясникова…

– А, Наташенька? Тебе кого позвать?

– Надю Нарышкину.

– А ее нет, она еще не вернулась.

– А меня никто не спрашивал? – Водка сделала Наташу смелой: ей теперь даже хотелось, чтобы ею заинтересовалась милиция; и она в ту минуту была готова давать показания даже против себя, не говоря уже о Викторе… Только бы найти убийцу Лены.

– Нет… Постой, ты на похороны-то придешь? – по изменившемуся тону вахтерши стало ясно, что она как будто бы пришла в себя, услышав Наташин голос. Полина Яковлевна громко, с придыханием произнесла: – Ба-а! Да ты, выходит, ничего не знаешь… Сегодня весь город только об этом и говорит.

– Да о чем вы? – разнервничалась Наташа.

– Нашлась… Нашлась твоя подружка Леночка Кравченко, ты слышала об этом?

– Нет…

– В лесу ее нашли, убитую… – вполне натурально всхлипнула Полина Яковлевна, и Наташа услышала, как та высморкалась. – Ты мне перезвони, потому что хоронить не сразу будут, ИМ потребуется какое-то время на экспертизу…

Наташа вернулась к себе в номер и разрыдалась. Все. Свершилось. Леночку нашли. Теперь если найдут убийцу, то выйдут, быть может, и на Виктора, а он, чтобы отомстить Наташе, расскажет все и о ней, о ее похождениях, клиентах, пособничестве; а уж если докопаются до убийства на Садовой родственника Эммы, то Наташе и вовсе не отвертеться – на кинокамере отпечатки ее пальцев, а это будет означать, что она помогала Виктору в его грязных делишках. Больше того, ей теперь придется отвечать и за сводническую деятельность – Нарышкина тоже молчать не станет, если зацепят и ее…

Нарышкина. Теперь, когда она вернется после свидания со своим первым клиентом в общагу, первое, что она узнает, это то, что нашли труп Лены Кравченко. Как она отреагирует на это? Свяжет ли она это с тем, что Лена Кравченко общалась перед смертью преимущественно с Наташей и Виктором? Или же ей будет вообще не до этого?.. Деньги ослепят ее, сделают с ней то же самое, что сделали с Наташей и Леной, а Виктор покажется ей благодетелем, отцом родным…

Так рассуждая и смутно представляя себе, как сложится остаток дня, Наташа вышла из гостиницы, остановила первую попавшуюся машину и поехала в общежитие. Она хотела увидеться с Надей, расспросить ее обо всем, что произошло с ней сегодня, и, конечно, ПРЕДУПРЕДИТЬ ее о возможной причастности Виктора к смерти Лены, пусть даже все это лишь ее предположения.

Общежитие выглядело обычно – никаких признаков траура ни внутри, ни снаружи кирпичного, обезображенного грибком и темными пятнами сырости здания. Вот только необыкновенная тишина повсюду – словно, узнав о смерти своей подруги, все обитатели общежития враз отключили радиоприемники и прочие музыкальные «ящики», создававшие в обычные дни звуковую какофонию, присущую столь густонаселенному человеческому муравейнику.

Бессменная Полина Яковлевна встретила Наташу слабой улыбкой. Розовые веки ее повлажнели, когда она принялась вспоминать Лену Кравченко. Но Наташу сейчас интересовала лишь Нарышкина.

– Да у себя она, – вздохнула вахтерша, – недавно пришла.

Наташа прошла в глубь долгого полутемного коридора, поднялась на второй этаж и постучала в дверь комнаты, где жила Надя. Не дождавшись ответа, постучала еще раз, но, когда на стук снова никак не отреагировали, она сама открыла дверь, благо та оказалась незаперта, и, увидев Нарышкину, лежащую на кровати и укрытую одеялом, похолодела от ужаса: ей показалось, что Надя мертва и смотрит на нее своими широко раскрытыми глазами уже ОТТУДА…

– Сука, – вдруг услышала она и от неожиданности вздрогнула.

– Сука, – повторила Нарышкина, не сводя глаз с остолбеневшей Наташи. – Ты знала, куда он меня везет, и не могла предупредить? Заливала: импотенты, старикашки, танцы им подавай… А четверых жеребцов не хочешь? Тебе рассказать, какие я им песни пела и под какие дудки плясала? Ты знала, что меня везут на групповуху? Знала?