Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть - Турсун Султанов

Верховный предводитель моголов Махмуд-хан отправился в Кашгар осенью 1503 г. и с весны 1504 г. поселился в Джетикенте, у восточной границы Ферганы, по дороге к перевалу Ясы, и в течение четырех последующих лет не предпринимал никаких военных действий. Между тем в стране царила междоусобная вражда. Дуглатский эмир Аба Бакр-мирза еще при жизни Юнус-хана (ум. 1487), отца Махмуд-хана, основал в западной части Кашгарии фактически независимое княжество с центром в Яркенде. В 1504 г. Махмуд-хан передал Аксу и восточную часть Моголистана (Карашар, Турфан и т. д.) своему племяннику Мансур-хану, старшему сыну Ахмад-хана; другой сын Ахмад-хана, Халил-султан, действовал в юго-западных районах Семиречья и стоял во главе тянь-шаньских кыргызов. Халил-султан и находившийся вместе с ним его младший брат Саид-султан в то время открыто враждовали со своим дядей, Махмуд-ханом; отряды эмира Аба Бакра дуглата совершали набеги и в район Джетикента, и на владения Мансур-хана, и на владения Халил-султана.

Махмуд-хан, как было сказано выше, был сугубо мирным человеком со склонностью к литературным занятиям и влечением к тихим радостям жизни. Начисто лишенный военных способностей и отличавшийся нерешительным характером, он не смог справиться с натиском внутренних врагов и в 914/1508 г. вместе со своими сыновьями подался в Мавераннахр, рассчитывая на милость и помощь узбекского хана Шейбани. Встреча двух ханов состоялась на берегу Сырдарьи, у Ходжента. На обращение Махмуд-хана Шейбани сказал: «Однажды я проявил благородство по отношению к вам, повторное милосердие может статься причиной гибели моего царства!». Сказав так, Шейбан-хан приказал своим нукерам предать смерти Махмуд-хана вместе с пятью его малолетними сыновьями; старший сын Махмуд-хана, по имени Султан-Мухаммад, чудом спасся от гибели: он находился в это время в Дешт-и Кипчаке, у политических и династийных противников Шибанидов — у казахского хана Бурундука и могущественного казахского султана Касима.

В том же 1508 г., спустя месяц после гибели Махмуд-хана, Мансур-хан сразился со своими младшими братьями Халил-султаном и Саид-султаном при Алматы, южной столицы нынешней Республики Казахстан, и разбил их. Халил бежал в Фергану, где был убит по приказанию Шибанида Джанибека, узбекского правителя области; Саид-султан провел в казачестве несколько месяцев в лесах около Нарына, а затем с приключениями добрался до Кабула и поступил на службу к Бабуру. В 1511 г. он вместе с Бабуром вернулся в Мавераннахр, а затем покинул Бабура и в 1514 г. решил попытать счастья на поприще войны с давнишним врагом Чагатаидов — дуглатским эмиром Аба Бакром. Собрав под своим знаменем около пяти тысяч воинов, Саид-султан вторгся в Кашгарию из юго-западного Семиречья, через перевал Торугарт, что у озера Чатыр-Куль. Предприятие молодого Саида (он родился около 1490 г.) оказалось успешным, и он, завоевав Кашгар и Яркенд, заложил основу нового могольского государства, которое получило у местных историографов Кашгарии XVII–XVIII вв. название Мамлакат-и Моголийе. В письме Бернье (1625–1688) господину де Мервейлью от 1664 г. из Кашмира Монголийе назван в одном случае «Кашгарским государством», а в другом — просто «Кашгаром», по имени крупного города Восточного Туркестана — Кашгара. В исследовательской литературе нашего времени государство, основанное Султаном Саидом в Восточном Туркестане, иногда называют «Яркендским ханством», по имени столицы ханства, города Яркенда.

Итак, в середине сороковых годов XIV в. Чагатайская держава разделилась на два отдельных государства — западное и восточное. В западном государстве — Мавераннахре (междуречье Амударьи и Сырдарьи) фактическая власть в стране находилась в руках тюрко-монгольских эмиров (беков), которые поделили между собой области Западного Туркестана. Источники называют таких эмиров: эмир племени сулдуз — Байан, эмир племени джалаир — Байазид, эмир племени барлас — Хаджжи-бек, глава йасавуров — эмир Хизр, эмир племени найман — Хамид, который стал также вождем андхойцев и шубурганцев и др. (Натанзи, изд., с. 117; Шаджарат ал-атрак, с. 378).

После гибели Казан-хана первым улусным правителем Мавераннахра из тюрко-монгольских эмиров стал эмир Казаган (1346/47–1356) из каугинов (так первоначально назывались привилегированные части войска в Улусе Джучи и в Чагатайском улусе, а точнее, собственная тысяча правителя, а затем это слово, видимо, стало названием рода или племени). Эмир Казаган был истинным воином: он много сражался, проявляя беспредельную личную отвагу, часто одерживал победы, но, конечно, терпел и поражения, один глаз у него был выбит стрелой в стычке с Казан-ханом в окрестностях Герата в 1346 г. Эмир Казаган оставался верен кочевой жизни: зимовал на берегах Амударьи в местечке Сали-Сарай (выше Термеза), где, судя по всему, был дворец, а летом он переходил в горную местность около города Мунка (ныне Бальджуан), не трогал земель оседлого населения, старался не допускать насилия над горожанами и селянами. При его правлении, говорится в источниках, и кочевое, и оседлое население страны жило в полном благоденствии. В 1358 г. Казаган был убит на охоте своим зятем по наущению противников.

После смерти Казагана власть в Мавераннахре перешла к его сыну Абдулле. Он правил хорошо, отмечают источники, но своим стремлением перейти к оседлому образу жизни — постоянно находиться в Самарканде — он вызвал недовольство кочевой знати и был низложен эмирами главных племен Мавераннахра меньше чем через год после начала правления. Преследуемый отрядами эмиров Байан сулдуза и Хаджжи барласа, Абдулла бежал в Андараб (около Мерва), где и был убит. Спустя некоторое время, в течение которого у власти побывало несколько верховных эмиров, правление в Мавераннахре перешло к внуку Казагана, эмиру Хусайну, сыну Мусаллаба.

Показательно, что верховный эмир Казаган и все его преемники возводили на престол подставных ханов из числа Чингизидов, а сами не принимали титул хана.

Эмир Хусайн (начал править с начала 60-х гг. — погиб в 1370 г.) был самым могущественным из правивших до него верховных эмиров Мавераннахра. Он слыл человеком деятельным и храбрым, но в то же время имел ряд недостатков, порочащих его как правителя. Вот, к примеру, как характеризует эмира Хусайна историк XV в. Фазлаллах ал-Мусави, сочинитель «Тарих-и хайрат»: «Он был очень упрямым и храбрым эмиром; его строгость доходила до такой степени, что он садился в „диван принесения жалоб“ с железной палицей в руках; если истец с ответчиком путались в своих речах или не понимали глубины его решения, он собственноручно бил их этой палицей. Скуп он был до такой степени, что носил одежду из хлопчатобумажной ткани; если его одежда разрывалась вследствие трения о луку седла, то он клал заплату. Один этот порок затмевал все его похвальные качества»[104].

И вполне понятно, что такой правитель не мог пользоваться популярностью у своего народа. Испанскому послу Руи Гонсалесу де Клавихо во время его пребывания в Самарканде в 1404 г. рассказывали, что Хусайна «недолюбливали его подданные, особенно простой люд, горожане и некоторые знатные» (Руи Гонсалес де Клавихо, с. 105). Кстати сказать, он и на войне был неудачлив. Вдобавок ко всему эмир Хусайн под конец также задумал перейти к оседлому образу жизни — сделать столицей Балх, укрепить его цитадель, перестроить стены и переселиться в город. Эта инициатива вызвала восстание эмиров главных племен Мавераннахра, в котором самое деятельное участие принял эмир Тимур.