Тысячелетний мальчик - Росс Уэлфорд

– Она находилась в твоей комнате в Доме графа Грея, Альфи. Её было легко найти.

Что же, это всё меняло.

Я сидел возле кабинета мистера Ландрета. Оттуда доносились голоса, но слов я не мог разобрать.

Рядом со мной сидел отец. Дальше – Рокси и её мама. Напротив нас с каменным лицом восседал мистер Спрингхам.

Все было суперсерьёзно, и я здорово боялся.

Пятнадцать минут назад миссис Фарроу вызвала нас с Рокси с уроков и, ни слова не говоря, отвела к директору. Там уже ждали отец, Пресьоза Минто и мистер Спрингхам.

Когда мистер Спрингхам отвернулся, отец беззвучно спросил меня: «В чём дело?»

Я пожал плечами и принял удивленный вид, хотя прекрасно знал, в чём дело. Затем из кабинета директора вышел Альф и в сопровождении социального работника и женщины-полицейского. Альф и не поднимал головы.

Я посмотрел на Рокси. Та, слегка бледная, глядела прямо перед собой и не обращала на меня внимания.

Затем нас пригласили в кабинет.

Изложу краткую версию произошедшего. Длинная версия слишком ужасна, чтобы её запоминать.

Мы были потрясены.

Если хотите правильно разыграть потерю сознания, не делайте как Рокси Минто.

1. Не падайте назад. Это как раз то, что её выдало. Мистер Спрингхам не видел падения, но ему всё подробно рассказали. Когда теряют сознание, почти всегда падают на бок или вперёд.

2. Берегитесь теста с рукой. Врач (или, как в нашем случае, мистер Спрингхам) поднимает руку лежащего без сознания над его лицом и затем отпускает. Если человек по-настоящему в обмороке, то рука упадёт и ударит его по лицу. Симулянт вроде Рокси сделает так, чтобы рука не задела лицо.

Я ничего этого не знал – до рассказа мистера Спрингхама.

– Сначала я подумал, что девочка просто ищет внимания. Такое уже бывало, – говорил мистер Спрингхам. – Но потом я понял, что произошло это одновременно с кражей. И тогда стало ясно, что они с Альфи Монком были заодно.

– Соучастие – тоже преступление, вам это известно? – спросил мистер Ландрет.

– Мы не знали, что он собирается взять книгу, – запротестовал я.

Кстати, это так и было.

– Но зачем тогда вы это сделали? – бросил отец.

У нас не было наготове хорошего ответа. Такого, в котором бы не прозвучало: «Эту книгу в 1940 году прадед Иниго Деломбра украл у Альфи».

Конечно, то была правда, но пользы она бы нам не принесла.

Однако Рокси нашлась и вытащила нас из беды. После очень длинной паузы, во время которой мистер Спрингхам трижды сказал: «Ну?» – каждый раз повышая громкость, она посмотрела на свои туфли и произнесла:

– Я думаю, это была месть.

После чего рассказала, как Иниго Деломбра дразнил Альф и в поездке на «Приключение в Саксонии» и отнял очки. Она блестяще всё преувеличила. Сказала, что Иниго называл Альфи «четырёхглазым» и «зомби-ртом», намекая на его плохие зубы. «Альфи даже плакал втайне от всех», – посетовала она.

Четверо взрослых в комнате молчали. Затем мистер Ландрет сказал:

– Понимаю. Наверное, Альфи об этом умолчал, потому что боялся, что к нему приклеится звание «ябеды». Так?

Мы оба закивали. Я тоже смотрел в пол, но видел, как мистер Ландрет и мистер Спрингхам обменялись выразительными взглядами.

Это сработало. И я ещё раз отдал должное способности Рокси Минто быстро находить выход из сложной ситуации.

Вскоре после этого отец и миссис Минто уехали.

Рокси и меня оставили ждать возле кабинета директора, а внутрь пригласили Альф и и Иниго Деломбру. Я хотел приложить ухо к двери и подслушать, но миссис Фарроу всё время ходила туда-сюда. Думаю, она угадала мои намерения, поскольку велела мне сесть.

Потом нас с Рокси позвали внутрь.

По подсказке мистера Ландрета мы с Рокси извинились за то, что разыграли обморок.

Альфи извинился за то, что взял книгу.

Наконец, Иниго Деломбра извинился перед Альфи за то, что взял его очки.

(Кстати, я никогда не слышал более неискренних извинений. Особенно отличился Иниго, который монотонно пробубнил: «Я-прошу-прощения-за-то-что-взял-твои-очки-я-больше-так-не-буду-можно-мне-теперь-идти?» На самом деле конец фразы он не произнёс, но сумел на него намекнуть.)

Когда мы пошли к выходу, Иниго пробормотал в адрес Альфи ругательство и победно помахал у него перед носом «Сказкой о двух городах». Альфи стиснул зубы и промолчал.

Мы с Альфи возвращались в класс и вдруг услышали голос Санжиты, социального работника:

– Альфи!

Мы обернулись.

– Мне нужно поговорить с Альфи, – сказала Санжита.

Я пошёл дальше, но за углом, откуда мог всё слышать, остановился.

– У тебя здесь остались вещи: в парте, в ящике или где-то ещё? – спросила она.

Должно быть, Альфи покачал головой, потому что я услышал только слова Санжиты:

– Очень хорошо, тогда пойдём со мной. Ты не вернёшься в класс.

В следующий раз я увидел Альфи лишь через несколько часов. И тогда уже всё изменилось.

– Хочешь покататься, Альфи? – спросила меня Санжита, когда я вышел из кабинета директора.

Санжита начинала мне нравиться. Она без обиняков говорила о маме и побуждала меня делать то же самое. Она больше не понижала голос и не склоняла голову с видом «ох, бедный маленький мальчик», от чего раньше мне становилось только хуже.

Мы ехали в её машине и болтали о ерунде: как моя рука (уже почти здоровая, спасибо), как мне Дом графа Грея (нормально, только еда не очень нравится).

Дороги были более-менее пустыми. Ранним утром прошёл дождь – короткий и мощный, он закончился за полчаса. Сухая земля впитала в себя воду, как губка, и лишь в тени осталось несколько луж. Но и они уже почти высохли на солнце.

Мы ехали в Тайнмут: Санжита обещала купить рыбы и чипсов. Я чувствовал: назревает нечто более существенное, чем разбирательство по поводу книги. Это было очевидно. Без важной причины вас не приглашают пообедать вместо школьных занятий.

Мы ели рыбу и картофельные чипсы из пакетиков, сидя бок о бок на огромной каменной плите у подножия монумента Лорду Коллингвуду. Был отлив, и обнажилось дно маленького залива – с плоскими коричневыми камнями, лужицами и водорослями.

Санжита посмотрела в безоблачное небо и пробормотала:

– Дождя бы.

Я знал, что теперь последует вопрос на засыпку. Санжита всегда предваряла сложные разговоры замечаниями о погоде, словно разминаясь.