Герои в поисках приключений - Морган Райс

«Иди внутрь сейчас же. Что я тебе говорила? Я не хочу, чтобы ты снова говорила с ним. Ты меня поняла?»

Лицо Гвен налилось краской, после чего ее охватили гнев и гордость.

«Отпусти меня!» - крикнула она матери. Но это было бесполезно – Королева продолжала уводить ее подальше от этого места, и ее служанки тоже окружили девушку.

«Я сказала, чтобы ты отпустила меня!» - кричала Гвендолин. Она в отчаянии смотрела на Тора. Ее грустный взгляд умолял.

Тор понял ее чувства – он и сам это испытывал. Он хотел позвать ее, чувствуя, как разбивается ее сердце, видя, что ее уводят. Ему казалось, словно у него отбирают будущее, прямо у него на глазах.

Он долго стоял там после того, как Гвен исчезла из его поля зрения, глядя в одну точку, застыв на месте и затаив дыхание. Он не хотел уходить, не хотел забывать все это.

Больше всего он боялся представить, что больше никогда не увидит ее снова.

* * *

Когда Тор шел обратно в замок, все еще не оправившись от встречи с Гвендолин, он с трудом замечал то, что происходит вокруг. Его разум был поглощен мыслями о ней. Тор не мог больше не увидеть ее лица. Она великолепна. Гвен – самый красивый, добрый, милый и нежный человек из всех, кого он когда-либо встречал. Ему необходимо снова ее увидеть. Тор испытывал боль от того, что она далеко. Он не понимал своих чувств к ней и это пугало его. Он едва знал Гвендолин, тем не менее, он уже чувствовал, что не может без нее.

В это же время он думал о том, как Королева увела ее. При мысли о том, какие могущественные силы стоят между ними – силы, которые по какой-то причине не хотят, чтобы они были вместе - ему стало нехорошо.

Пытаясь понять все это, внезапно он почувствовал крепкую руку на своей груди, которая пыталась его остановить.

Он увидел молодого человека – возможно, на несколько лет старше него, высокого и худого. На нем был самый дорогой наряд, который он когда-либо видел – королевские фиолетовые, зеленые и алые шелка, тщательно отделанная шляпа с пером. Он гримасничал. Он выглядел элегантным, избалованным, словно вырос в роскоши – его руки были мягкими, а высокие арочные брови выражали презрение.

«Меня называют Альтон», - начал парень. – «Я – сын лорда Альтона, первого кузена Короля. Мы являемся лордами королевства на протяжении семи столетий. Что дает мне право быть Герцогом. А ты наоборот – простолюдин», - сказал он, едва ли не выплевывая слова. – «Королевский двор только для членов королевской семьи. И для знати. Но не для таких, как ты».

Тор стоял там, понятия не имея, кто этот человек и что он сделал, чтобы вывести его из себя.

«Чего ты хочешь от меня?» - спросил Тор.

Альтон заржал.

«Разумеется, откуда тебе знать? Вероятно, ты вообще ничего не знаешь, не так ли? Как ты смеешь появляться здесь и притворяться одним из нас?» - выпалил он.

«Я никем не притворяюсь», - сказал Тор.

«Ну, меня не волнует, куда ты метишь. Я всего лишь хочу предупредить тебя, пока твои фантазии не завели тебя далеко, что Гвендолин моя».

Пораженный Тор уставился на него. Его? Он не знал, что сказать.

«Наш брак устроен с самого нашего рождения», - продолжал Альтон. – «Мы – ровесники и наше положение одинаковое. Планы уже реализуются. Не думай даже на секунду, что может быть по-другому».

Тору показалось, что из него вышел весь воздух. Он даже не нашел в себе силы ответить.

Альтон подошел к нему ближе и посмотрел на него.

«Видишь ли», - произнес он мягким голосом. – «Я разрешаю Гвен флиртовать. У нее много ухажеров. Время от времени ей становится жаль простолюдина или, возможно, слугу и она снисходит до них. Она позволяет им стать ее развлечением, забавой. Ты, должно быть, решил, что за этим кроется нечто большее. Но для Гвен это несерьезно. Ты всего лишь очередной знакомый, очередное развлечение. Она собирает их, как кукол. Они для нее ничего не значат. Она воодушевляется появлением нового простолюдина, но через день или два ей становится скучно. Гвендолин скоро тебя бросит. На самом деле ты для нее ничто. К концу этого года мы с ней поженимся. Навсегда».

Глаза Альтона широко раскрылись, демонстрируя его сильную решимость.

Тор почувствовал, как его сердце разбилось от слов соперника. Неужели он сказал правду? Неужели он на самом деле ничего не значит для Гвен? Он был сбит с толку. Тор не знал, чему верить. Она казалась такой искренней. Но, возможно, он просто сделал неправильные выводы?

«Ты лжешь», - наконец, ответил Тор.

Альтон презрительно усмехнулся, после чего поднял один изнеженный палец и ткнул им в грудь Тору.

«Если я снова увижу тебя рядом с ней, я использую весь свой авторитет для того, чтобы вызвать королевскую гвардию! Они арестуют тебя!»

«На каких основаниях?!» - спросил Тор.

«Мне не нужны основания. Здесь у меня есть положение. Они поверят всему, что я скажу. Ко времени, когда я покончу с клеветой о тебе, половина королевства поверит в то, что ты – преступник».

Он самовольно улыбнулся. Тору стало дурно.

«Тебе не хватает чести», - сказал Тор, не понимая, как кто-то может поступать так непристойно. Альтон пронзительно рассмеялся.

«Она мне и не нужна», - сказал он. – «Честь – для дураков. У меня есть то, что мне нужно. Оставь свою честь для себя. А я получу Гвендолин».

Тор и Рис прошли через арочные ворота королевского двора на проселочную дорогу, ведущую к казарме Легиона. Стражники встали по стойке смирно, когда они прошли мимо. У Тора появилась большое чувство принадлежности, словно он не был чужаком. Он вспомнил о том, что еще несколько дней назад один из стражников выгонял его отсюда. Столь многое изменилось за такой короткий период.

Тор услышал визг и, подняв глаза, увидел кружащего высоко над головой Эстофелеса, смотрящего вниз. Он пикировал, и взволнованный Тор подставил свое запястье, на котором была металлическая перчатка. Но сокол снова взмыл вверх и полетел все выше и выше, хотя и не исчез полностью из виду. Тор изумился. Эстофелес был мистической птицей и Тор ощущал сильную связь с ней, которую было сложно объяснить.

Тор и Рис продолжали идти молча по направлению к казармам, сохраняя быстрый темп. Тор знал, что его собратья ждут его и задавался вопросом, какой прием он получит. Будут ли они ревновать, завидовать? Разозлятся ли они из-за того, что на него направлено все внимание? Станут ли потешаться над ним из-за того, что его принесли обратно через Каньон? Или они, наконец, примут его?

Тор надеялся на последний вариант. Он устал бороться с остальными членами Легиона и просто хотел – больше всего на свете – почувствовать принадлежность. Быть принятым, как один из них.

Вдали показались казармы. Мысли Тора теперь были заняты другим.