Наблюдатели - Питер Леранжис

Фелтоны подбежали и стали дружно помогать ей.

Раздался глухой звук трущейся о блок веревки.

— Осторожнее! — предупредила Фелиция Фелтон. — Не разбейте.

В открытом окошке шахты показалась небольшая платформа. Нечто вроде ящика. Мартина торопливо сунула туда руку и что-то вытащила.

Первое, что увидела Ева, были записные книжки.

Целая груда. Они были навалены повсюду.

А за ними — пробирки, флаконы, диаграммы, прикрепленные кнопками к задней стенке.

Фотографии.

Две. В рамочках.

Одна — девочки-подростка, которую Ева никогда не видела.

Вторая — Ева.

Она должна найти сыворотку.

Поступило еще четыре сообщения.

Из Америки. Больной, но пока жив.

Два случая в одной семье. В Австралии.

Первым делом ей следует прочесть лабораторные записи.

Швеция. Первое сообщение оттуда.

У нее еще есть время?

Заир…

Португалия…

Пакистан…

Так есть?

«Я считал, что для мужчины нет ничего страшнее смерти жены, — читала Мартина из пожелтевшей тетрадки, скрепленной спиралью. — Но вот умерла моя милая дочь Лаура, и во мне открылись бездны неведомой мне до того боли. У меня осталась одна Уитни, а сегодня я обнаружил, что и у нее есть этот ген! Что и она не доживет до своего восемнадцатилетия. Я думать об этом не могу. Но надо. Надо удвоить усилия по поиску исцеления. Я не сомневаюсь, что этот дефектный ген встречается и в других районах страны».

— Это произошло девятнадцать лет назад, — сказал доктор Фелтон, заглядывая ей через плечо.

Все расплывается… сейчас упаду…

Не закрывай. Глаза.

— Что… исцеление?

Мартина быстро перелистывала тетрадь, просматривая записи.

— «Попытки лечить без должной уверенности Ничего не дадут. Никакого заметного успеха. Сегодня добился серьезного прорыва в технологии репликации. Теперь я готов к инкубации соматической клетки, взятой у Уитни на прошлой неделе. Возможно, мне удастся исправить дефект на генетическом уровне!» Вот оно! Ева, он клонировал свою младшую дочь! Вот кто ты есть!

Фото. Не мое. Второй дочери. Уитни.

— Нет, это невероятно! — чуть не прыгала как безумная Мартина. — Вот Алексис. Первый успех. Он вне себя от счастья. А вот Брианн. И Селестайн. Даниель…

— Ну… дальше… дальше, — еле проговорила Ева.

Мартина перевернула последнюю страницу.

— «Мне этого не вынести. Вся жизнь насмарку. Полный провал. Уитни скончалась. Никакие методы лечения не помогли. У клонов мутация — у всех. Я не смог оказать ни малейшего воздействия на их гены. К счастью, они этого не знают. Как и их родители. Некоторые из них заподозрили, что с агентством по усыновлению приемных детей что-то не так, но мой талант втирать очки оказался, как всегда, на высоте.

Но девочек бросать нельзя. Иначе их смерть будет на моей совести. Если я умою руки, я поступлю бесчеловечно. Никому не пожелаю пройти через то, через что пришлось пройти мне.

В ходе экспериментов один из новых методов лечения оказался эффективным. По первоначальному плану я должен был попробовать каждый вариант на конкретной девочке. Но вместо этого я просто поменяю пузырьки. Всем дам одно и то же. Новое. Завтра же свяжусь с приемными родителями».

Мартина замолчала.

— Ну и?.. — нарушила тишину доктор Фелиция Фелтон.

— Все, — объяснила Мартина. — Дальше пустые страницы.

Доктор Говард Фелтон взял у нее из рук тетрадь и перелистал.

— Двадцать первое февраля. Насколько помню, он в том месяце умер.

— Где же эти новые лекарства? — Мартина перебирала пробирки и читала ярлычки.

Фелтоны потянулись к подъемнику, и каждый вытащил оттуда столько, сколько мог взять.

Не падай!

Ева с трудом держалась на ногах. Опираясь на край стола, она подтащила ноги к подъемнику.

И впилась глазами в дальний угол ящика.

В небольшую картонную коробку с надписью «Пакеты для пылесоса».

Она положила руку на плечо Мартины. Чтобы иметь опору.

— Что ты делаешь? — крикнула Мартина. — Куда ты? Сиди!

Ева протянула свободную руку. Она схватила коробку и упала на спину. Фелтоны успели подхватить ее и усадили на стул.

— Что? Что? — Мартина быстро сорвала крышку.

Под ней была прокладка из пожелтевшей газеты.

Под газетой открылось несколько флакончиков, переложенных клочками бумаги. В каждом была мутноватая жидкость.

Мартина вынула один и прочитала вслух:

— Брианн.

— Все сыворотки разные, — предупредила доктор Фелиция Фелтон. — Какая из них подействует?

— Он не написал! — откликнулась Мартина.

Ева снова протянула руку. Повернув остальные флакончики, она прочитала ярлычки. СЕЛЕСТАЙН. АЛЕКСИС. ЕВА.

Один для нее.

Она подняла его.

— Подожди! — закричала Мартина. — А что, если это не тот?

Ева застыла.

В голове все помутилось.

Правда, а что, если?..

Один неверный шаг — и она мертвец.

Но как угадать?

Самый прозрачный? Флакон Алексис.

Самый насыщенный цвет? Флакон Селестайн. Темно-зеленый.

Самый полный? Флакон Брианн.

Нет.

Ответ не заставил себя долго ждать. Он выплыл откуда-то из глубины ее сознания.

Каждый флакончик предназначен одной девочке. Каждой со своей судьбой. Так приписал доктор Блэк.

Судьба.

Это Ева понимала.

Разве не судьба привела ее сюда?

Она же подскажет ей и сейчас.

Она не может воспользоваться чужой судьбой. От судьбы не уйдешь.

Ева взглянула на Мартину. Она пыталась сказать, но на это надо было слишком много усилий.

Мартина не плакала. Она во все глаза смотрела на Еву.

Она знала.

Непонятно как, но она знала.

Ее.

Время.

Истекло.

Она пыталась открыть колпачок флакончика, но пальцы ей не повиновались.

Кажется, умираю.

Как Даниель.