Операция «Луна» - Пол Андерсон

— Хорошо, что прилетели. Что-то случилось?

— Нет, просто хотели повидаться и узнать, как у тебя дела, — ответил я. Здорово выглядишь!

— И чувствую себя уже лучше. Простите, что вчера был такой мрачный. „Неужели это было только вчера?“ — Расклеился. Но вот сегодня… Да вы заходите.

Джинни поигрывала своей палочкой, стоя чуть в стороне. Краем глаза я заметил, как она, словно случайно, взмахнула ею в сторону Уилла. Палочка чуть вспыхнула, а Джинни тотчас же погасила ее и спрятала в чехол. Эдгар сразу же подался вперед, растопырив перья и вытянув клюв.

— Что-то не так? — беспечно спросила она у ворона и добавила пару слов на незнакомом языке. Птица припала к ее уху. Джинни рассмеялась.

— Вот неугомонный!

Мы вошли.

Гостиную опоясывали забитые книгами полки. Книги громоздились на мягком ковре и даже на креслах. Там были „И-цзин“ и „Книга Песней“ в оригинале — Уилл когда-то хвастался ими, — научные труды, исторические трактаты и художественная литература от Шекспира до Шерлока Холмса, включая гору современных романов в мягких обложках, на разных языках. Несколько прекрасных китайских акварелей украшали стену. Тихая музыка создавала лирическое настроение, по-моему, это был Вивальди.

Уилл расчистил для нас кресла.

— Пиво? — предложил он. — Я тут открыл, что темное датское не зря раскупают так далеко от Дании.

Мы согласились, сели в кресла, а Эдгар устроился на полке, где были расставлены коллекционные японские нэцке. Уилл ушел на кухню. Джинни, просияв, наклонилась ко мне.

— Стив, — прошептала она, — он успокоился.

— Кажется, все в порядке.

Мне было трудно говорить шепотом, так сильно я обрадовался.

— Ничего дурного не обнаружилось. Ничего. А это неплохой сканер, я такими уже пользовалась. Конечно, нельзя быть уверенным ни в чем до конца, но не только его внешний вид и поведение изменились к лучшему.

— Ага. Делать выводы на основе минимальных сведений…

— Я знаю его! Он снова стал собой, стал прежним!

„Будем надеяться, что таким он и останется“, — подумал я и загнал эту мысль куда подальше.

Вернулся Уилл с подносом, на котором были крекеры, сыр, стаканы и три запотевшие бутылки „Вандердекена“. Водрузив все это перед нами, он поставил на полку перед Эдгаром блюдечко с лакомством.

— Ты изменился, — мягко заметила его сестра. — Я так рада.

— Я тоже, — фыркнул он.

— И как это произошло?

Уилл достал свою трубку и кисет.

— После того как мы поговорили по телефону, я разогрел себе суп. Едва держался на ногах, так что сразу завалился спать. Проспал весь день, а поднялся только к десяти утра. Голодный, как ворона зимой — прости, Эдгар. Уплел огромный бифштекс и сразу почувствовал себя лучше. Потом мне в голову пришла идея, я поработал над ней, успокоился, а тут и вы позвонили.

— Так в чем причина-то?

— Откуда мне знать? — пожал он плечами. — А что вызвало болезнь?

— Пока мы не узнаем, — настаивала Джинни, — мы не будем уверены, что ты здоров.

— А если здоров, то не заболеешь опять, — дополнил я.

Уилл кивнул.

— Я уже думал, — спокойно сказал он. — То я чувствую себя нормально, то меня просто выворачивает. Что за беда? Вот сегодня я просто заново родился, когда меня осенила та идея. — Он набил трубку и утрамбовал табак большим пальцем. — Конечно, Джинни, ты разбираешься в этом лучше моего. Я здесь полный профан. Но сдается мне, что мое недомогание — просто что-то вроде резонанса.

— Гм-м, — нахмурилась она. — Естественно, я сразу же об этом подумала, но ведь ты не хотел проверяться… Он помрачнел.

— Ты сама знаешь, почему. Я же рассказывал. Это моя жизнь. А на проверку столько нервов уходит. Только представь — позволишь ли ты мне копаться в твоей душе, пусть даже осторожно и внимательно? А ведь я люблю тебя и никому не выдам твоих тайн.

Я-то мог себе такое представить, по крайней мере, Джинни — моя жена. Тем более Уилл не постоянно впадал в депрессию. Так, временами. А в промежутках с ним было все в порядке.

— Резонанс? — вспомнил я.

Поскольку он в это время прикуривал от своего кольца, ответила мне Джинни:

— Магическая сила ударила по „Селене“ и отразилась, как морские волны от волнореза. А Уилл был вдохновителем и главой этого проекта. По закону подобия он мог воспринять эту… я бы сказала, отдачу. Отраженные волны могли породить депрессию, неуверенность в себе и психические расстройства.

— А почему другим хоть бы что?

— Его внутреннее я могло оказаться слишком восприимчивым. А прежние контакты с Волшебным народом обострили и без того повышенную чувствительность, так что от магической атаки у него возникло что-то вроде аллергии. В любом случае стена уже разрушена, вред нанесен, наступило равновесие, да и ситуация изменилась.

Она только не сказала, что опасность миновала.

— Думаю, что за последнюю неделю и сказывались эти последствия, — сказал Уилл. — Будем надеяться на лучшее до следующего нападения?

Он уселся напротив нас, налил пельзнерские стаканы до краев и поднял свой:

— За будущее! Kan bei! Или proost, если я правильно помню датский. А как это по-чешски, Стив?

— Понятия не имею. Мои родичи даже нашу фамилию начали писать неправильно, не то что тосты. — Мы чокнулись. Напиток был крепким и холодным. — Может, поужинаешь с нами сегодня? — предложил я.

— Спасибо, не могу. Я уже говорил, что кое-что придумал. Хочу заняться этим поскорее. Лягу пораньше, встану, когда выйдет луна, и поеду в пустыню на пару со спектроскопом. „И фибби на хвосте, — подумал я. — Ну и ладно!“ Надеюсь, им понравится. Мало что может сравниться со скучищей, когда стоишь столбом рядом с ученым, который увлеченно возится с аппаратурой.

— А что ты там придумал?

— Э-э, касательно технических деталей. Проверка гипотезы, действительно ли на Луне живет маленький народец. Тогда должны быть признаки того, что с солнечной стороны Луны постоянно что-то прячется в тень, чтобы не попасть под прямые солнечные лучи. По законам термодинамики их температура отличается от температуры окружающей среды. И в инфракрасном свете доплеровский эффект покажет, что их собственная поляризация немного, но заметно разли…

Джинни рассмеялась.

— Не обращай внимания. Просто ты действительно стал самим собой.

— Здорово, — сказал я. — Ведь действительно нужно проверить, что могут встретить на Луне те, кто туда отправится.

Уилл не был кабинетным червем. На Лонг-Айленде он слыл заядлым яхтсменом, а в наших местах частенько уходил в поход с рюкзаком. Да и в покере мне редко когда удавалось его обыграть. Потому он сразу уловил мой намек, опустил на стол бокал с пивом и, прищурившись, поглядел мне в глаза.