Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага - Альберт Стародубцев

19 февраля с наступлением темноты ушли в западную сторону Большого Лодвинского леса, где ночь отдыхали, а днем сушились и вели наблюдение. Ночь для перехода использовать не удалось, так как почти все были обморожены и от усталости не могли двигаться.

В ночь с 20 на 21 февраля была сделана еще одна попытка выхода в наш тыл, но ввиду того, что стоял сильный мороз, из-за чего при движении был слышан скрип, было принято решение обождать еще сутки. К тому же еще не было точно установлено, где располагаются наши передовые позиции. Вернулись к Большому Лодвинскому лесу.

В ночь с 21 на 22 февраля группа покинула западную опушку Лодвинского болота, вышла в поле, что южнее деревни Лодва, и, пройдя по нему 1,5–2 км, углубилась в лес, где в 8 часов утра зашла в расположение дивизии, где в штабе передали собранные разведданные, а сами участники группы направились в поселок Троицкое».

Так закончилась одна из первых в 1942 году разведок немецких оборонительных позиций, которая довольно интенсивно продолжалась и в последующем.

Третья разведывательно-диверсионная группа состояла из 5 человек: командир — Лангин, бойцы — Григорий Петров, Григорий Королев, Иван Васильев и Сергей Яковлев. Находясь в немецком тылу с 20 по 28 февраля, они успешно справились с поставленной задачей:

— заминировали полотно на участке железной дороги Шапки — Тосно, севернее деревни Нурми;

— взорвали железнодорожное полотно на повороте севернее Ерякинского болота;

— на шоссе Шапки — Белово вырезали восемь метров дивизионного артиллерийского провода;

— в районе передовой линии около Лодвы порвали линейный провод на протяжении 5 метров.

За восемь дней группа прошла по следующему маршруту: от линии фронта севернее Лодвы до железной дороги, которую перешли вблизи станции Малукса. Обойдя деревню Надино, с юга преодолели шоссе Шапки — Волово, далее двигались по шоссе Шапки — Белово и вышли южнее шоссе Шапки — Тосно в направлении к железной дороге Шапки — Тосно, до участка южнее деревни Нурма. До Шапок шли с проводником, обратно возвращались прежним маршрутом, используя проложенную лыжню. По пути группа собирала разведывательные данные, в частности, при переходе линии фронта обнаружила передвижение небольшого обоза, направлявшегося по дороге Воронова — Лодва; в стороне от Лодвы заметила неоднократную смену расчета минометных батарей в количестве восьми человек, двигающихся по опушке леса, причем это происходило несколько раз в день; на дороге Вороново — станция Малукса ими был замечен обоз в количестве 10 лошадей, двигающихся в направлении Воронова; в районе треугольника Шапки — Нащи — Сигалово они обнаружили аэродром, неоднократно наблюдали посадку и взлет самолетов; 23 февраля ночью они установили передвижение по шоссе Шапки — Любань в направлении к Любани полка мотомеханизированной пехоты; зафиксировали на северной стороне Ерякинского болота производство русскими под наблюдением немцев строительных работ, расположение в районе высот севернее станции Малукса артиллерийских батарей, на немецкой линии фронта гнезда автоматчиков, минометных батарей в шахматном порядке перед немецкой передней линией фронта и за ними в таком же порядке артиллерийских батарей.

Столкнувшись в СССР с новым для себя явлением — масштабной партизанской и диверсионной войной — и проведя в декабре 1941 года скороспелую и в целом не очень убедительную карательную операцию, которая в большей степени была направлена на устрашение местного населения, немцы зимой из-за больших морозов получили временную передышку, позволившую им преодолеть первоначальную растерянность. Вместе с тем из-за неподготовленности к проведению карательных операций в зимний период (отсутствовала теплая одежда) немцам не удавалось наладить эффективную охрану тылов и коммуникаций. Однако к лету эта проблема была ими решена достаточно грамотно. Немецкая контрразведка оставалась грозным противником. Немцы умели учиться, и чем дальше, тем меньше шансов было у наших групп в случае плохой подготовки выполнить задание и вернуться живыми.

Еще осенью 1941 года в школе контрразведки на 16-й линии Васильевского острова и в школе 4-го отдела в Лисьем Носу началась подготовка разведчиков, намечаемых к заброске в немецкий тыл в качестве командиров разведывательно-диверсионных групп и их заместителей. Обучение шло ускоренными темпами. Первый, январский 1942 года выпуск школы контрразведки в количестве 40 человек во главе с ее начальником Р.Г. Рейхом отправился из Ленинграда в Невскую Дубровку, где будущие руководители разведгрупп прошли дополнительную подготовку, приближенную к боевой. Затем их направили в Малую Вишеру для включения в состав формируемых боевых групп.

Среди первых выпускников школы контрразведки был разведчик А.И. Иванов, который вошел в состав разведывательно-диверсионной группы «Лужане» в качестве заместителя командира, И.Н. Никитина. Особая заслуга группы состояла в том, что ее руководители в тяжелой и неоднозначной обстановке 1942 года сумели найти среди жителей Струго-Красненского и Плюсского районов патриотов, которые, рискуя жизнью, помогали им. Местные жители собирали информацию о немецких гарнизонах, засадах и заставах, а также о движении эшелонов по железной дороге Струги Красные — Луга, Псков — Красногвардейск — Ленинград, о перемещениях военного автотранспорта по шоссейным дорогам Псков — Ленинград, Струги Красные — Новоселье. Полученные разведданные по рации передавались в Ленинград, где представлялись командованию Ленинградского фронта.

Одним из таких помощников был староста деревни Лучкино Александр Селиверстов, которого немцы замучили до смерти, добиваясь его признания в сотрудничестве с разведгруппой. Его два сына, Михаил (15 лет) и Федор (17 лет), позже, в 1943 году, ушли в 5-ю партизанскую бригаду. Вместо Селиверстова немцы назначили старостой деревни Я.Ф. Елисеева, который также стал работать на разведгруппу. Связь с ним поддерживалась через Е.Д. Петрову из деревни Лохово. Информацию о предателях предоставлял также житель деревни Сеглицы И.Я. Андреев. Благодаря этим людям группе удавалось избегать провалов.

В результате упорной разъяснительной работы Иванов сумел создать надежную опору среди жителей. Эти же люди помогали ему и в марте 1943 года, когда Иванова забросили в эту же местность как командира опергруппы из пяти человек с тем же названием — «Лужане».

Выполнив поставленные задачи, группа в декабре 1942 года вышла в наш тыл. Никитин и Иванов после отдыха в январе-феврале 1943 года прошли переподготовку в спецшколе в Боровичах и начали готовиться к следующей заброске в немецкий тыл.

Среди разведывательно-диверсионных групп, которые нанесли немцам наибольший урон, следует назвать радиофицированную группу «Громова», которая в составе 5 человек под руководством командира Н.В. Козырева 13 мая 1942 года была с самолета десантирована в Полновском районе. Наряду с разведывательной и диверсионной работой перед группой стояли пропагандистские задачи — разъяснительная работа среди местного населения и мобилизация его на борьбу с немецкими оккупантами, для чего в ее состав был включен бывший работник Гдовского РК ВКП (б) Кошелев.

Зоной действия «громовцев» были Полновский, Гдовский и Лядский районы. Предусматривалось, что ее бойцы, возможно, останутся здесь на оседание, поэтому они были снабжены документами для легализации. После приземления они развернули патриотическую работу среди местных жителей и подготовили из их числа руководителей вооруженных групп на случай восстания в Полновском и Гдовском районах. Затем «громовцы» присоединились к действовавшему в этой местности Гдовскому партизанскому отряду и стали проводить боевые операции вместе с ним.