Хозяин собаки - Брюс Кэмерон

– Сайлекс, – раздался голос Ови.

Она наклонилась к брату, ее губы дрожали. Сайлекс, пошатываясь, встал. В его глазах мелькнул ужас.

– Не может быть, Ови, – прошептал он.

– Пойдем, Сайлекс. Тебе нужно увидеться с женой. Прямо сейчас.

– Ребенок… – начал Сайлекс, но Ови перебила его.

– Тебе нужно увидеться с женой, Сайлекс. Не теряй времени.

* * *

Альби дожидалась, когда воцарится полная тишина. Это было в ее духе – довести ситуацию до высшего напряжения и смаковать момент.

– В мире много добра, – возвестила наконец Альби. – Стада лосей и оленей. Дожди, благодаря которым у нас есть мясо зимой. Травы, ягоды, солнце. Благие духи кормят нас и согревают.

Но у нас есть и враги. Волк, медведь и лев. Холод и снег, которые губят нас, тьма, что окутывает нас по ночам, оцепенение смерти. Мы не должны вслух говорить о злых силах, что кроются за всем этим.

Среди соплеменников пробежал шепоток – сейчас Альби сама говорила о них.

– Мы, Сородичи, избраны стоять между силами добра и силами зла, – упоенно продолжала Альби. – Мы с благодарностью принимаем покровительство добрых сил и отгоняем мрак светом своих костров. Мы прислушиваемся к силам, что выводят охотников на зверя, а женщин – к ягодам и съедобным кореньям. Мы видим и понимаем их знаки. Вот почему мы лучше других племен.

Сородичи жадно слушали, ловя каждое слово.

– Мы ни в коем случае – никогда, слышите? – не должны закрывать глаза на знаки, которые дают нам духи, – продолжала Альби, вскинув мясистый палец и переводя взгляд с одного внимательного лица на другое. – Иначе нас ждут страшные несчастья.

В толпе закивали.

– Нам дан знак. Знак тьмы. Холода. Немощи. Проклятие послано в виде ребенка. Ребенка с кривой ногой. Вот его легенда, а его имя отныне – «калека, несущий Сородичам горе и слезы, который должен быть убит ради общего блага». Омен Морбидус. Мор.

В наступившей тишине Калли громко ахнула и зарыдала в голос.

Ее сынишка, ожидавший, как и другие дети, своего радостного часа, неуверенно поднялся и сделал шаг к Альби, но та делано шарахнулась от малыша, как от дикого зверя. Не понимая, что происходит, малыш повернулся к сидящим вокруг костра Сородичам и робко поднял ручку.

Калли просчиталась. Она не ожидала, что Альби раскинет сети во время церемонии наречения.

– Мор, – всхлипнула Калли, выбравшись из толпы и подбежав к сыну. – Тебя будут звать Мор, – хрипло прошептала она, встав перед малышом на одно колено. – Это хорошее имя.

Она взяла сына на руки, встала и, обращаясь к племени, твердо произнесла:

– Мор. Моего сына зовут Мор.

* * *

Женщины расступились, избегая встречаться с ним взглядом. Сайлекс бросился к жене и сжал ее руку – вялую и похолодевшую. Глаза Фиа смотрели в пустоту, она прерывисто дышала, приоткрыв губы. Шкуры, на которых она лежала, были залиты кровью.

– Фиа, – выдохнул Сайлекс, бросив обезумевший взгляд на женщин. – Почему столько крови? Так и надо?

Ему в голову вдруг пришла дикая мысль, от которой перехватило дыхание: он наказан, наказан за то, что нарушил предсмертную волю отца!

Не может быть. Потерять Фиа? Как он будет жить без нее?

Женщины скорбно молчали.

– Фиа! – в отчаянье воскликнул Сайлекс.

Фиа моргнула, приходя в сознание, и отыскала глазами мужа.

– Сайлекс, – шепнула она, облизав пересохшие губы. Хрип, вырвавшийся из горла, не дал ей договорить. Ее глаза закатились, спина изогнулась дугой, а рука судорожно вцепилась в руку Сайлекса. Как будто чьи-то хищные челюсти терзали Фиа изнутри, не давая ей вздохнуть.

– Нет, нет! – простонал Сайлекс, утирая слезы. – Любовь моя, не уходи, пожалуйста!

Взгляд Фиа прояснился.

– Сайлекс, – прошептала она, глядя мужу в глаза, – обещай мне.

– Пожалуйста, – лепетал Сайлекс, – не покидай меня.

– Послушай. – Силы на миг вернулись к ней, взгляд вновь обрел ясность. Сайлекс склонился над женой. – Пообещай, что женишься на Ови. Воспитайте Крэгга и Тока как своих детей. Если у вас родится девочка, назовите ее Фиа. Пообещай мне.

Сайлекс утратил дар речи, его сотрясали рыдания. Он яростно замотал головой.

– Сайлекс, – успела выдохнуть Фиа, прежде чем накатил новый приступ. Ее тело свело судорогой, язык вывалился изо рта. Сайлекс беспомощно смотрел, как она страдает.

– Сделайте что-нибудь! – заорал он на сбившихся в кучку женщин, но они в страхе отпрянули.

Рука Фиа обмякла и выпала из руки Сайлекса. Он звал и звал жену, однако она уже не искала его взгляда. Из-под полуприкрытых век ее глаза смотрели в пустоту.

Когда она замерла, у Сайлекса перехватило дыхание. В ушах стоял какой-то пронзительный звук, заглушавший все остальные.

Сайлекс оцепенело осознал, что это его собственный крик.

Год девятнадцатый

Спящая волчица очнулась от того, что Волчишка обнюхивала ее пересохшие соски. Волчишка тыкалась в них носом, но молока больше не просила. У волчицы отнялись и передние лапы, ее мучила тупая боль. Древний как мир инстинкт подсказывал ей, что она умирает. Да и зачем больше жить – для своего потомства она сделала все, что могла. Волчишка обеспокоенно заскулила: мать лежала здесь, с нею, но человека в пещере не было, а Волчишке сейчас недоставало именно его.

Волчица устало прикрыла глаза, зная, что человек позаботится о Волчишке. Услыхав знакомый шум – это человек спрыгнул на пол пещеры – и радостный щенячий визг, волчица неожиданно для себя испытала прилив радости. Ей вспомнилась погоня за оленями в компании братьев и сестер, и вернулось то ликующее чувство бытия, которое охватило ее тогда, радостное сознание того, что она – волк.

Человек опустил руку ей на загривок. На миг мысли волчицы спутались, показалось, будто это Спутник кладет голову ей на спину, ожидая часа, когда родятся волчата. Человек гладил ее, и ей чудилось, будто она вернулась в детство и мать вылизывает ее языком.

– Бедняжка. Ты была хорошей матерью, – бормотал человек. – Ты очень храбрая. Мы будем тосковать без тебя.

Человек склонился над ней, и волчица, уже почти не видя, встретилась с ним взглядом. Такая уж привычка у некоторых людей – заглядывать волку в глаза.

– Ты вступила в битву со львом, чтобы спасти волчат. Моя мать тоже… – Голос человека дрогнул, и Волчишка ткнулась носом в его руку. – Моя мать тоже жертвует собой ради меня. Благодаря ей мы не умерли с голоду. Она все лето приносила мне еду, приходя сюда на свой страх и риск. Она кормила меня, а я – вас. Ведь мы с вами семья. Я позабочусь о Волчишке. Не знаю, что будет с нами зимой, но если я выживу, то выживет и она. Может, когда она вырастет, я пожалею, что не убил ее. И все-таки мне кажется, мы поладим… Видишь ли, мы с тобой очень похожи. – Человек погладил ее по голове, и волчица зажмурилась. – Оба калеки. Посмотри на мою ногу. Я таким родился. Если бы не мать, я бы давно умер.