Первые ростки - Мэрион Харт

— С ума сошел? — завопила Эмма, хватаясь за стену, чтобы не упасть, — Это что вообще было? Псих! Дурак! Сын собаки!

— Знаю-знаю, — усмехнулся Альберт, платком вытирая щеку. Его голубые глаза так и лучились гордостью, — Но я смог научить вас магии. С ума сойти. Сам не думал, что сработает. У моего брата была теория о магической сущности. Необходимо множество знаний, чтобы преобразовать природу, потому что она не имеет своей воли, с человеком же все проще. Дай телу энергию, и оно само на инстинктах…

— Замолчи, — возмутилась Эмма, ударяя ладонью в стену так, что послышался легкий звон, — Ты еще и не уверен был. А если бы умер? Что тогда делать?

— Умер бы, и ладно, — пожал плечами Альберт, беря в руки перепачканную кровью ладонь Эммы, и начал протирать ее итак уже не чистым носовым платком, — Я думаю, что никто сильно бы не расстроился.

— А как же я? Ты хоть подумал, голова из пня, что было бы со мной, если бы у меня на руках умер человек? — задыхаясь от возмущения, воскликнула Эмма.

— Но никто не умер, — резонно заметил Альберт, — Более того, вы спасли мне жизнь, потратив очень много своей энергии. Спасибо. Вы так старались, что теперь на моей руке не останется ни следа уже через пару дней. Более того, вы могли оставить меня здесь умирать, таким образом, избавившись от еще одного врага, но вы этого не сделали. Еще раз, спасибо, мисс Найтфилд. Я перед вами в неоплатном долгу.

Голубые, словно утреннее небо, глаза сейчас смотрели прямо на Эмму, они так и светились неподдельной, почти детской, радостью. Вот только как на это реагировать? В данную секунду в голову приходило только одно.

— Почему вы решили рискнуть своей жизнью, чтобы научить меня магии? Мы же враги, — сама того не заметив, Эмма снова перешла на вежливый тон.

— Кхм, можете считать, что у меня просто доброе сердце, — густо покраснев, ответил Альберт, касаясь недавно израненной рукой, плеча девушки, — Но если честно, то для меня сейчас важнее ваша жизнь, а не мое здоровье. Надеюсь, вы понимаете меня. Кстати, уже поздно. Позвольте проводить вас до дома.

— Да, спасибо, — бесцветным голосом от всего пережитого стресса ответила Эмма. Всю дорогу домой ее ноги подкашивались и не хотели слушаться, а сверху, будто железная плита, давил на плечи сам воздух. Сейчас если бы ее выдавали замуж за старого надутого индюка, она бы даже не заметила этого и сказала свое «да».

Альберт остановился только перед самыми воротами особняка Эммы и отпустил ее руку, которую продолжал сжимать всю дорогу. Их взгляды снова встретились, и он сказал:

— Теперь мы увидимся только на магической битве, мисс. Желаю вам удачи заранее. В следующий раз мы будем врагами.

— Простите меня за то, что сегодня так много раз отзывалась о вас весьма нелестно, — смущенно сказала Эмма, вспоминая свои сегодняшние крепкие словечки, которыми она активно поливала молодого человека, — Не пристало юной леди так выражаться в присутствии мужчины.

— Ничего страшного, — улыбнулся Альберт, понимающе кивая, — Я сам виноват. До свидания, бесстрашная Эмма Найтфилд.

— До встречи, — только и смогла пробормотать Эмма. На нее, словно шквал и буря, накатили эмоции.

Когда Эмма шла по коридору, навстречу выскользнула гувернантка. Она что-то сказала, потом окликнула, но сейчас это не имело никакого значения. Эмма, будто во сне, добрела до своей комнаты, закрыла дверь и села на кровать. Она отослала служанку, которая попыталась заглянуть в комнату, и гувернантку, которая все пыталась выяснить, что происходит с ее воспитанницей. Никто не понимал, что случилось с юной мисс Найтфилд, а она в свою очередь никому ничего не сказала.

Эмма сама не знала, сколько просидела, смотря в одну точку и держа руку, все еще сохранившую тепло сжимающих ее пальцев, возле своих губ. Это было немного странное ощущение. Казалось, что сам Альберт сидит рядом, касаясь рукой ее лица, но когда Эмма оглядывалась, она никого, конечно, не видела. Может, стоило пригласить его войти? Нет-нет, Альберт Вест враг, с которым ей скоро предстоит сражаться, но его рука такая теплая и так сильно сжимала ее ладонь. Подобного Эмма не испытывала еще ни разу в жизни.

Вплоть до самого вечера девушка пролежала на кровати, пытаясь понять, что с ней происходит. Она раз за разом вспоминала бездонные голубые глаза и слегка волнистые светлые волосы, теплые руки и широкие плечи, а также обжигающий жар его крови и то, как она обильным потоком вытекала из глубокой раны. Как можно такое забыть? Теперь картина сегодняшнего дня будет вставать перед глазами еще долгие месяцы.

Теперь надо подумать о завтрашнем дне и грядущем появлении Валентина. Теперь у Эммы есть силы хоть что-то противопоставить ему, может, она даже сможет вылечить раны дяди, если он начнет проигрывать. Этот бой изначально будет неравным, но, наверное, у Винсента есть какой-то план победы. Надо будет обязательно завтра об этом спросить. Совсем немного осталось до конца этой запутанной истории, а потом можно нормально зажить, или… спокойно умереть. Тут уж, как получится.

Валентин Вест каждое утро был не в духе. Он ненавидел просыпаться, особенно так рано. Казалось, Валентин мог провести в объятиях сна не одни сутки, а неделю. Этот день не стал исключением, его пробуждение ознаменовалось недовольным бурчанием на камердинера, который посмел прервать его сладкий сон. Валентин был также рассержен во время завтрака, кофе казался ему излишне горьким, а мягкие булочки слишком жёсткими для его ровных белых зубов. Уже давно он не был так зол, как последние несколько месяцев, семь лет, наверное. Каждый день одна и та же мысль, будто назойливый червяк, копошилась в его сердце. Она не давала ему спать, есть, даже дышать нормально было затруднительно, в груди постоянно что-то копошилось и неприятно извивались. Вот и сейчас, сидя за столом, Валентин с силой сжал вилку и стиснул зубы.

— Брат, в последнее время ты себя плохо чувствуешь. Может, сходишь к врачу? — спросил Альберт, садясь рядом за стол и беря в руки чашку, — Я беспокоюсь за тебя.

— Не стоит, — ответил Валентин, резко опуская руку и натягивая на лицо кривую улыбку, которую боялись все, кто его знал, — Лучше скажи, как ты освоил щит отрицания.

— Не слишком хорошо, если честно, — смущённо сказал Альберт, делая большой глоток из чашки, — У меня вчера были другие дела.

— Снова ходил к дому той девчонки?

Альберт даже чаем поперхнулся от удивления, отчего Валентину пришлось с силой похлопать его по спине.

— Ты думаешь, что я дурак? — холодно спросил Валентин, — Я знаю, что ты постоянно ходишь туда и присматриваешь за девчонкой Найтфилд. Вот скажи, неужто, ты влюбился?

— Нет, брат, ни в коем случае, — замотал Альберт головой и снова начал кашлять.

— Давай я расскажу тебе семейное предание, — серьезно сказал Валентин, глядя на брата, — Ещё давно мой отец рассказал мне о том, что души Николаса и Кэтрин не оставляют наши семьи. Они продолжают раз за разом перерождаться и влюбляться, но их судьба вечно ненавидеть друг друга. Все их реинкарнации были несчастны и несли одни беды для своих семей. Их тянет друг к другу сквозь века и жизни, но каждый раз все кончалось плохо. Не связывайся с Найтфилдами, это будет стоить тебе жизни, братец.