Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар

Вести об этих событиях достигли Карфагена в очень искаженном виде – они не имели ничего общего с реальностью. Они, естественно, вызвали в городе возмущение и панику. Когда горожане немного упокоились, старейшины официально обвинили командиров флота в том, что они не выполнили своих обязанностей, и назначили военачальниками Ганнона и Бомилькара, которые, если верить Диодору, принадлежали к соперничавшим семьям. Бомилькар был племянникам Гамилькара, первого союзника Агафокла, и, вероятно, принадлежал к дому Ганнона Великого, как и царь Гамилькар, сын Гиско, чей титул вскоре перейдет к нему.

Члены династической фракции вынуждены были подчиниться традиционному правилу, которое гласило, что царь не может встать во главе войска, но генералом должен был быть член его семьи. Бомилькар не пользовался популярностью у аристократии, поскольку принадлежал к числу убежденных монархистов, которые мечтали установить в Карфагене самодержавие. Поэтому к нему приставили Ганнона, которому велели не спускать с него глаз. Все горожане, способные носить оружие, были мобилизованы, и Ганнону с Бомилькаром удалось собрать 45 тысяч человек – почти в три раза больше того, что имел Агафокл. Однако ему удалось завязать битву в том месте, где он имел преимущество, поскольку карфагеняне не сумели правильно разместить войска, а их генералы не были способны координировать свои действия. Ганнон, шедший во главе своей фаланги, вскоре был убит, и Бомилькар (из-за измены, как сообщает Диодор) приказал начать отступление, которое вскоре превратилось в бегство.

Это неожиданное поражение, последовавшее после столь же неожиданного нападения, привело к фанатичной реакции карфагенских генералов. Финикийцы, как и евреи, верили, что политический разгром послали им боги в наказание за то, что они изменили своей вере. Было решено, что ответственные за поражение лидеры должны, в знак раскаяния, принести себя или кого-нибудь вместо себя в жертву. Возмущение народа в ту пору было, вероятно, очень сильным, ибо многие люди считали религиозные реформы, проводившиеся с начала века, совершенно неприемлемыми. Как мы уже видели, новые культы одобрялись в основном аристократией; дверь иностранному влиянию открыло благородное сословие. Поэтому гнев народа, вне всякого сомнения и к огромному облегчению Бомилькара, обратился против аристократов, а его подозрительное или, по крайней мере, неудачное командование было забыто. В качестве жертв было выбрано триста детей благородного происхождения; однако родители сумели спасти их, заменив детьми рабов. Этим детям было уже несколько лет от роду; их клали на руки ужасного идола, и они падали в огонь святилища.

Однако Агафокл не смог атаковать сам город Карфаген, поскольку он к тому времени был уже, вероятно, хорошо защищен. Тогда он вернулся в Тунис и расположил под его стенами свое войско, отрезав Карфаген от материка. После этого он начал совершать грабительские набеги на окружавшую местность, стремясь заставить ливийцев порвать союз с Карфагеном. Во время первого набега он опустошил Бизациум и захватил Гадрументум.

Тем временем царь Гамилькар отправил на помощь африканским городам войска, а сам продолжил осаду Сиракуз. Летом 309 года до н. э. он снова попытался взять этот город штурмом, но попал в плен и был замучен до смерти. Его голову отослали Агафоклу, который, по словам Диодора, сам явился к Карфагену, чтобы показать ее жителям города. Они пали ниц перед останками Гамилькара; это говорило о том, что монархия по-прежнему внушает людям религиозное благоговение. Бомилькара провозгласили мелеком, наделив его полной властью на всех фронтах.

Агафоклу же пришлось смириться с отсутствием дисциплины в своей армии, поскольку солдаты к тому времени уже поняли, что добиться решающей победы над врагом им не удастся. Он сумел подавить первый бунт и разгромить армию, которую удалось собрать и направить ее из города. После этого он занялся интригами, в ходе которых надеялся добиться завершения войны. Один из соратников Александра, Офеллас, создал для себя княжество в Киренаике. Агафокл пообещал отдать ему Карфаген, если он поможет захватить этот город. Когда же, после тяжелого перехода через пустыню Сиртики, Офеллас явился под стены Карфагена, сиракузец убил его и подчинил себе его войска[31].

А тем временем в Карфагене разворачивались драматические события. Не успев обрести власть, Бомилькар сделал попытку стать самодержавным монархом. Для этого он отослал большинство офицеров благородного происхождения сражаться подальше от дома и собрал в одном из пригородов войско, на которое мог положиться. Эта армия состояла в основном из наемников. После этого Бомилькар двинулся в центр города, но люди, которые до этого поддерживали его борьбу с аристократией, не захотели признать его тираном. Молодежь взялась за оружие и с высоких зданий, выходивших на агору, обрушила град стрел на диссидентские войска, вытеснив их из центра и заставив сдаться. Наемники бросили царя; он попал в руки разгневанных аристократов, которые наконец получили возможность разделаться с ним. Вся сдерживаемая до сих пор ненависть против него и его предков вырвалась наружу. Теперь они могли отомстить ему за страх, в котором вынуждены были жить, и за ужасную гибель своих детей. Царь был подвергнут пыткам, а потом распят на главной площади. Но, прежде чем он умер, у него хватило сил, как пишет Юстин, выкрикнуть, что он ненавидит своих мучителей за то, что они казнили Ганнона Великого, сослали Гиско и плели интриги против Гамилькара. Пуническая монархия, в буквальном смысле слова, умерла на кресте. И хотя она не была отменена, номинальные носители этого титула больше уже не обладали ни политической, ни военной властью. Это было просто почетное звание. Они не оставили в истории никакого следа, и до нас дошло имя лишь одного из них. (Это был Бомилькар II, зять Гамилькара Барки.)

Гибель пунической монархии стала самым важным, хотя и непреднамеренным, результатом кампании Агафокла. Мы не знаем, каким изменениям подверглись различные политические институты Карфагена, поскольку до нас не дошло никаких сведений о внутренней жизни этого города с момента смерти Бомилькара и до начала войны с Римом. Быть может, именно в это время был создан Внутренний комитет из тридцати человек в составе совета старейшин, который и стал управлять республикой. В любом случае старейшины предприняли полную реорганизацию армии и для ведения войны в Африке назначили трех генералов: Ганнона, Гимилько и Гасдрубала. Перед этими военачальниками не стояла задача немедленно сразиться с Агафоклом. Этот полководец был столь же непредсказуем, сколь предприимчив и дерзок, и в тот самый момент, когда прибытие войск Офелласа сделало возможным штурм Карфагена, он неожиданно изменил свои планы. Агафокл решил сначала завоевать Утику и Бизерту, рассчитывая окружить Карфаген несколькими греческими базами. Для этого он основал на самой оконечности Кап-Бона город под названием Аспис (щит), который по-латыни именовался Клупеей. Этот город существует и поныне, почти не изменившись, и зовется Келибия. После этого Агафокл вернулся на Сицилию и начал войну с Пунической провинцией. Он оставил армию в Африке под командованием своих сыновей и послал экспедиционный корпус вдоль побережья Африки на запад, поручив командование им Эвмаху. Этот полководец, по-видимому, дошел до района вокруг Константина. Однако грекам вскоре пришлось отбиваться от трех карфагенских армий; в нескольких битвах они потерпели жестокие поражения. Агафокл на какое-то время вернулся в Африку, но и там был разбит. Тогда он тайно бежал в Сиракузы, бросив сыновей на произвол судьбы. Они были растерзаны своими же солдатами, поскольку собирались заключить с Карфагеном мир.