Проклятие Галактики - Валентин Холмогоров

Сведения о числе жертв разнились. «Ю Эй» заявляла о миллионах, Ассоциация скромно упоминала о десятках тысяч. На планете работали спешно созванные с разных концов обитаемой Сферы спасательные бригады, общественные организации подвозили медикаменты и продовольствие. Ассоциация любезно предоставила им «зеленый коридор» на всех близлежащих гейтах, будто бы не она устроила на Сайноре весь этот бедлам, не забывая, впрочем, собирать со всех заинтересованных сторон плату за транзит грузов, хоть и по сниженным тарифам. В общем, глядя на сводку новостей, Макс все больше и больше приходил к выводу, что мир потихоньку сходит с ума.

О том, что еще день назад творилось на Спальте, в информационных каналах не говорилось ни слова. Хорошо хоть на Джанезии пока все было спокойно.

Как только последний транспортный бот причалил к грузовой палубе, «Доминатор» снялся с орбиты и беспрепятственно покинул систему. Они снова куда-то летели, и Макс снова не имел ни малейшего представления, куда. Часы сменяли друг друга, тоскливо тянулись вахты, пока корабль наконец не причалил к какой-то орбитальной базе. Здесь они пополнили запасы продовольствия и энергии, загрузили на борт положенный груз и приняли группу новобранцев. Макса и Ковача несколько раз переводили из одной общей каюты в другую, пока, наконец, не оставили в покое. В кубрике, куда в очередной раз определил их на постой вахмистр Титу, Макса ждал сюрприз в лице вернувшегося из госпиталя, располневшего и повеселевшего Студенца. Руку ему залатали что надо: роботы-микрохирурги не зря кушали казенную электроэнергию. На бледной коже остался лишь небольшой тонкий шрам, а пальцы двигались быстро и свободно, что Студенец с гордостью демонстрировал всем желающим.

«Доминатор» отстыковался от причала базы на третьи сутки после прибытия. Скучать за это время не пришлось: сначала Макса назначили дежурным по роте, на другой день Титу загнал весь взвод в спортивный зал и гонял там до седьмого пота, а напоследок устроил всеобщее развлечение, отключив в отсеке искусственную гравитацию и приказав бойцам облачиться в пауэрсьюты. Разумеется, впервые столкнувшиеся с подобной задачей парни бестолково болтались в воздухе и мешали друг другу, устроив возле шлюза кучу-мала, чем вызвали у сэма вахмистра приступ гнева. Рассвирепевший Титу орал так, что у Макса едва не лопнули барабанные перепонки.

Затем начались изнуряющие тренировки. Их нарядили в бронекостюмы, снабдили башмаками на магнитных подошвах и заставляли бегать группами по коридорам «Доминатора», поочередно прикрывая друг друга. Ботинки оказались тяжелыми и неудобными, единственное их достоинство заключалось, пожалуй, в том, что при отключенных гравикомпенсаторах они позволяли достаточно резво перемещаться по стенам и потолку. За эти несколько дней Макс досконально изучил все трюмы и закоулки огромного корабля. Но вымотался он настолько, что уже через сутки страстно хотел только двух вещей: есть и спать. Причем одновременно.

Наконец «Доминатор» вынырнул из транспортного тоннеля где-то на очередном краю обитаемой Вселенной – Макс почувствовал это по характерному шуму в ушах и возросшим перегрузкам, вызванным торможением корабля. «Кажется, началось», – подумал он в этот момент. И не ошибся.

Смена тянулась обыденно и скучно. За прошедшие четыре с половиной часа через гейт проползло три грузовых судна туда и один транспорт плюс два пассажирских борта – обратно. До конца дежурства оставалось еще три часа и тридцать шесть минут. Ефрейтор Химмель откровенно скучал: в напарники ему сегодня достался неразговорчивый и скучный, как устав караульной службы, сержант Кувилайнен, с которым и поболтать-то толком не о чем. Страдая от безделья, он вызвал мостик «Триона», но и там, похоже, с развлечениями дела обстояли ничуть не лучше. В глубине души он совершенно не понимал, зачем для охраны гейта выделили целых два малых сторожевых корабля, тем более тут, на Пангее. Нет, такая предосторожность могла бы быть вполне оправданной в окрестностях какого-нибудь густонаселенного и индустриально развитого мира. На Джанезии там, например, на Калорисе, Планаде или Земле. Это самое сердце обитаемой Сферы. А если предположить, что у нее имеется задница, то она определенно находится именно здесь.

На информационной проекции вспыхнули и тревожно замигали цифры, складываясь в прихотливый узор: похоже, через гейт снова кто-то ломился. Химмель развернул кресло и приник к проекционнику – ему всегда нравилось это завораживающее зрелище, хотя за последнее время он наблюдал его уже множество раз. Огромное, медленно вращающееся кольцо гейта висело в пространстве, словно гигантское колесо, в центре которого зияла заполненная звездным крошевом пустота. Закрепленный на неподвижном техническом модуле кран-манипулятор подхватил из накопителя «болванку» – заполненную балластом металлическую цистерну, масса которой соответствует одной стандартной массе корабля. Крепко зажав в захвате «болванку», манипулятор развернулся, закрепил ее в гнезде подвижного блока гейта и потянулся за следующей. «Ого, – подумал Химмель, – ожидается либо несколько кораблей, либо что-то очень тяжелое».

Всего кран закрепил на поверхности исполинского колеса шесть балластных цистерн. Когда последняя из них заняла свое место, первая, поворачиваясь вместе с кольцом, уже достигла самого верхнего положения. Раскрылись удерживавшие ее зажимы, сработал механический ускоритель, и «болванка» под действием приданного ей импульса начала свое медленное падение к центру колеса. Ниже, ниже, еще чуть ниже… В тот миг, когда металлический цилиндр очутился в середине образованного гейтом круга, что-то произошло. Будто едва заметная волна всколыхнула пространство подобно кругам от брошенного в воду камня – и там, где еще мгновение назад находилась балластная цистерна, уже виднелась длинная, сужающаяся к носу прямоугольная конструкция с крошечной надстройкой рубки на правом борту.

Видавшая виды старая грузовая баржа, экипаж один человек. Включив маршевый двигатель, баржа медленно и неохотно начала движение, освобождая пространство гейта, а сверху в это время медленно и неторопливо падала следующая «болванка». Через несколько мгновений гейт выплюнул еще одну в точности такую же баржу, разве что чуть более помятую и побитую жизнью. Три оставшихся груза исчезли в транспортном тоннеле скопом: вместо них из небытия появился большой, угловатый и неповоротливый транспорт, судя по высветившемуся на голографической проекции индикатору – нагруженный под завязку. Тяжело вздохнув, Химмель включил интерком:

– Малый сторожевик «Инвейдер», Международная Космическая Ассоциация, доброго времени суток. Назовите принадлежность и порт назначения.

– Добрый день, «Инвейдер», грузовик «Линден-35», компания «Комспейс», рейс восемь-восемь-три на Пангею. Разрешите проход? – откликнулась первая баржа.

– Приветствую, «Инвейдер», у меня то же самое, только рейс за номером полсотни восемь. Везем пластион, – вклинилась в эфир вторая.

Да уж, могли бы и не сообщать подробности, и без того видно, что эти корыта ничуть не похожи на боевые корабли. Взглянув на экран, Химмель убедился в том, что с третьим грузовиком уже начал работать «Трион». Что ж, тем меньше забот.

– «Комспейс» восемь-восемь-три и полсотни-восемь, выполняйте проход по второму коридору, о занятии орбиты доложите.