Чёрное. Белое - Елена Сергеева

– Телефон, – командую я.

– Он в шкафчике.

Выталкиваю ее за дверь и направляюсь за ней в гримерку. Путь опять оказывается неимоверно длинным и утомительным, но в комнате все происходит быстро. Девушка открывает свой шкафчик и протягивает мобильный в дрожащей руке.

– Разблокируй.

Она подносит к лицу iPhone, он оживает, после этого я получаю телефон в свое распоряжение.

Открываю фотоальбом, нахожу и удаляю компрометирующие снимки, и возвращаю со словами:

– Ты больше тут не работаешь.

– Марк Сергеевич… – воет Снежана, но я уже, не глядя на нее, выхожу в коридор. Я соскучился по своей сладкой девочке!

Асю застаю на том же диване, на котором ее оставил. Возле нее на столике новый коктейль, и по немного помутневшим глазам понимаю – девушка на нервной почве явно увлеклась ими.

Сажусь рядом, остро чувствуя потребность в прикосновении к ее коже, и, не сводя взгляд с вопрошающих глаз, подтягиваю к себе, и шепчу на ухо:

– Все в порядке. Фотографий нет. Денег никто больше не потребует.

Чувствую, как обмякает тело рядом, и в медовых радужках напротив начинает переливаться радость с благодарностью и... Так она никогда не смотрела на меня раньше. Хочется остановить этот момент! Зарисовать, законспектировать, замариновать черт возьми, но, чтобы он навсегда остался в памяти.

Однако этот миг жизни уже прожит, и Ася, не задумываясь о таких мелочах, внезапно меняется, соединяя брови на переносице и с пристрастием вглядываясь в мое лицо.

– Кто это был?!

– Поедем домой?! – спрашиваю я, словно не слыша ее вопроса. Я не собираюсь сам разоблачать Снежану. Потом, конечно, она узнает, но не сейчас и не от меня.

Ася, словно прочитав мои мысли, не настаивает. Она хоть и нечасто, но бывает покладистой. Бросает взгляд на бляшку часов на моем запястье и удивленно бормочет:

– Еще только двенадцать…

– Компенсация за причиненный тебе моральный вред.

Она озаряет меня своей улыбкой, как солнце утром просторы, и я поднимаюсь и тяну ее за собой. Возражения не принимаются! Сегодня ночью она мой трофей за успешно улаженную неприятность.

Зависть… Теперь я отчетливо чувствую ее неприятное присутствие рядом. Она становится моей тенью, едва я появляюсь в клубе. А липкие оценивающие взгляды цепляются за каждый миллиметр моего тела, особенно, когда считают, что я их не замечаю. Конечно, никто в открытую, кроме Златы, не проявляет ко мне враждебность из-за страха последовать за Снежаной, но лицемерные улыбки меня не радуют. В клубе повисли раздирающие спокойствие вопросы: почему она?! Чем она лучше?! Я стараюсь абстрагироваться, не придавать значения происходящему, но это сделать непросто, поскольку теперь моя «работа» заключается только в общении с Марком, а этот факт лишь подпитывает неприязнь ко мне танцовщиц, которые по-настоящему отрабатывают свои деньги.

Я всегда придерживалась золотого правила нравственности и старалась не совершать того, чего не хотела бы, чтобы делали мне, и потому не жалуюсь и не конфликтую, а молча проглатываю обиду и зависть как часть побочных эффектов своего нового статуса – любовница босса.

Из беспокойного сна, где я металась в поисках чего-то, о чем сразу забываю, как только открываю глаза, меня вытягивает настойчивый рингтон мобильного. Прочищаю горло и выдавливаю из себя:

– Алло.

– Доброе утро, красотка!

От голоса Макара, весело приветствующего меня из трубки, сон как рукой снимает. Я с опаской бросаю взгляд на открывшего глаза Марка и выдыхаю в динамик:

– Привет.

– Сегодня у меня день рождения. Напоминаю, если ты вдруг забыла.

Ощущаю, даже не видя парня, что он улыбается, и мои губы тоже слегка приподнимаются вверх и лепечут:

– Поздравляю.

Конечно, я уже не помню дату его дня рождения, но не сознаюсь в этом.

– Но это еще не все, – продолжает Макар. – Я от тебя хочу...

Загадочное молчание, и я краснею. Вижу, что Марк наблюдает за мной, и почему-то чувствую себя виноватой. В чем дело?!

– Я хочу, чтобы ты была моим подарком.

Замираю от услышанного. Как-то мне не очень нравится это выражение. Оно вызывает весьма сомнительный подтекст, и я возражаю:

– Нет. Я подарю тебе настоящий подарок.

– Главное, чтобы ты пришла.

Снова молчание и многозначительные точки в конце фразы, которые договаривают мне о том, о чем не было сказано вслух. Или я все напридумывала себе?! Все, стоп. Это просто приглашение на день рождения!

– Да, хорошо.

– Отлично. Это лучший подарок для меня! – довольно произносит парень. – Я отправлю смс с адресом. Кафе недалеко от твоего дома.

– Хорошо.

Отключаю вызов, сажусь в кровати, избегая смотреть на Марка и надеясь, что он не станет ни о чем спрашивать, но вопрос уже слетел с его губ и настиг меня:

– Кто звонил?!

По взгляду, что разъедает мой затылок, я понимаю – мужчина догадался и озвучил его только для того, чтобы припереть меня к стенке. Хорошо. Будем играть по его правилам. Оборачиваюсь и, смотря прямо в глаза, отвечаю:

– Одноклассник. Позвал на день рождения.

– Ты же хотела выспаться?!

Едва не закатываю глаза и отворачиваюсь. На всех нас влияют те, кто рядом. Это подобно тому, как Луна притягивает воду. И мы в той или иной степени становимся похожи на более сильного индивида, но лишаемся своих предпочтений. Но я не хочу окончательно терять свое «я» и подчиняться чужим решениям! Мне не нравится, что Марк на меня давит. Мы любовники, а не пара, и никаких серьезных чувств между нами нет.

Пожимаю плечами, показывая, что это мое личное дело и его оно не касается, и встаю с кровати, говоря, что разговор закончен.

За завтраком Марк не пытается как обычно вытянуть из меня слова. Мы молча едим, чувствуя звенящую разрушающую перепонки тишину, что действует на нервы, а после, также перекинувшись всего несколькими словами, идем в паркинг, и он везет меня домой.

Припарковав машину по моей просьбе подальше от моих окон, мужчина, повернувшись ко мне, не спрашивает, а ставит в известность.

– Я привезу тебя домой после… праздника.

Смотря прямо на него, возмущаюсь:

– Нет.

Глаза Марка темнеют, а я, вместо того чтобы подцепить от них вирус возмущения, неожиданно вспоминаю о том, как он мне помог в случае с шантажом, смягчаюсь и спокойно объясняю:

– Кафе в двух шагах от дома. Я сама дойду.

Чтобы угомонить его внутреннего демона, я, оперевшись рукой о центральную консоль, придвигаюсь и, запечатлев на его губах легкий, почти невесомый поцелуй, поспешно отстраняюсь, но сильные руки, тотчас взяв меня в плен, не позволяют вернуться на свое место, а губы берут то, что считают своим по праву, и мы оба тонем в бездне сумасшедшего поцелуя.