Неукротимая красавица - Бертрис Смолл

Катриона Лесли в упор посмотрела на короля ледяным взглядом и отрезала:

– Во времена вашей матушки слово Стюартов ценилось куда больше!

Прежде чем он успел ответить, дверь королевской спальни открылась и оттуда раздался голос графини Олафсон:

– Ах, леди Лесли! Вы уже здесь! Королева ждет вас.

Катриона снова присела в книксене, но, проходя мимо короля, услышала, как он негромко с угрозой произнес:

– Вы дорого заплатите за эти слова, мадам.

У графини Гленкирк не было времени раздумывать над брошенной королем угрозой – слишком многое предстояло сделать, поскольку в самом скором времени предстояла церемония коронации Анны. Ее наряд должны были сшить именно шотландские мастерицы, и требовалось множество утомительных примерок. Саму Анну также следовало подготовить к церемонии. К сожалению, новоиспеченная королева не отличалась особой сообразительностью. Да, она была красивой, невинной, очаровательной и великодушной, но в то же время отличалась сумасбродством и вспыльчивостью. Глупость же ее порой переходила все допустимые границы.

По счастью, Катриона Лесли обладала достаточным терпением, чтобы подготовить королеву к церемонии, а также проявила мудрость и находчивость, превратив процесс подготовки в некое подобие игры, так что Анне не было скучно.

– Если бы в детстве, – призналась как-то королева, – у меня была такая наставница, то, возможно, мне бы хотелось учиться больше.

Катриона рассмеялась.

– Чепуха, мадам! Вы знаете, что будете великолепны во всех отношениях, так что совершенно очаруете своих подданных.

Это был весьма изощренный комплимент, и молоденькая королева, вертясь перед зеркалом, в который раз подумала, что ей очень повезло иметь такую придворную даму. Графиня Гленкирк замечательная!

Церемония коронации Анны Датской прошла во дворце Скоун 17 мая 1590 года. В этот день она сыграла свою роль блестяще. Очарование юности и достоинство тронули сердца даже самых замшелых владельцев поместий, спустившихся со своих высокогорий для того, чтобы увидеть продолжательницу королевской династии Стюартов. Вечером того же дня состоялся великолепный праздник, на котором гостей угощали жареным мясом дикого кабана, олениной и бараниной, а также запеченной говядиной. Раскрасневшиеся потные поварята непрерывно поливали вертела жиром. Была здесь и всевозможная птица – лебеди, шпигованные салом утки, каплуны в сладком лимонно-имбирном соусе, фаршированные, жаренные на гриле гуси, куропатки, тетерева, перепела и голуби. На столах стояли огромные чаши с живыми устрицами во льду, вареными креветками, мидиями и другими дарами моря с различными приправами. Лосось и камбалу подавали целиком на больших золотых блюдах. Гостей потчевали слоеными пирогами с рубленой крольчатиной, фруктами и орехами. Предлагались копченые окорока, угри, похлебка из зайчатины. Большие серебряные чаши манили молодым весенним салатом-латуком и маринованными артишоками. Через равные интервалы на столах были расставлены большие горшки с маслом, а рядом с ними – деревянные подносы со свежим хлебом. На десерт гостям предложили заварной крем, желе всех цветов и форм, апельсины из Испании, ранние вишни с юга Франции, торты с цукатами, приготовленными из фруктов последнего урожая. Серебряные чаши с засахаренным миндалем и лесными орехами перемежались сырами, вафлями и небольшими бокалами вина, источавшего аромат пряностей.

Вино и пиво текли рекой, развлечения следовали одно за другим. Выступали менестрели и жонглеры, танцевали дрессированные собаки, и кувыркались акробаты. Несколько раз пиршественный зал пересекали волынщики под звуки своих инструментов.

Когда муж подошел к Катрионе с приглашением на танец, она пожаловалась на головную боль и попросила:

– Лучше выведи меня подышать на свежий воздух!

Они вышли в сад. Майский вечер выдался холодным.

– С тех пор, как ты стала фрейлиной, мы совсем не бываем вдвоем, – посетовал граф.

– Патрик, я так хочу домой! Ты был абсолютно прав: не следовало нам являться ко двору.

Патрик прижал жену к себе и вдохнул притягательный сладковатый аромат ее духов. Поглаживая ее пышные волосы, он задумался, чем вызван этот страстный, почти отчаянный порыв, и вдруг улыбнулся: пусть он и вернулся домой меньше месяца назад, но вполне возможно, что Кэт беременна. После рождения Мораг она, правда, решительно заявила, что больше детей не будет, но ведь женщины часто меняют свои решения. Нежно поцеловав жену, он с сожалением проговорил:

– Ты же знаешь, что мы не можем отправиться домой без веских на то оснований, любимая. Поскольку мы несем службу при дворе, на это необходимо разрешение короля. Для этого нам нужен серьезный предлог. У меня его нет, а у тебя?

– Тоже нет, – с досадой вздохнула Кэт.

– Ты уверена? Может так случиться, что ты понесла?

– Пока еще рано говорить об этом. – Обхватив его за шею, Кэт посмотрела мужу в глаза. – Вам, похоже, угодно стать отцом еще раз, милорд? Разве мало шестерых детей, чтобы обеспечить себе бессмертие?

– Но сыновей-то всего трое, – поддразнил ее Патрик. – А кроме того, до чего же приятен сам процесс! – Наклонившись, он завладел ее с готовностью подставленными губами, а потом заявил: – Черт побери, Кэт! Я устал делить тебя со Стюартами. Давай сделаем еще одного ребенка и отправимся домой, в Гленкирк!

Их страстные объятия и поцелуи были прерваны чьим-то дерзким замечанием:

– Возмутительно! И ладно бы с любовницей, а то со своей собственной женой!

Отпрянув друг от друга, они наткнулись на смеющийся взгляд графа Ботвелла.

– Какого черта… – начал было Патрик, но его опередила Катриона:

– Френсис! Подкрадываешься как зверь! Как ты мог? Вот получай за это!

Она набросилась на него с кулачками, но он перехватил ее руки и рассмеялся:

– Вот бы меня кто-нибудь так поцеловал!

Повернувшись к Патрику, Френсис Хепберн протянул руку для пожатия.

– Гленкирк, давайте знакомиться. Я Ботвелл. Мы с вами дальние родственники – что-то вроде троюродных кузенов. Я хорошо знаю вашу прекрасную жену и чудесных детей.

Патрик пожал протянутую руку и заметил:

– Стало быть, вы и есть тот самый граф-колдун. Рад познакомиться. Выражаю вам свою благодарность за то, что сопроводили Кэт в Гленкирк прошлой осенью.

– Мне это не составило труда, скорее напротив – доставило удовольствие. Но у меня действительно была причина прервать ваше занятие. Королева разыскивает вас, Кэт, так что лучше поспешите, дорогая. Там все придворные беснуются из-за какого-то разошедшегося шва или чего-то в этом роде, и только леди Лесли может все исправить.

Вздохнув, Кэт быстро поцеловала мужа, дерзко показала язык Ботвеллу, подобрала юбки и удалилась. Мужчины посмеялись, но затем Френсис Ботвелл, посерьезнев, заметил: