Магическая невеста - Валерия Яблонцева

Корешок книги.

И это был не старый фолиант с пожелтевшими пыльными страницами, который можно было бы найти в заброшенном учебном корпусе, нет. Передо мной оказался новенький учебник по магической механике за третий курс, еще пахнущий типографской краской. А рядом, зацепившись за доску, лежала кожаная женская сумочка, тоже почти новая. Из красного шелкового нутра выглядывало еще две книжки, в одной в качестве закладки торчала карточка.

Я вытащила ее двумя пальцами и направила на кусочек картона луч фонарика.

«Лейла Д. Певенс».

Сердце гулко ударилось о ребра.

«Лейла Д. Певенс, – гласила надпись, выведенная каллиграфическим почерком библиотекарши на последней строчке. – Выдан… числа… месяца… года. Подпись»

Она получила этот учебник в тот же день, когда подала жалобу на Кристера Росса и уехала в Грифдейл утренним поездом.

Ровно тогда же, когда пропала…

Бездна морская!

Прижав к груди чужую книгу, я нервно огляделась, боясь и одновременно всем сердцем желая обнаружить вместе с сумочкой ее хозяйку. Увидеть Лейлу живой – ох, лучше бы живой! – вывести отсюда и раз и навсегда покончить с преступлениями в Грифдейлском университете. Но девушки нигде не было – лишь вдалеке за перекрестьями упавших балок тускло поблескивала золотом защитная магическая сеть. Я понятия не имела, откуда она взялась, но не могла не верить своим глазам.

Там что-то было. Что-то значимое. Опасное. Такое, о чем лучше было бы не знать.

Игра в один миг была забыта. Прямо сейчас я согласилась бы проиграть и поцеловать кого угодно – хоть самого Шелтона Лергена – лишь бы как можно скорее оказаться рядом с Кристером. Рассказать ему обо всем, отдать находку. Я чувствовала – это важно, безумно важно. Нельзя медлить ни секунды!

Засунув учебник в сумочку Лейлы, я резко вскочила на ноги. И начала выбираться, торопясь покинуть жуткое место. Темнота давила, воздухом, наполненным пылью, казалось, невозможно было дышать. Я торопилась, поскальзывалась, срывалась, выбиваясь из сил, чтобы как можно скорее вырваться из опасной ловушки.

Из далекого отверстия – того самого, через которое я проникла в восточное крыло – пробился луч света.

– Ри? – услышала я, и сердце подпрыгнуло от узнавания: это был Кристер. Муж позвал еще раз, громче и отчаяннее. – Ри! Ты меня слышишь? Ри!

– Я здесь! – собственный голос, надрывный и хриплый, показался чужим.

– Ты в порядке? Можешь идти?

– Да… Да. Я сейчас…

Крис ждал по другую сторону лаза. Заметив меня, он просунул в дыру руки и осторожно помог мне вылезти. Прижал к себе на секунду, а потом отстранил, посмотрел строго.

– Я же просил тебя держаться отсюда подальше. В восточном крыле опасно.

Вместо ответа, кусая губы, протянула ему сумку.

– Лейла была здесь.

Он все понял. Никогда прежде я не видела у мужа такого взгляда – тяжелого, хмурого, темного, словно морская бездна. Крис не сказал ни слова, но я чувствовала кожей – все было плохо. Очень, очень плохо.

И не поймешь даже, для кого – для пропавшей Лейлы, Мужского клуба, Шелтона Лергена или самого Кристера Х. Росса.

– Уведи меня отсюда, – тихо попросила я, тронув его за рукав. – Пожалуйста.

Крепкая рука мужа опустилась на плечи.

– Да. Больше мы сюда не вернемся.

Без лишних слов мы зашагали к двери, а в спину неслось дребезжание запущенного фонографа, объявлявшего окончание пряток.

* * *

Ночь прошла тяжело. После того, как Крис, применив шарообразный артефакт с меткой Мужского клуба, провел нас сквозь магическую защитную сеть, мы направились прямиком в общежитие, где я без утайки пересказала мужу все: от проделанной дыры в энергетической сетке до случившегося во время игры в прятки. Я говорила и говорила, по несколько раз повторяя каждую деталь, а Крис мрачно слушал, и записная книжка в его руках заполнялась строчка за строчкой все новыми и новыми фактами.

До самого утра муж просидел за письменным столом, перебирая бумаги и просматривая содержимое найденной сумки. Я не хотела мешать – долго стояла под душем, смывая с кожи и волос противную серую пыль, с сожалением выбросила вконец испорченное платье и тихо забралась в кровать, притворившись спящей. Но сон не шел. Как бы я ни старалась, не могла перестать думать о Лейле, Шелтоне Лергене и эйрах из Мужского клуба, которые почти наверняка были замешаны в похищении эйры Певенс. Вот только хватит ли улик, чтобы это доказать? И сможет ли эйр Штейн использовать их, чтобы возобновить расследование?

У меня не было ответа.

Кристер ушел, едва забрезжил рассвет – наверняка к другу-капитану. Со вздохом взглянув на часы – до подъема осталось совсем недолго – я попробовала еще немного полежать с закрытыми глазами, но неожиданно провалилась в сон, полный танцующих скелетов, мертвых девиц, рушащихся балок и режущего слух дребезжания фонографа, за которое усталый мозг принял громкий сигнал будильника.

Неудивительно, что я ужасно опоздала – впервые с тех пор, как переехала в семейное общежитие, не просто пришла в числе последних, а прибежала к аудитории, запыхавшись от быстрого бега, через пятнадцать минут после звонка. К несчастью, первой парой было введение в магическую механику, а читала его лично декан смежной кафедры профессор Марген Виллер, которую члены Мужского клуба язвительно называли выдрой. Эйра отличалась педантичностью и нетерпимостью к нарушителям. А значит, по-тихому пробраться на задний ряд и притвориться, что я сидела там с самого начала, абсолютно точно не получится.

Что еще хуже, у дверей стояла Линн. Подруга дожидалась меня со страдальческим выражением лица, но в аудиторию не заходила, хотя лекция уже началась – что для прилежной и пунктуальной Авелинн было чем-то сродни подвигу.

Стало дико стыдно – обещала же, что приду вовремя, чтобы мы могли сесть вместе. А еще смутно вспомнилось, что в последнее время Линн во время общих занятий старалась держаться поближе ко мне. И кажется, хотела серьезно поговорить наедине – вот только я со своим притворным романом, вечерними прогулками и витавшими не пойми где мыслями так и не удосужилась расспросить, о чем именно.

Ужасная подруга!

Чтобы хоть как-то искупить вину, вошла первой, принимая на себя гнев эйры Виллер. С покаянным видом выслушала раздраженную тираду на тему неприемлемых опозданий и баллов, которые профессор непременно вычтет с меня на следующем практикуме, и бочком-бочком прошмыгнула к ближайшим свободным местам. Оказались они, разумеется, только на верхних рядах аудитории – надо было приходить раньше, чтобы успеть занять более удобные столы. Разбирать надписи на доске получалось с трудом, а вслушиваться в размеренную речь профессора было еще сложнее, но опоздавшим выбора