Конец эпохи Тюдоров - Виктория Балашова

В конце письма Роберт написал сонет, который сочинил по случаю. Он продекламировал мне стихотворение, дабы услышать мое мнение.

– Сонет прекрасный, – согласилась я. – Но зачем, позволь, ты добивался устранения Чарльза, если сам не собираешься ехать? Зачем ты устраивал споры в Совете? Зачем ты уговаривал самого Чарльза?

– Я не думал о себе. Не хотел назначения лорда, потому что он не подходит. Не предполагал, что так легко назначат меня. Чарльз зря обижается.

– Он не обижается. Просто готов ехать, выполняя приказ королевы, – пробурчала я недовольно. – По мне, так оставался бы дома…

Несмотря на письмо, королева настаивала на назначении Роберта. С ним вместе ехало много друзей, но также и множество врагов. Действия королевы некоторые объясняли тонкой местью, которую она выбрала для Роберта. Он часто обижал и порой оскорблял ее. Простила ли она ему нанесенные обиды? Кое-кто при дворе полагал, что нет. Я надеялась, люди ошибались.

Как бы то ни было, Роберту пришлось собираться в путь. Его просьбы и мольбы королева не услышала. В Ирландию ехали две враждующие стороны. Сам Роберт пребывал не в лучшем настроении. Он опять спорил с королевой. Ее приказы брат никогда не любил выполнять. На этот раз он сопротивлялся всему подряд.

– Вот куда завели его амбиции, – Дороти переживала за брата и оттого ворчала на него сильнее, чем обычно.

Роберт на спорах не остановился. Он упрямо добивался, если уж назначения, то с неограниченной властью. И королева вновь пошла ему навстречу: власть Роберту предоставили куда более значительную, чем когда-либо предоставлялась наместнику Ее Величества в Ирландии. Войско тоже собрали невиданное: двадцать тысяч пехоты, две тысячи всадников отправлялись под командованием Роберта на остров.

Получив просимые полномочия, Роберт перестал ссориться с королевой. Расставались они тепло. Ее Величество не скрывала мягких и нежных чувств к фавориту. Она заметно волновалась и, скорее всего, жалела, что не вняла его просьбам остаться в Англии.

– Моя душа разрывается, – Роберт не жалел красивых фраз в ответ.

Он выехал из дворца, сопровождаемый друзьями, которые с готовностью последовали за ним в Ирландию, как прежде следовали в Кадис. По всему пути Роберта приветствовал народ, выкрикивая его имя и благословляя в дорогу.

– Людям Роберт нравится, – отметила я. – Его неудачи не изменили их отношения.

– Когда героев провожают на войну, им всегда кричат слова ободрения, поднимающие дух. Главное, дождаться героев обратно с победой. Удачи забывают быстро. Неудачи помнят долго. До следующей удачи, если она случается, – Чарльз неодобрительно качал головой. – У Роберта кровь кипит. Впрочем, пожелаем ему удачи.

В конце марта Роберт вышел в море. Оно не приветствовало английские корабли, заполненные солдатами и лошадьми: буря мешала скорому продвижению к ирландскому берегу. С величайшим трудом удалось достичь взбунтовавшего острова. Двадцать третьего апреля Роберт прибыл в Дублин. Его первым решением стало назначение близкого друга – графа Саутгемптона, который, оставив жену с ребенком в Лондоне, естественно, прибыл в Ирландию вместе с Робертом. Саутгемптон стал командующим кавалерией.

И вот начали приходить первые известия. Неутешительные. Вместо немедленного следования на Север, как предусматривал первоначальный, оговоренный с королевой и Советом план, Роберт решил подавить восстание в Манстере. Там он наткнулся на сильное сопротивление, которого не ожидал. Его собственное войско плохо подчинялось командам, и боевой дух быстро испарялся. Дело ухудшало и плохое командование Саутгемптона. Роберт явно поторопился с назначением друга, неопытным и незнающим как себя вести командиром.

Роберту не удавалось справиться с поставленной самому себе новой задачей: сопротивление ирландцев на севере подавить он не мог. Манстер задерживал продвижение вперед. Солдаты рассредоточились по центру Ирландии. Собрать их для решительного боя с О’Нейлом оказалось невозможно.

– Он постоянно возвращается назад на юг, – рассуждал Чарльз, читая письма Роберта. – Следовало сразу, как предусматривал план, идти в Ольстер. Эта ошибка может стать для Роберта лишь первой в череде прочих. Также он вызывает гнев королевы своей необъяснимой жестокостью. Сейчас не следует злить ирландцев, вешая всех подряд.

И тут я вспомнила об отце, который казнил ирландцев со всей жестокостью, на какую был способен.

– «Я выполняю свой долг наилучшим образом, – в письме, адресованном Тайному Совету, Роберт не раскаивался, напротив, – я закрылся щитом от восставших, не полагая, что удар будет нанесен со спины. Из Англии. Если бы они знали, что против меня выступают англичане, они бы гордились своими действия гораздо сильнее. Хватит ли вам мудрости увидеть в моих действиях правоту?» – Чарльз зачитывал письмо вслух. – Вот, видишь, как обычно, Роберт винит Совет, который настаивает на подавлении восстания на севере. К сожалению, мне кажется, изменить что-либо поздно.

Чарльз постоянно теперь говорил об Ирландии. К августу ситуация там не стала лучше, а скорее только ухудшалась. Мы переживали за Роберта, которого при дворе обвиняли во всех неудачах, постигших английское войско. Королева отправляла письма графу Эссексу с приказами либо немедленно идти на север, либо возвращаться домой. В конце лета стало ясно, решающая битва проиграна.

– Что произошло? – спросила я Чарльза. – Во дворце только и разговоров о какой-то засаде ирландцев. Мол, из-за нее наши силы разбиты.

– Я слышал и читал пришедшие оттуда письма. Так и есть. Боюсь, дальше Роберт двигаться будет не в состоянии. Солдаты болеют. Они истощены долгими переходами и тяжелым сражением. Вот послушай. Роберт решил прорываться к Ольстеру через горы. Путь сложный и опасный. Горы называются Кроншнеп. Там есть проход через реку, что ведет на север. Мы давно хотели захватить это важное место, но сложности, поджидающие солдат при переходе, откладывали принятие окончательного решения. Ирландцы знают эти горы куда лучше, чем англичане. Вести с ним сражения в лесах и горах – дело заведомо проигрышное.

– Почему же Роберт отважился на этот шаг? – разобраться женщине в военных сражениях так же сложно, как мужчине в булавках, что крепят шляпки к волосам леди.

– Отчасти его вынудили. Если бы не задержка у Манстера, Роберт бы успел преодолеть расстояние до Ольстера и напасть на графа Тирона, используя все силы, прибывшие в Ирландию. Этого не случилось. Ты, наверное, догадываешься, есть в Ирландии люди, поддерживающие англичан. О’Коннор и сын Грейс О’Мелли…

– Той самой? – перебила я Чарльза. – Пиратка Грануаль, которая встречалась с Ее Величеством?

– Именно! Грануаль иногда держит слово. Ее сын сражается на стороне англичан. Когда корабли с солдатами прибыли из Англии, его назначили одним из командующих объединенных сил. Он должен был пойти навстречу с О’Коннором. Но замок последнего успели осадить войска Тирона. Он отправил туда около двух тысяч человек. Что оставалось Роберту? Идти на выручку осажденным.