Мой любимый Зверь, или Одержимость без границ - Илона Шикова

  Зверь оперся руками о водительскую дверь и опустил голову вниз.

  Как теперь Арине-то в глаза смотреть? И не проболтаться, иначе она точно сорвется. Не то, чтобы Зверь проблем боялся (хотя и это тоже, так как полковник, по всей видимости, не собирался шутить) – просто не хотел снова видеть свою любимую женщину подавленной. Плачет до сих пор, а тут удержу не будет.

- Твою мать! – пробухтел и залез в автомобиль. – Идиот в погонах! – завел мотор и резко сорвался с места.

  Лучше сейчас пар спустить, поэтому в зал направился. Удар, второй, третий…

  Время быстро пролетело, пока не выдохся. Колотил грушу, как безумный, представляя на месте снаряда лицо полковника.

“Мне плевать!” – хук справа, и снова стойка.

“Я же сказал, мне плевать, что ты хочешь!” – удар прямо в голову. По крайней мере, в фантазии Матвея.

  Теперь можно успокоиться. И домой, где его теперь ждут.

  Не просто ждут – хотят видеть рядом, заботиться и окружить вниманием и любовью. Старался как мог сдерживаться, чтобы не выдать себя с головой, по Арина прочитала все по глазам. Ни слова не вымолвила, лишь печально вздохнула и взгляд отвела.

  Зверь не умел врать. Его сомнения, мытарства и злость от бессилия так явно читались на лбу, что любой догадается. Сложно умалчивать.

  И рассказать правду тоже сложно.

  Сегодняшняя ночь перевернула все нутро Зверя. Как будто извинялся, лаская тело любимо женщины. Каждый миллиметр целовал, смаковал на вкус и растягивал удовольствия, ловя стоны. Такие живые и настоящие.

  Предназначенные только для него…

*******

Два дня спустя…

- Матвей Романович, к вам посетитель, - секретарь вошла в кабинет после громкого “да”.

  Зверь поднял голову, все еще держа контракты в руках. Такой завал, жить не хочется, не то что видеть какого-то очередного посетителя. Два дня себе освободил, чтобы бумажки разгрести. Никаких встреч, физиономий и совещаний.

  В покое бы его оставили. И поработать дали возможность, не отрывая своими проблемами каждые двадцать минут. Так всё достало в последнее время, что головой о стенку впору биться.

- Я занят, - буркнул Матвей и снова уткнулся в бумаги. – Перенеси на послезавтра.

- Говорит, по личному делу, - секретарь продолжала стоять возле двери, настаивая на  своем. Вот же неугомонная, никак не желает отцепиться от парня. – Бондаренко Роман Иванович, - пауза, и Матвей резко поднял голову, снова уставившись на помощницу. – Вот его визитка, - девушка протянула руку вперед.

  Сердце пропустило парочку ударов. И тут же замерло в ожидании…

  Чуда? Приговора? А может чего похуже? Почему-то в критических ситуациях только плохое в голову лезет. И никак не желает поверить хоть во что-то позитивное.

- Пусть войдет, - Зверь прохрипел и потер горло пальцами. Как будто ком стоял внутри, не давая возможности парню вымолвить ни слова.

  Да и дышать тяжело стало, хотя в кабинете прохладно. Кондиционер работал исправно, но Зверя все равно бросило в жар. Отложил бумаги в сторону, наблюдая, как секретарь кивнула, вышла из кабинета, придерживая дверь, чтобы пропустить посетителя.

  Полковник бодро прошествовал к столу. Первым протянул руку для приветствия, на что Матвей приподнялся с кресла и пожал в ответ. Сегодня по форме мужик – неужели точно решил страха нагнать только своим внешним видом?

- Присаживайтесь, - Матвей кивнул на одни из стульев, наконец-то вспомнив, что хозяин этого кабинета. И правила этикета, а так же вежливости еще никто не отменял. Даже если новости сейчас плохие услышит. – Чай, кофе? – парень пристроил назад свою пятую точку, снова наблюдая, как теперь уже Бондаренко усаживается на предложенное место.

- Нет, спасибо, я ненадолго, - кивнул, а после взглянул на Матвея.

  Зверь замер. Да и все его нутро вместе с ним. Ни одной эмоции на лице полковника – вот черт его знает, о чем он думает? И зачем пришел – сам, лично, не поленившись узнать нужный адрес. Ведь не просто так сидит и выдерживает молчаливую паузу. Как будто проверяет парня на прочность.

- Тогда слушаю вас внимательно, - Матвей напрягся, сцепив пальцы. Не рискнул откидываться на спинку, принимая вальяжно-расслабленную позу. Лишь бы сейчас не вспылить, а это он мог. В последнее время эмоции преобладали над сдержанностью и рассудительностью.

  Особенно в тех делах, что Арины касались.

- Я пробил всю вашу подноготную, Матвей, - полковник вдруг резко перешел на “вы”, хотя еще два дня назад тыкал парню прямо в лицо. Зверь напрягся. Вот чувствовал, что не к добру этот приход Бондаренко. – Ответственный, целеустремленный, рассудительный, - мужчина не торопясь перечислял все положительные качества Матвея, даже не догадываясь, как тот внутри закипает. – А самое главное – законов не нарушаете, - усмехнулся, вроде как пытаясь расположить к себе.

- Стараюсь, - Зверь кивнул, но все равно продолжал сидеть, насупившись и глядя чуть ли не исподлобья на полковника. – Вы к чему это сейчас рассказываете, Роман Иванович? – специально сделал акцент на имени и отчестве мужчины, игнорируя звание.

  Как-то не привык с высшими чинами из полиции общаться. Это Бес у них связями обзавелся, а вот Матвей все время старался в тени держаться. Так спокойнее. Меньше геморроя. Да и старшему товарищу проще место уступить – к его командным замашкам все давно привыкли.

- Это я к тому, что вы меня поймете правильно, - улыбка спала с лица полковника. Как-то резко поник, рвано вздыхая. – Шесть лет назад у нас погибла дочь, - пауза, которую никто не собирался прерывать. Зверь ждал, затаив дыхание, а полковник подбирал нужные слова. Столько лет прошло, а до сих пор сердце колет, стоит только вспомнить о потере. – Пьяный мажор сбил нашу крошку среди бела дня и скрылся с места преступления.

- Посадили? – Матвей сжал челюсти, потому что сам бы лично таких ублюдков четвертовал.

- Сомневаетесь? – полковник криво ухмыльнулся. – Жена была не в себе, - продолжил свой печальный рассказ. – Ни врачи, ни таблетки не помогали. Я уже думал, что семью потеряю, - пауза. – Навсегда, - он снова запнулся, играя желваками. Нервничал, хоть и пытался выглядеть вроде как безразличным.  

- Я понял, дальше можете не продолжать, - Матвей не стал больше мучить мужчину.

  Он сам прекрасно знал, что такое боль от потери. Когда душу рвет на части, а сердце режет острый нож. Да так сильно, что кровь вот-вот прорвет вены и вырвется фонтаном наружу.

- Рядом с Настей Лариса ожила, - все-таки решил до конца разбередить себе душу. – Вы даже не представляете, как сильно мы ее любим, - твердый взгляд, прямо Матвею в глаза, как будто приказ отдавал. И жирную точку ставил, чтобы сомнений не возникло. – Мы знали, что у нее есть старшая сестра, - полковник так и не отвел взгляда. Как и Зверь в ответ. – Первое время девочка очень сильно за ней скучала. Два дня назад, когда вы подошли к нам на улице, мне лицо ваше, Матвей, показалось до боли знакомым.