Фавориты Екатерины Великой - Нина Соротокина

Кажется, совершеннейший дурак, а поди ж ты… Дальнейшая жизнь Корсакова сложилась не менее экзотично. Здесь он боком задевает судьбу знатнейшего вельможи — Строганова. Александр Сергеевич Строганов был одним из самых богатых и образованных людей в России. Предки его были купцами и заработали капитал на добыче и продаже соли, при Петре I купцы стали баронами, при Петре III — графами. Александр Сергеевич был меценат, он возглавлял Академию художеств, Россия обязана ему архитектором Воронихиным, а также возведением Казанского собора. Первый брак Строганова кончился разводом. Вторым браком он был женат на красавице и умнице Екатерине Петровне Трубецкой. Так вот эту известную на весь Петербург даму наш Пирр, царь эпиров, «перл создания Творца», и увёл у мужа. А у дамы было уже двое детей — сын Павел и дочь Софья. Павел Строганов стал со временем очень заметной личностью. Он известен тем, что в Париже стал якобинцем, был затребован Екатериной в Россию, сослан за вольнодумство в имение Братцево под Москвой, а позднее, уже при Александре I, входил вместе с Новосильцевым, Чарторыйским, Кочубеем и самим императором в так называемый «Комитет народного спасения».

Я увлеклась, но уж больно материал хорош, так бы и пела. Но вернёмся в Корсакову. Он был моложе Екатерины Петровны на десять лет, муж был её значительно старше, это решило дело. И опять же если Корсаков был хорош для государыни, то госпоже Строгановой он тоже подходил. Влюблённые сбежали в Москву. Скандал был страшный! Обе столицы были в шоке — негодовали, злословили, предсказывали ужасы, все — кроме мужа. Видимо, первый развод уже закалил его и подготовил ко второму. Он не только не преследовал жену и её любовника, но вёл себя так, словно такое положение дел его вполне устраивало. Строганов дал жене развод, обеспечил её деньгами, отдал в её распоряжение дом и имение Братцево (сейчас это уже район Москвы).

Корсаков так и не обвенчался с Екатериной Петровной, в 1786 году у них родился сын, получивший уже при Павле I фамилию Ладомирский и дворянство, а также две дочери, ставшие при замужестве княгиней Голицыной и графиней Апраксиной. Но к самому Корсакову Павел отнёсся строго. Он сослал его в Саратов. Царствование Павла было недолгим, Корсаков вернулся в Москву и вполне мирно продолжать жить «гражданским браком» (в XVIII веке, правда, вообще не было такого понятия) с Екатериной Петровной. Жизненные ухабы довели эту женщину до болезни. Видимо, у неё был инсульт, у неё отказали ноги, но голова оставалась ясной. Корсаков прожил с Екатериной Петровной до её смертного часа в 1815 году, а потом переехал в своё могилёвское имение и принялся тратить деньги, роскошествовал, как мог. А чем ещё заняться в шестьдесят лет? Умер он в 1831 году в возрасте 77 лет и похоронен в Братцеве.

Ланской появился при дворе словно ниоткуда. По одной версии, молодого человека представил государыне граф П.И. Толстой, по другой, привёл, как обычно, Потёмкин. И место его рождения указывается двояко: почему-то в одном источнике упоминается тульская усадьба, в другом — Смоленская губерния. Второе как-то привычнее: Смоленская губерния, на ней и остановимся. Кавалергардский сборник сообщает, что отец будущего фаворита служил поручиком в кирасирском полку, нрав имел горячий, а потому за самоуправство был разжалован, но во время Семилетней войны наверстал упущенное и получил достойный чин. Александр был старшим в семье, у него был брат и четыре сестры. В четырнадцать лет, в 1772 году, Ланской начал службу солдатом в Измайловском полку, дослужился до сержанта, а в 1776 году был пожалован в Кавалергардский корпус кавалергардом с армейским офицерским чином. Состояние у родителей было более чем скромное, денег у молодого кавалергарда не было совсем, однако он находил какие-то рубли, чтобы платить учителю французского языка. Юный красавец понимал, что это поможет сделать ему карьеру. О том, что он достигнет дворцовых высот, юноша и не помышлял.

Но их величество случай! Кавалергарды несли службу во дворе, здесь его и заметила Екатерина. Между отставкой Корсакова и появлением Ланского (с июня 1779 года по апрель 1780 года) прошёл без малого год. За это время императрица (по Лонгинову) сменила четырёх фаворитов, люди были незначительные, о них и сказать нечего. На Ланского Потёмкин мог положиться: красив, высок, мужественного телосложения и нравом, как говорят, несклочен. Далее чин флигель-адъютанта, 100000 на обзаведение гардеробом — и пошло, поехало…

Ланской занимал должность фаворита в течение четырёх лет. Сама Екатерина пишет о нём, что никого не любила так, как этого молодого человека. Он и в самом деле наделён множеством достоинств. Безбородко называл его «сущим ангелом» уже за то, что он никак не мешался в политику, не давал императрице советов и вообще держался подальше от «службы отечеству». А у него была возможность сделать политическую карьеру, вернее, начать её делать. Время было горячее, в Европе всё время поговаривали о новых войнах, посему в Петербурге успели побывать император Священной Римской империи Иосиф II, шведский король Густав II и наследник Фридриха Прусского — Фридрих Вильгельм. Зная влияние молодого человека на императрицу, эти великие мужи могли бы с его помощью выгадать себе особые условия. Но Ланской уходил ото всех приватных бесед.

Екатерина души в нём не чаяла. Она пишет Гримму 25 июня 1782 года: «Чтобы понять, что такое этот молодой человек, надо вам знать сказанное про него графом Орловым одному своему другу. „О, — сказал он, — вы увидите, какого она сделает из него человека. Он всё "пожирает". В одну зиму он "пожирал" поэтов и поэмы, в другую несколько историков, романы нам надоедают, и мы увлекаемся Альгаротти и его товарищами. Не получив образования, мы приобретаем бесчисленные познания, и мы любим только общество самое образованное. Ко всему этому мы строим и садим, мы благотворительны, веселы, честны и кротки“».

Всё так, «мы» действительно очень неглупы от природы, понимая, что это очень нравится Екатерине, любознательны сверх меры. «Мы» коллекционируем произведения живописи и ювелирные украшения, благо ни в чём нет отказа, «мы» так нарисовали профиль государыни, что рисунок этот перенесли на денежную монету. В XVIII веке рисование профилей было особым видом искусства, их рисовали в виде тени, вырезали из бумаги и так далее. Но более всего «мы» любим императрицу Екатерину, «мы» преданы ей бесконечно. Как никто!

Екатерина любила молодых людей, это понятно, но Ланской «вступил в фаворитскую должность» в двадцать один год, поэтому естественно встаёт вопрос: за вычетом царских регалий, чем его очаровала пятидесятилетняя красавица? Эдипов комплекс здесь присутствует в полной мере, да и в отношении к нему Екатерины есть что-то материнское. У неё уже два внука, она сама пишет им «Азбуку» — некий букварь. Работу эту она обсуждает с Ланским, тут уж он не скупится на советы.

Нелюбимый сын Павел в это время с супругой великой княгиней Марьей Фёдоровной путешествовал инкогнито (под фамилией Северные) по Европе. Можно было отдохнуть от неприятных разговоров с наследником престола, который был зол, обижен на весь мир, насторожён, не сын, а сплошной укор. Умный Ланской всегда старался смягчить разногласия матери и сына, Александр Дмитриевич всегда со всеми был в хороших отношениях. Бывали и накладки. Дашкова, например, пишет, что фаворит, видимо по внушению императрицы, вначале оказывал ей внимание, но наедине «при малейшей возможности выказывал явное недоброжелательство». Фаворит ревновал императрицу к её прошлому.