Атаман Платов - Владимир Лесин

Багратион был пожалован чином генерала за подвиги в Русско-шведской войне. Тем самым он обошел Платова. Атаман обиделся и подал записку военному министру Аракчееву, напомнив ему о своем старшинстве. Тот ответил, что государь знает об этом и ожидает лишь формального повода, чтобы наградить и его.

Надо сказать, что Матвей Иванович не зря так часто и подолгу жил в Петербурге. Там он заводил полезные знакомства. С Алексеем Андреевичем Аракчеевым он уже лет пять состоял в переписке. С ним у него установились если не дружеские, то приятельские отношения. Военный министр протежировал пасынку атамана полковнику Кирсану Павловичу Кирсанову, назначив его своим адъютантом.

Прозоровский не отказался от командования. Оставив Багратиона с частью армии в Валахии, он другую ее часть в составе авангарда Платова, корпусов Засса и Гартинга решил переправить за Дунай. Платову было приказано развернуть наступление на Мачин, Бабадаг и далее к Черному морю, а Зассу и Гартингу — занять Исакчу и Тульчу.

29 июля все три корпуса переправились по понтонному мосту через Дунай у Галаца и двинулись по предписанным маршрутам. Турки, узнав о намерении русских вступить в Болгарию, очистили Исакчу и Тульчу, уступив их без боя. Вдохновленный этим успехом, генерал Григорий Христофорович Засс решил украсть бесспорную победу у Матвея Ивановича Платова, бросив на Бабадаг единственный казачий полк, бывший под его началом.

Между тем Платов с авангардом не спеша продвигался к Бабадагу, высылая по обе стороны от дороги казачьи полки, которые очищали от турок окрестные селения. За шесть дней наступления, по свидетельству Паскевича, служившего под началом атамана, «вся страна от Галаца до моря» была опустошена так, что «хоть шаром покати».

3 августа авангард вступил в Бабадаг, только что («под носом» у Платова) занятый казачьим полком из корпуса Засса. Матвей Иванович пришел в ярость и, как пишет тот же Паскевич, попросту выгнал не в меру прытких казаков из города, обвинив Григория Христофоровича во лжи. Естественно, главнокомандующий одобрил действия атамана. Все селения некрасовцев в окрестностях Бабадага по приказу Платова были сожжены, а принадлежавший им скот отобран.

До 8 августа атаман стоял лагерем у Бабадага, выслав бригады Андриана Карповича Денисова, Николая Васильевича и Тимофея Дмитриевича Иловайских к Казарлыку, Караарману и Гирсову.

9 августа умер фельдмаршал Прозоровский. Через два дня в командование армией вступил генерал Багратион. Среди бумаг покойного князь Петр Иванович нашел высочайший указ о своем назначении. В нем император ставил задачу спешно перейти Дунай и развернуть наступление:

«По настоящим обстоятельствам каждая минута драгоценна. Я ожидаю и надеюсь в скором времени получить от вас донесение из-за Дуная».

Багратион решил сначала взять Мачин и Гирсов, чтобы обезопасить пути сообщения армии с левым берегом Дуная, где были заготовлены запасы продовольствия и фуража.

Граф Ланжерон, на воспоминания которого я уже ссылался, пиоал: «Багратион, опередив по службе Платова, смущался и не сумел поставить себя по отношению к нему». Иначе говоря, считался с атаманом, может быть даже слишком. Впрочем, больше всего главнокомандующий считался со здравым смыслом.

Приступив к реализации своего замысла, князь Багратион предоставил атаману Платову честь взятия Гирсова, на что претендовал также и генерал Марков. Иначе и быть не могло.

Еще до вступления Багратиона в командование армией Платов развернул активные действия в окрестностях Гирсова, пресекая вылазки неприятеля из крепости и уничтожая шедшие в нее сикурсы, то есть подкрепления. Так что не случайно именно атаману князь поручил взять этот город. Маркову же приказал обложить Мачин, под стенами которого тот и стоял со своими войсками.

Главнокомандующий поставил перед атаманом задачу взять Гирсов до 30 августа, дабы сделать подарок императору ко дню именин. 17 августа авангард Платова расположился вокруг Гирсова. На горе перед городом казаки обнаружили старую батарею Румянцева, возведенную в 1773 году, укрепили ее, установили восемь орудий и подготовились к штурму. На помощь осажденному гарнизону со стороны Троянского вала пытался прорваться трехтысячный турецкий отряд, но он был отражен донскими полками генерал-майора Денисова.

21 августа Платов обрушил на город огонь из орудий Румянцевской батареи. Гарнизон не стал геройствовать — на следующий день капитулировал. Победители взяли два знамени, тысячу пленных, 34 пушки, 250 бомб, почти 6 тысяч ядер, более 20 пудов свинца, много съестных припасов и различных товаров.

Некоторые современники, в том числе уже упомянутый Иван Федорович Паскевич, сочли эту победу достаточно легкой. Однако главнокомандующий отправил в Петербург пространную реляцию с описанием подвига Матвея Ивановича, в которой представил атамана к чину генерала. Как ни странно, государь, ожидавший, по словам Аракчеева, лишь повода, чтобы наградить Платова чином генерала, представление Багратиона не утвердил. Платов был пожалован орденом Святого Владимира 1-й степени, а его жена Марфа Дмитриевна — орденом Святой Екатерины.

По свидетельству графа А. Ф. Ланжерона, завистливый генерал-лейтенант Е. И. Марков «излил свою злобу в проклятиях, мало, однако, смущавших Платова». Комментируя награждение атаманши орденом, Евгений Иванович иронизировал: «Прежде были штатс-дамы, а теперь штатс-бабы».

Остроумно? Я бы признал Евгения Ивановича остроумным человеком, если бы не попал мне в руки дневник некоего иностранного путешественника, опубликованный в журнале «Северный архив». Следуя на Кавказ и в Астрахань, он остановился в 1809 году в Новочеркасске, познакомился с женой и детьми атамана и под впечатлением от встречи написал, что они «в образе жизни сохраняют те же обыкновения, какие соблюдаются в столицах, и одеваются по-европейски».

Может быть, Марфа Дмитриевна и не имела особо утонченных манер, но, по-видимому, в этом отношении не сильно отличалась от большинства столичных дам. В противном случае, иностранец обратил бы на это внимание. Дети же Матвея Ивановича получали образование дома. Сохранилась переписка атамана с учителем Даниилом Андреевичем, которого он благодарил за «добрые плоды их науки» и просил «преподавать… с прежним усердием», обещая вознаградить его «сверх условия».

Вернемся, однако, в Молдавскую армию, где мы оставили нашего героя после овладения Гирсовом.

25 августа в Гирсов пришли остальные войска действующей за Дунаем армии. Князь П. И. Багратион разделил их на три корпуса. Самый большой — авангардный — он передал под начало атамана М. И. Платова. Два других получили генерал-лейтенанты М. А. Милорадович и Е. И. Марков. На следующий день они выступили по направлению на Силистрию.

29 августа корпус Платова подошел к крепости Кюстенджи, обороняемой гарнизоном до двух тысяч человек, и блокировал ее со стороны суши. Не желая рисковать людьми, атаман приказал обстрелять город из всех орудий с флангов и центра. Огонь продолжался до вечера. Утром турки капитулировали. Взяв с них слово не воевать против русских до конца кампании, Багратион отпустил их в Варну.