Жена князя Луны - Наталья Самсонова

– А они могут сложиться?

– Откуда мне знать? Всякое может быть. – Старик пожал плечами и честно добавил: – Но я бы не рассчитывал на хорошие отношения. Особенно если вначале волчица стала невестой, а потом вы – ша-раарти. Если наоборот, то еще может быть. Видите ли, у волков очень сильно развито чувство собственности. Даже если гипотетическая волчица не любит своего будущего супруга, а для Серого Дола это нормальная практика, то делиться им она не сможет. Просто потому, что он принадлежит ей. Из-за этого волчицы очень негативно относятся к человеческим женщинам. Ну, я о Соглашении.

– Вы радуете меня каждым словом, – мрачно произнесла травница.

Она наконец размотала бинт и, отведя глаза, протянула руку милорду Авиеру.

– Как интересно, – пробормотал старик и схватил ее ледяными пальцами. – Корона из сплетенных рогов, увитая… Хм, боюсь, что такого растения я не знаю.

Травница не смогла удержаться и посмотрела на вещественное отражение собственной несвободы:

– Это всего лишь плющ, даже не ядовитый.

– Но почему он черный?

– А какой должен быть? – поперхнулась Арфель. – Все татуировки черные или синие.

– Это узы, они должны быть либо золотыми, либо натуральных цветов. То есть если плющ зеленый с белыми цветами, то именно такой и проявится на вашей коже.

– Если говорить о плюще, то цвет…

Но милорд не дал Арфель договорить:

– Это был просто пример, я понятия не имею, как цветет плющ, и больше того – я этого знать не хочу! Что ж, ваш случай станет загадкой для нашего отдела – два элемента уз, неправильный цвет. Кто-нибудь знает, рогатая корона у оборотней отлита из золота или это реальные рога?

– Лосиные, – фыркнула Каэль, – откуда нам-то знать? Если вы не знаете, то мы и подавно.

– Жаль, что оборотни не отвечают на вопросы о своем князе. А сам князь никогда не покидал территории Серого Дола. Даже Соглашение от его имени подписывала его супруга.

– Княгиня может покидать Дол, а князь нет? – нахмурилась госпожа Льефф. – Как интересно.

– Жена князя не становится княгиней, – тонко улыбнулся старик. – Она даже может не быть самой почитаемой волчицей в стае – оборотни почитают силу. Если жена князя слаба, то отношение к ней будет как к обычной слабой самке – презрительное и немного сочувственное. Вас ждет борьба за влияние, госпожа Льефф.

– А если мне все это не нужно? – напряженно спросила травница. – Если я просто хочу жить и…

– И? И сидеть безвылазно в доме? Не выходить никуда дальше калитки? На рынок отправляться во внеурочное время или же в сопровождении бойцов князя? А если кто-то вызовет вас на Арену, это священное место для оборотней, то даже муж не сможет запретить поединок. Вы окажетесь на пропитанном кровью песке напротив сильной и прыткой волчицы, которая с рождения упражняется с коротким мечом. Что вы ей противопоставите? У колдуньи был бы шанс, но даже я ощущаю, что ваш очаг едва теплится!

Арфель низко опустила голову. Почему она должна стыдиться того, в чем совершенно не виновата?! Она сделала все, чтобы раздуть едва тлеющие угли своего дара. И даже добилась некоторых результатов. Кто-то другой отчаялся бы, опустил руки и признал себя обычным человеком. Но не она. Так почему сейчас ей приходится стыдиться действий своей матери и своего отца?

– Вы правы. Но что вы предлагаете? Войти в Серый Дол по-хозяйски? Но эти узы, – она ткнула пальцем себе же в руку, – это всего лишь фикция! Будь они настоящими, тогда я, может, и смогла бы, ведь меня бы поддерживала любовь моего мужчины. А что сейчас?

– Вы хотите жить? Вы хотите, чтобы ваш ребенок выжил? Вы хотите, чтобы у вашего ребенка было хоть какое-то подобие выбора? – Милорд Авиер в упор посмотрел на травницу и кивнул в сторону серебряной врачевательницы. – Эзра отписала мне все, чему ей довелось стать свидетельницей. Им нужен ваш ребенок, вы готовы положить его на алтарь? Кто знает, может, оборотни до сих пор практикуют кровавые жертвы. Вы готовы признать, что ваш сын или дочь проведет всю свою жизнь, прислуживая в Сером Доле? Вы знаете, какой процент полукровок возвращается из Серого Дола назад в Империю? Больше половины! Оборотни берут с них клятвы, но и мой отдел не зря свой хлеб кушает. Те, кто родился и вырос в Империи, те, кого научили отличать черное от белого, серого и радужного, те, кто имеют собственное мнение, и те, кто готовы прокладывать свой путь, – всем им не место в Сером Доле. Уклад оборотней – это четкая, жесткая пирамида власти. Слабый подчиняется сильному, и так до самой верхушки, на которой стоит Лунный Князь. Каждый из лохматых имеет собственное мнение, и каждый им пренебрегает в пользу вышестоящего. Бога ради, да даже их волчицам приходится туго: если самец возжелает чужую жену, ему достаточно вызвать на Арену ее мужа и победить его. После этого самка будет принадлежать победителю. Вы этого хотите? Вы представляете, если у вас родится девочка? Это оборотни придумали Соглашение, не забывайте.

Старик так разволновался, что даже потерял свою забавную манеру говорить короткими, повторяющимися фразами.

– Вы обязаны сами себе, госпожа Льефф. Вы не можете свернуться у подножия лестницы и позволить оборотням вытирать о вас лапы.

– С агитацией все понятно, – прервала старика Каэль. – Ненависть вы разжигать умеете, это здорово. А делать-то что? Ножом моя сестра не владеет, да она даже хлеб криво режет. Магии в ней ноль. Я могу сражаться на Арене вместо нее?

– Нет, – покачал головой старик. – Только личная сила.

– Ну и что тогда? – госпожа Хемм раздраженно фыркнула. – Толку от вас как-то не очень много.

– Я могу сказать только одно: будьте наготове, – серьезно сказал старик. – На вашей руке сплетенная корона, это что-то значит. Вы можете быть слабой телом и магией, но если вы будете сильны духом… Такую силу оборотни тоже уважают.

– Я не смогла отказаться от чашки горячего шоколада, – с истерическим смешком ответила Арфель, – какая уж тут сила духа?!

– Тогда молитесь, чтобы ваша жизнь оказалась хотя бы сносной. Впрочем, ша-раарти защищена от сексуальных нападений. За исключением желаний то-соэлена.

– Я скажу ему "нет", – вскинулась Арфель.

– А если он через связь поделится с вами собственным возбуждением? Вы сможете обуздать свое тело, в котором будет биться чужое желание? Вы скажете "нет" тогда, когда ваш организм будет кричать "да"? – с интересом спросил старик и добавил: – Ваш отец передал вам подарок. Если позволите, я вручу его вам в уединении.

Ошеломленно моргнув, Арфель откашлялась и неуверенно переспросила:

– Вы уверены, что говорили именно с моим отцом?

Нет, она догадывалась, что за ней присматривают и что отец уже должен знать о происходящем. Но ей и в голову не могло прийти, что он может вмешаться. Все же их отношения были слишком сложными и запутанными, между ними было слишком много лжи и недомолвок, обид и злости, непонимания и нежелания понимать. И сейчас старик говорит, что отец передал ей дар. И сейчас старик говорит, что отец признал ее своей дочерью при постороннем. Немыслимо.