Мультиверсум - Леонардо Патриньяни

Внезапно из их объятий вырвался свет и разлился по округе. Лучи растеклись во все стороны, за несколько секунд образовав огромный белый купол, который осветил улицы, дома и небо.

– Это что за хрень? – пробормотал солдат.

– Не понимаю, – ответил командир, отдавший приказ стрелять.

В этот холодный декабрьский вечер солнце уже село, но свет, исходящий от Алекса и Дженни, осветил весь район.

Солдаты застыли на месте, растерянно глядя в пространство перед собой. В одно мгновение все полученные приказы, военная подготовка, клятвы, устав, который нужно соблюдать, стали приятными воспоминаниями, погребенными под толщей времени. В настоящем существовала лишь невероятная сила, парализующая каждую клетку тела. Солдаты не выстрелили и вскоре бросили винтовки на землю. Они стояли как вкопанные с руками по швам и блуждали глазами по сияющему своду. Их мышцы будто налились свинцом, застыли. Никакая физподготовка не помогла бы сейчас справиться с силой, которая сковала их по рукам и ногам. Они пребывали в волшебном месте.

«Волшебное место – это я и Дженни, когда мы вместе».

Глава 33

Дженни и Алекс смотрели на эту сюрреалистическую сцену несколько секунд, затем кивнули друг другу и помчались прочь по мосту, оставив солдат дальше недоумевать по поводу того, что происходит.

«Вот это да! Похоже, мы их чем-то накачали», – подумал Алекс на бегу к промзоне. Они свернули с главной дороги на улицу с односторонним движением, которая вела вглубь квартала, и вскоре оказались в районе с редкими домишками и многочисленными промышленными складами.

– Куда мы идем? – спросила запыхавшаяся Дженни.

– Здесь легче спрятаться.

Алекс был в этом уверен: география города в этом измерении мало чем отличалась от той, в которой он прожил шестнадцать лет. Свернув на узкую улочку с указателем «Тупик», он и правда нашел ступеньки в хорошо знакомый ему подземный переход. Лестница спускалась в разрисованный граффити туннель, который тянулся под старой железнодорожной веткой и выходил на поверхность через пару сотен метров впереди. Там, внизу, армейскому фургону будет трудно их обнаружить.

Они сбежали по лестнице, остановились и сели на пол, привалившись к стене, граффити на которой гласило: REBIRTH (возрождение).

– Дженни, это была Мемория! Мы спаслись благодаря ей! Мемория – это ты и я. Это наш союз. – Алекс сел перед ней на колени. – Я… я потерял все воспоминания, напрочь забыл свое детство после электрошока.

– Электрошока? И кто…

– Мои родители, Дженни. Это они меня так. В общем, я начинаю кое-что понимать. Пусть это прозвучит бредово, но есть что-то или кто-то, кто хочет нас уничтожить.

– Алекс, я… Меня не мучили электрошоком, когда я была ребенком. Я очень хорошо помню свое детство, но твой голос я начала слышать только несколько лет назад, во время первых обмороков.

– Ну конечно!

У Алекса загорелись глаза. Он задумчиво смотрел в пространство прямо перед собой, прокручивая в голове эту невероятную историю, перематывая пленку своих воспоминаний. Дженни молча наблюдала за ним, словно ждала вердикта.

– Теперь все понятно, – наконец сказал он. – Мы всегда были на связи, потому что до электрошока я общался с Дженни из моего измерения. И я даже встретился с ней в том планетарии. Вот почему у меня было такое сильное ощущение дежавю, когда я оказался там с тобой. Но ты, скорее всего, никогда не была в Италии…

– Насколько я знаю, никогда, – ответила Дженни, – и что все это значит?

Алекс посмотрел в растерянные глаза девушки и понял, что настал момент истины.

– В моем измерении… ты умерла в возрасте шести лет.

Дженни удивленно посмотрела на Алекса – судя по реакции, смысл его слов еще не дошел до ее сознания.

– Я ждал подходящего момента, чтобы сказать тебе об этом, потому что все сильно усложнилось…

– Откуда ты знаешь про девочку? – спросила Дженни холодным тоном, отводя глаза.

– Помнишь, я сказал тебе, что видел трискелион? Ты больше не хотела со мной разговаривать, а когда про него услышала, сразу мне поверила.

– Да.

– Я видел кулон у тебя дома, то есть в доме Мэри Томпсон. В моем измерении там теперь живет твоя няня. Ты умерла, когда тебе было шесть, и твои родители переехали.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Это невозможно! Чушь какая-то! И… как… как вообще я могла умереть?

– Поверь, я ничего не выдумываю. Я общался с ней в детстве. Не с тобой. Знаю, это странно звучит, потому что я как будто говорю о двух разных людях.

Дженни прикусила ноготь, покачала головой и отвернулась. На стене напротив них было еще одно граффити: FOREVERLOVE (вечная любовь) – в одно слово из гигантских округлых букв.

– А кто тогда я? – Глаза девушки лихорадочно блестели.

– Когда ко мне вернулись телепатические способности, через шесть лет после электрошока, я больше не мог связаться с Дженни из моего измерения, потому что ты… она умерла. Но, видимо, в тебе есть что-то от нее или что-то общее с ней, что позволило мне продолжить общение с тобой после ее смерти.

Дженни вскочила на ноги, как будто собираясь уйти.

– Дженни, – позвал Алекс, понимая ее страх и нежелание принять непостижимую правду, – у нас осталось мало времени.

Она проигнорировала его слова, тогда Алекс схватил ее за плечи и развернул к себе лицом, более резко, чем хотелось бы. Их взгляды встретились.

Зрение Алекса затуманилось, веки задрожали, когда из смутных очертаний сложилась фотография в рамке: в центре – контуры человеческой фигуры – девушка в закрытом купальнике синего цвета с цифрой «7» на груди. Алекс посмотрел ниже: пьедестал, девушка стоит на верхней ступеньке – это Дженни.

Внезапно Алекс почувствовал, как фотография втягивает его в себя. Он не понял, как сам оказался на пьедестале. Теперь он видел происходящее глазами победительницы. Смотрел на толпу родственников и родителей, которые скандировали ее имя; под потолком висел баннер 21ST SCHOOL CHALLENGE[15], а за толпой зрителей виднелся бассейн, разделенный на восемь дорожек.

Алекс тряхнул головой, желая сбросить с себя это видение, в котором он как будто застрял. В глазах потемнело, и ему пришлось подождать несколько секунд, прежде чем новая картинка обрела четкие очертания.

Там было дерево, нет, ряд деревьев. Посмотрев вправо, он увидел торжественно одетых мужчину и женщину средних лет. За ними шли какие-то молодые люди, тоже элегантные, в черных парадных костюмах. Справа приходской священник, подобрав тогу, шлепал в ботинках по размокшей дороге. В руках он держал металлический сосуд, в котором курился фимиам. Он остановился возле двух ям. Рядом с каждой стоял гроб. Подошла женщина, высморкалась в платок и