Живой ты не вернешься. Книга 1 - Пальмира Керлис

– Тайная служба подозревает Юстина в чем-то нехорошем? – изумленно ахнула я, что стоило мне немалого актерского мастерства.

Хотелось засунуть тетрадь господину высшему магистру в то место, до которого приличные девы редко добираются. Пальцы невольно впились в листы, те отозвались шелестом.

– Не твое дело, – отчеканил он. – На место положи, и аккуратно.

Послушалась, хотя почитать была не прочь. Пока ясно лишь, что Велизар позаботился о том, чтобы императорского жреца, проводившего со мной ритуал жертвоприношения, допросить не удалось. Анелию-то не спросишь. Любые проклятия уничтожают не только тело, но и дух. А ее проклятие на последней фазе было, еще и я ускорила процесс вливанием светлой энергии.

Северин закрыл тетрадь, и я увидела надпись на ней: «Попытки призыва упокоенных духов». Запись о жреце ее высочества – просто одна из описанных попыток. Логично, не стал бы Юстин о загадочной гибели принцессы писать, вон максимально обезличенно изложил. Я поняла, о ком там, и Северин понял по каким-то косвенным признакам. Правда, шокированным не выглядел. Давно подозревал, что со смертью подопечной что-то нечисто, а теперь получил тому подтверждение. Приставленного к Анелии жреца и убили, и предусмотрительно упокоили, какое уж тут «скончалась от болезни». В один день с ним… Для знающих о ее проклятии могли сказать, что он по долгу службы до последнего пытался ослабить смертельные чары, из-за чего частично перенял их на себя и героически погиб. Но светлая магия с осколком в сердце подобное исключает.

Я забегала глазами по шкафам и полкам. Сколько бумаг, свитков и книг – не счесть. Нечестивые духи Юстина разбери, не мог поменьше всего у себя хранить? Пока найду нужные записи, утро наступит! Свидетель в лице Северина мне был, само собой, совершенно ни к чему, но какой теперь выбор? Либо искать дневник при нем, либо отказаться от возможности получить долгожданную подсказку о моем даре. На второе я пойти не готова.

– Что именно тебя тут интересует? – осведомился он. – Редкие артефакты нигде под половицами в мешках не припрятаны, сразу огорчу.

Злопамятный! Но вдруг не только из язвительности спрашивает? Думаю, достаточно в кабинете покопался, прежде чем найти конкретную тетрадь. Может подсказать. Не по доброте душевной, конечно. Проще посмотреть, что я буду делать, чем стоять и допытываться. Рискну. Пробраться к архимагу второй раз шансов мало. А выдать меня для Северина равнозначно тому, чтобы подставиться самому.

– Ищу записи про личные исследования Юстина, – призналась я, рассудив, что раз уж мы вместе тут оказалась, то ни к чему усложнять себе поиск. – Про неземную любовь оккультиста и целительницы.

Его брови красиво улетели наверх, в глазах отразилось недоумение вкупе с немым вопросом: мне что, общедоступных сентиментальных историй не хватает? Однако он ответил:

– Видел что-то похожее в последнем шкафу на средней полке.

Я прошлась вдоль шкафов к замыкающему ряд, аккуратно перебрала тетради на указанной полке, стараясь каждую возвращать обратно так же, как она лежала. Северин за мной наблюдал недолго, сел на кресло за столом и сосредоточился на содержимом тетради. Вскоре я обнаружила подшитые листы с исследованиями о любви как пути магического слияния. Сердце екнуло от выцепленных взглядом слов: «Сочетание противоположного достижимо». Я взволнованно сжала подшивку пальцами, боясь уронить от большой радости и прищуренно вчитываясь в мелкие, выведенные как попало буковки первого абзаца.

– Не ломай глаза, – прилетело из кресла снисходительное. – Иди ко мне, тут читай.

Очевидно, решил, что выставлять меня насильно из дома чревато новым пробуждением барьера. Добровольно-то не уйду. Предложением я воспользовалась, глаза-то одни. Присела на край стола и погрузилась в чтение.

Жрец-оккультист с супругой целительницей встретились Юстину очень давно, лет шестьдесят назад. Служила пара в родном ему восточном королевстве, причем отличилась во время восстания местных фанатиков, желающих истребления магов. Вечно на этом востоке все неспокойно… Ее свет и его тьма друг друга гасили в разы меньше, чем полагалось, чем архимаг заинтересовался и хорошенько поисследовал обоих. Жрец мог проводить различные ритуалы, которые супруга смягчала лекарской магией, позволяя ему тратить меньше энергии, но не терять в силе. Абсолютно несочетаемые плетения, а работали. Успех связки напрямую зависел от их отношений, то есть стоило им хоть немного поцапаться, как результат страдал или вовсе нивелировался. «Слияние душ устраняет препятствия; враждебные стороны примиряются и становятся заодно». Целительница не считала мужа злом, несмотря на его способность проклинать и нести магию смерти, а он не видел в ее природе лишь созидание и источник энергии жизни. Каждый принимал партнера со всеми недостатками, за которые, напротив, любишь, а не осуждаешь. Здоровые такие отношения, ничуть не романтизированные. Сроднились полностью, отчего и достигли поразительного единения.

Все это было занятно, однако на себя не примеришь. Их двое, я одна. В раздвоении личности не замечена, свою темную и светлую суть всегда разделяла. Это два противоположных берега! Юстин же настаивал: «Разделять тьму и свет неверно, магия едина и имеет общее начало, даже если после идет разными путями». Исследуемая пара, сама того не осознавая, вернулась к истокам. Они видели в любимом человеке продолжение своего я, а не отдельный инструмент. И эти инструменты слаженно играли сообща, наплевав на законы отторжения противоположной магии. «Состояние равновесия есть полное принятие». Те жрец и целительница предпочли чувства, а не рассудок. Они не делали сознательный выбор и действовали по наитию, не считая дар партнера чужим. Вот он у них и откликался обоюдно, темная и светлая магии соединялись.

Несделанный выбор, слияние… Выходит, мне не надо выбирать сторону? Но это нереально! Мне требовалось переплыть к тьме или свету, иначе магия просто не переключалась. Толку барахтаться посередине реки никакого, напрасная трата времени и сил. Голова потом болит, слабость в теле, и чувствуешь себя старой разбитой тумбочкой. Плавала, знаю! Впрочем, не так уж много плавала. Если суть в истоке, значит, к нему мне и надо. Моя река тоже берет где-то начало. Плыть туда против течения я не пробовала. Честно говоря, она казалась бесконечной или закольцованной. Что, если это не так?..

Я закусила губу и поудобнее пристроила кипу листов на коленях, над ними нависла тень. Привставший из кресла Северин беззастенчиво уставился в подшивку, пробегаясь глазами по строкам. Наскучила ему тетрадь, видимо! Раз оставил ее на столе раскрытой на той странице, которую последние минуты напряженно перечитывал.

– Дай-ка угадаю, – изрек он ехидно, – ищешь темного мага своей мечты, чтобы никакой Культ не был страшен?

– Не твое дело, – огрызнулась я.

– Зачем тебе эти записи? – с напором спросил Северин, указав на подшивку. – На романтичную дуру ты не похожа.

А жаль. Многовато ему уже обо мне известно. Благо и я не отстаю, что в теории может помочь прижать его в ответ.

– Я же не спрашиваю, зачем ты про заклинание духов зачитываешься.