Золото мертвых. Дворянин - Юрий Корчевский

– Когда ехать?

– Сейчас, со мной. Часа на сборы хватит? Инструменты бери – это главное. Одежонку тебе справим.

– Как-то неожиданно всё… Жил себе спокойно – и вдруг переезжать. А ну как мастерам не понравлюсь, травить начнут?

– Заводик мой, я там командую. А краснодеревщик ты там один будешь. Сам сырьё заготавливать будешь, сушить, сам инкрустации делать. Но бездельничать или вино пить я не дозволяю.

– Не бездельник я.

– На постоялом дворе меня найдёшь. Поторапливайся!

Андрей вернулся на постоялый двор, подошёл к хозяину:

– Никиту я с собой забираю, у меня работать будет. Деда пока здесь оставляю, его он позже заберёт. Денег я им дал, так что ты корми старика, не обижай.

– Как можно, барин? Свой ведь, деревенский. Обиходим.

Никита пришёл через час, когда Андрей уже начал беспокоиться. В руке он держал деревянный сундучок с инструментами.

– Едем?

Вещи Андрея уже лежали в возке, кучер запряг лошадь.

Они сели, возок тронулся. Никита обернулся, долго смотрел на родной дом, исчезающий вдали, украдкой смахнул слезу.

– Я ведь дальше деревни своей не был никогда, – смущённо признался он.

– Ничего. Обвыкнешься, мир посмотришь, города большие. У тебя способности есть, их развивать надо. А в деревне зачахнешь.

К исходу третьего дня они добрались до Москвы. Никита не переставая крутил головой по сторонам:

– Надо же, дома какие высокие! Три дома, и все друг на друге!

– Ты счёту обучен?

– И письму тоже. К дьячку местному ходил, – гордо ответил Никита. И гордиться было чем: не всякий взрослый умел читать, писать и считать.

Когда они подъехали к дому, Андрей сказал Макару:

– Помести в людскую, не обижай, корми, как всех. И ещё вот что: возьми рубль, своди его на торг или другого кого пошли – пусть парня оденут. Рубаху новую, штаны, сапоги – не след ему в заячьих поршнях ходить.

– У нас жить будет? – поинтересовался Макар, наверное, приревновал Никиту к своему племяннику.

– Нет. Через несколько дней в Протвино отвезу, там работать будет. Он мастер по дереву, руки из нужного места растут, способности большие. Поработает, погляжу на умение. Ежели в труде упорен – учителя найду, выйдет из него толк.

– Надо же! А с виду – пацанёнок! – удивился домоправитель.

А Андрей засел за эскизы – не ехать же в Протвино впустую. Мастера отвезёт, литейщикам работу даст.

К вечеру стук в дверь раздался.

– Входи! – Андрей думал, что это явился Макар.

Но вошёл Никита.

– О, брат! Да тебя не узнать!

Никита был весь в обновках: рубаха лазоревая, ситцевая, штаны суконные в сапоги короткие заправлены.

– Обновки показать хочу, с Макаром на торг ходил. У! Не мыслил даже, что такие торги бывают – за день и не обойти. Спасибо, хозяин!

– Ты мне не холоп, я тебе не хозяин, – строго ответил Андрей. – Мастеровой ты отныне человек. В Протвине работать будешь, это недалеко от Первопрестольной.

На столе лежали бумаги с эскизами – Андрей делал наброски чугунных ножек для столов.

У Никиты загорелись глаза:

– Барин, позволь полюбопытствовать?

– Дозволяю.

Никита подошёл к столу, посмотрел один лист, другой, третий…

– Это что будет?

– Ножки, опора для стола. А столешницу ты делать будешь.

– Красиво получится!

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Вот сделаем первый, тогда и полюбуемся. Ступай!

– Можно мне завтра на торг сходить?

– Зачем?

– У златокузнецов изделия видел рисунка дивного. Хочу ещё раз посмотреть, запомнить.

– Дело хорошее, дозволяю. Только зайди ещё в угол, где коврами персидскими торгуют, на них тоже орнаменты интересные. Назад дорогу найдёшь, не заблудишься?

– Запомнил уже, у меня память хорошая.

Никита поклонился и вышел.

Андрей был доволен. Парень даже из бытовой ситуации – покупки обновок – извлёк пользу, узоры для работы присмотрел. Ох, не зря он его с собой взял!

Неделю Андрей делал эскизы, вариантов восемь сделал. Надо потрафить вкусам богатых покупателей. Пушки – производство масштабное, серийное, тут не до красоты. Орудие должно надёжно служить солдату, выполняя своё единственное предназначение – стрелять. Мебель же должна каждодневно радовать глаз, вызывая зависть и восхищение гостей, ублажать сознание хозяина, подчёркивая его удачливость – даже избранность. А как же, ручная работа! Столешницы разные, так и ножки должны быть отличные от других. Конечно, для каждого стола чугун в единственном экземпляре не отольёшь, делать формы по деревянной модели и долго и дорого.

Они поехали в Протвино.

Савченко, мастер завода, а фактически управляющий, его приятно удивил. В своей избе, приспособленной под заводоуправление, он показал Андрею новые изделия: подсвечники, решётки для каминов, начавших уже входить в моду в богатых домах, для домовладельцев победнее – дверцы с коробами для печей.

– Одобришь ли, барин? – А сам смотрит выжидательно.

– Одобрю. Делай, пускай в продажу. А уж покупатели свою копеечку за понравившуюся вещь отдадут. Новые эскизы тебе привёз, ножки для столов. И человека нового, столешницы делать будет. Никита, подойди!

Никита, смущаясь вниманием незнакомых людей, подошёл.

– Не понял… – недоумённо протянул Савченко. – Это что, он мастер? Больно молод.

– Парня не обижай, самолично прослежу. Избу ему сладь. Одна половина жилая, другая – мастерская. Потребуется помощник – дай.

Савченко был озадачен:

– Столы делать? У них же сроду ножки деревянные были…

– Время покажет, прав я или нет.

– Как скажешь, барин.

– Парню на некоторое время подсоби: подушку там, матрац, с едой…

– Сделаю. У меня вон сколько народу в работе, и ни один ещё не ушёл.

– Молодец! Давай книги посмотрим, сочтём доходы и расходы.

На подсчёт ушло несколько часов – Савченко всё записывал скрупулёзно.

– Ну что же… Не скрою, я доволен твоим радением. Продолжай.

Деньги за утюги и прочие поделки Андрею отдавали приказчики из лавок. Он решил, что надо открыть новые торговые точки во Владимире, Ярославле, Твери. Теперь сбыт решал, быть ли предприятиям его доходными, успешными.

В Москве Андрей пробыл сутки и на попутном ушкуе отплыл в Вятские края. И там производство осмотрел. Небольшие недочёты были, и он приказал их исправить. Деньги за проданные изделия управляющим вручил, на обратном пути целый караван, гружённый пушками, ядрами, решётками и воротами, за собой повёл.